Замыкая круг

— Я тоже могла здесь работать, но ты не дал мне шанса, — всхлипнула Амалия, крепче сжимая нож.

— Потому что у тебя нет профессиональных навыков работать у меня в офисе, — ответил Пол, и это была чистая правда. Амалия ничего не умела из того, что требовалось делать в офисе. Она вообще не оканчивала каких-либо учебных заведений. Возможно, даже была не способна учиться.

— Это неправда! Я готова была на всё ради тебя!

Сейчас это выглядело уже как подступающая истерика.

— Амалия, опусти нож, и, обещаю, я не буду заявлять в полицию. Мы утрясём это дело.

Сейчас в Поле проснулся полицейский, который уже давно не проявлял себя. Впрочем, Кэлфи давно не приходилось применять на практике всё то, чему его научила полицейская профессия.

— Ни за что! Я просто сейчас убью твою милую подружку, и тогда ты навсегда будешь моим. Потому что я убью любого, кто встанет у нас на пути!

Вот в этот момент Пол реально испугался, что с его потерянной сноровкой, он не сможет помешать Амалии перерезать горло Рид. Он не успел подумать о том, что Джек обычно в это время приходит с обеда, как кто-то схватил Амалию за руку с ножом, позволяя Блэки совершить рывок и уже через мгновение оказаться в объятиях Пола.

Джек Уэс всегда успевал вовремя приходить на выручку. Не подвёл он Пола и сейчас, весьма ловко отобрав из ослабших пальцев нож. Он придерживал Амалию таким образом, что она даже не могла пошевелиться, однако за ногами не уследил, и та, саданув уже пожилому Уэсу по коленной чашечке, схватила первое, что попалось под руку со стола. Это были ножницы, с которыми она ринулась на Пола и Блэки. Кэлфи успел отодвинуть Рид в сторону и достать револьвер. Выстрел оборвал жизнь Амалии на двадцать втором году жизни. Через час, когда на место происшествия приехал Вудс с напарником Блэквеллом, которых вызвал Пол, Амалию уже отправили в морг ближайшей больницы. Всё произошло быстро. Пуля, выпущенная из запасного оружия Кэлфи, попала в сердце девушки.

— И как тебя угораздило впутаться в такую паршивую историю, Кэлфи? — удивлялся Вудс. — Сегодня день ничего подобного не предвещал.

Так и есть. Несмотря на пасмурное утро, к полудню погода разгулялась. Несмотря на осенние отголоски прошедшего дождя, солнце светило ярко. Почему-то именно в такие дни с Полом происходили вещи, которых он не мог объяснить. В один миг до того, как он нажал на курок револьвера, он понял, что, возможно, влюблён в Блэки. Это был всего лишь один миг.

— Это была самооборона, — кивнул Блэквелл, закрывая блокнот. Напарник Вудса был человеком бывалым. Уже немолодой мужчина повидал на своём веку тьму любовных разборок, одна другой краше. Поэтому, когда увидел Пола, даже не удивился.

— Дело закрыто. Я напишу рапорт. Поехали.

Вудс пожал руку Полу и посоветовал больше ни в какие такие истории не попадать. Но эти истории сами как-то попадали на Кэлфи, а он лишь проходил мимо. Рид помогла Джеку Уэсу дойти до машины «Скорой Помощи», где бывшему полицейскому вправили сустав колена. Боль была дикая, но на темнокожем лице Уэса не дрогнул ни единый мускул. Блэки сидела рядом, стараясь морально поддержать мужчину, когда тот наклонился ближе к ней и сказал:

— Он влюблён в тебя, моя дорогая.

Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Женщина вздрогнула, отпрянув назад, заглядывая в глаза мужчине.

— Что вы такое говорите? — испуганно произнесла Блэки, будто Уэс сказал что-то страшное.

— Поверь моему опыту, — продолжил Джек. — Пол очень скрытный человек. Он никому не доверяет. Он сам по себе. Но ты зацепила его, задела в нём то, что, как я думал, давно мёртво.

Блэки всё ещё непонимающе смотрела на Уэса, пока медики готовили ему какой-то укол.

— Что же это?

Уэс вздохнул, смотря перед собой.

— Забота. Защита. Любовь.

Рид открыла рот, чтобы подробнее расспросить мужчину: с чего он вдруг сделал такие выводы, но медик в зелёной форме, сказал, что мистеру Уэсу нужно в больницу, проверить не сломаны ли кости. И Блэки пришлось спрыгнуть с машины, смотря, как к ней идёт Пол. Сердце забилось учащённо. И она подумала, что, возможно, Уэс прав. Сама она чувствовала лишь то, что ей давно не было так хорошо и спокойно, как рядом с Кэлфи.

Один вопрос только мучил Рид: почему у неё ощущение, что это спокойствие ей не гарантировано?

========== 6. Вновь ==========

Кто битым жизнью был, тот большего добьётся.

Пуд соли съевший, выше ценит мёд.

Кто слёзы лил, тот искренней смеётся.

Кто умирал, тот знает, что живёт.

© Омар Хайям

Иногда в жизни складывается такое ощущение, будто ты знаешь, что ждёт тебя впереди. И ты знаешь, что нужно изменить это, пойти другой дорогой. Но… не можешь.

В работе Кэлфи раньше часто приходилось принимать разные важные решения за секунды. Когда-то Пол не обращал особого внимания на то, что его работа так или иначе связана со смертью. Хотя в упор он стрелял не часто, а убивал — тем более. В Академии у него был друг, Мик Корецкий, с которым они вместе хотели изменить, если не мир, то хотя бы часть его. Глупый юношеский максимализм. Корецкий после ранения ушёл в охрану, и они не часто виделись из-за загруженности. Но вот, что интересно, Мик появлялся тогда, когда с Полом происходили какие-то опасные вещи. Словно чувствуя, что нужно позвонить или прийти. Звякнул колокольчик над дверью, и Пол поднял голову, встречаясь взглядом с посетителем.

— Братан, я думал ты давно съехал из этой дыры во что-нибудь более респектабельное!

Корецкий почти не менялся с годами. Только матерел и разрастался в плечах. А может, просто казалось так Полу, который нечасто видел своих однокашников по Академии. Мик всегда был чем-то похож на Роберта Де Ниро. Только взгляд серых глаз резал без ножа. За время учёбы они с Полом были практически неразлучны, но жизнь раскидала по разным профессиям. Пол поднялся из-за стола, спеша обнять друга.

— Рад тебя видеть!

Корецкий окинул внимательным взглядом пустой офис. Если бы Уэс и Рид оказались сейчас в помещении, Мик сразу бы засыпал друга вопросами, но они ушли в закусочную вдвоём, освобождая Кэлфи от ненужных расспросов.

— Весёлая у тебя жизнь, братан! — усмехнулся Мик, глядя на гору бумаг на соседнем столе. — Никак тебе не вылезти из полицейских сводок.

Полицейские сводки — это то, что чаще всего призывало Пола работать дальше, сильнее стремиться поймать тех, кто преступил закон. Со временем стиралась память о том, почему Пол пошёл в полицию, а не стал юристом. Обострённое чувство справедливости было в крови, а кровь кипела и бурлила от того, что где-то на свободе гуляет преступник, который считает себя неуязвимым. И пока что, так и было. Но Пол желал это исправить.

— Не знал, что ты до сих пор читаешь полицейские сводки, — покачал головой Кэлфи, выуживая из нагрудного кармана сигареты.

— И курить не бросил, — посетовал Мик, кивая на новенькую пачку, которая тут же была распечатана. Пол вытянул одну и закурил.

— Что-то мне подсказывает, что умру я не от никотина, — пытался пошутить Кэлфи, но где-то внутри шевельнулось что-то и неприятно заныло, заставляя опереться рукой на стол, чтобы устоять на ногах. Иногда предчувствия долго не отпускали Пола. Но никогда раньше они не касались его самого.

— Значит, правду говорят, что ты тоже расследуешь эти смерти?

Пол взглянул на Мика сквозь сигаретный дым и пожал плечами.

— Смотря кто говорит.

Мик постоял у двери, затем прошёл вперед, где плюхнулся на стул, около соседнего стола.

— Вудса я встретил. Знаешь, он думает, что ты не на своем месте. К слову, я тоже так считаю.

Пол знал о том, что Мик и остальные, считали, что он зря ушёл в детективы из полиции. По большей части они были правы. Но Пол хотел расследовать дела, за которые мало кто брался. А вообще, он не оставлял надежды найти убийцу Кристин.

Ещё будучи полицейским, он перелопатил это дело вдоль и поперёк, но так и не выяснил, какого чёрта тогда Кристин осталась одна в здании, которое должно было охраняться очень хорошо. Ему тогда пришлось попотеть и просмотреть все подобные дела. Но это не выявило ровным счётом ничего. А когда дело было сдано в архив, ему перекрыли к нему доступ. Став детективом, он раскрывал подобные дела, считая, что поймёт что-то и в том деле, и во многих других нераскрытых. Но Пол по-прежнему стоял в тупике, как и весь Бронкс. Преступника, убившего Кристин, так же как и всех этих девушек, не знал в лицо никто. Его жертвы не выживали, а значит, он мог быть кем угодно.