Страница 55 из 61
- Вот смотрю на вас и пытаюсь понять, как же получилось, что вы готовы пожертвовать тысячами жизней лучших граждан страны? Не могу сообразить, что создает таких существ.
- О, так вы разгадали мой маленький план! – воскликнул король и даже хлопнул в ладоши от внезапного воодушевления. – Жаль, что придется с вами распрощаться. Вы проницательны, хотелось бы видеть рядом такого друга.
Где-то я уже слышала подобное. Перекресток, конечно, дает пришельцам новую жизнь, и близкую и не похожую. Но ведь многое остается в них неизменным. Тот же Бекан отличался от короля Регана нелюбовью к риску, но по сути он был зеркальным отражением старого правителя. В нем соединились две противоположности, как рассвет и закат, как два лика богини. На этой мысли что-то кольнуло меня, как мгновенное прозрение, все еще нечеткое, но неотвратимое.
- Знаете, я бы хотел быть иным. Но реальность неумолима, - сказал Реган и поднялся. – Тот, кто хочет сохранить свое, обязан быть жестким. Миранги никогда не примут короля мягкого, неспособного на решительные действия.
Ответ пришел сам собой, как далекое воспоминание о днях, превратившихся в сон:
- Если бы я всю жизнь жила в военном лагере и смотрела на кровавые битвы, я бы тоже не верила в существование мирных городов, где люди не умирают ежедневно от ранений.
- Вы мыслите точно так, как мой сын. Но Арден слишком слаб. А Кайден – еще хуже. Боги наказали меня, не дав достойных наследников. Никогда король мирангов не будет слабым. Я сделаю для этого все, что в моих силах. А вы не посмеете помешать. И к перекрестку вы тоже не приблизитесь.
Он вышел порывистым, нервным шагом. Стража потянулась за ним. Раздался скрежет, клетку запечатали решеткой и закрыли на замок. Снаружи осталась только пара вооруженных мирангов.
Веки стали тяжелыми, глаза закрывались сами собой, вероятно, от переживаний. Мы снова провалились. Кто знает, как теперь завяжется петля, и сможем ли мы хоть когда-нибудь из нее выбраться. Вот, сейчас король сделает вид, что ему дурно. Потом появится Бекан и для всех нас существование младшего принца станет абсолютной реальностью. Никто даже не вспомнит, что произошло, кто во всем виноват, и почему мы оказались здесь в таком положении. Остановить это можно только одним способом – предотвратить появление Бекана, закрыв перекресток. Но я поймана в клетку. И выбраться отсюда поможет лишь чудо. Была бы я закатной девой…
Погодите-ка, что бы сделала закатная дева на моем месте? Странная уверенность переполнила меня с головой. У закатных жриц было много силы. Но рассветные – тоже жрицы богини, у них тоже должны быть свои особенности. Если я презираю рассветных сестер, это еще не значит, что они ни на что не годны. Рассветные девы – прозрачны, светлы и возвышенны, они ведают жизнью, любовью, красотой и радостью. Пусть это непривычно, я попробую.
- Как вам, наверное, одиноко здесь стоять, - произнесла я, обращаясь в пустоту.
Я постаралась вспомнить, как выглядела Тайла, когда прибегала с очередными высокопарными нотациями. Ее лицо тогда было полно искренности. Она действительно ощущала то, что пыталась передать миру. И я попробовала проникнуться тем, как молодые, неопытные миранги коротают здесь ночи, одни. Они дышат тяжелым воздухом, не могут присесть ни на минуту. Они слышат угрозы и крики. Как собакам, им приходится вздрагивать при каждом шорохе. Не этого они хотели, когда шли служить. Эти молодые миранги мечтали о славе, доблести, чести. Но вынуждены стоять в затхлом подземелье, презираемые всеми, как вечные сторожевые псы. Пока думала об этом, не заметила, насколько расчувствовалась. В душе с невиданной силой вспыхнуло желание успокоить, выслушать, утешить этих несчастных.
Стоило это почувствовать, стражники оглянулись, как по волшебству. Они смотрели на меня ошарашенно, будто увидели призрак.
- Простите, рассветная дева! Простите, если можете, - вдруг заголосил один из них и буквально рухнул на колени у самой решетки.
- Не плачь, все мы – дети богини. Она заботится о каждом из нас и дарит радость. Ты еще будешь счастлив. Печальные дни проходят, как рябь на воде.
Я почувствовала необходимость протянуть руку и погладить его по голове. А он чуть не взвыл, заливаясь слезами.
Второй стражник, до этого застывший в нерешительности вдруг отбросил меч и со всей силы дернул мою решетку на себя. Это не помогло открыть клетку, но жест выглядел эффектно.
- Я никогда этого не хотел, понимаете? – взвыл он, припав к железным прутьям. – Я только хотел немного славы, немного денег. Я собирался жениться. И еще - детей, не меньше тройни. Но теперь придется идти и убивать по приказу короля… как потом жить с таким позором?
Первый, все еще стоя на коленях, рыдал и размазывал слезы по грязным щекам. Мне стало душно. Непривычное чувство сжалось в горле, затрудняя дыхание. А ведь это не шутка. Они – тоже жертвы, маленькие солдатики в большой игре, необходимая массовка, которую пустят в расход. Жалость и сочувствие, слишком невероятные для закатной девы, разрывали сердце. Слезы хлынули из глаз. Я сползла со скамьи на холодный каменный пол, не в силах справиться с тоской. Так мы и сидели втроем, чуть ли не обнявшись, рыдали как дети. Пока громкий лязг и стук не вывел меня из состояния транса. Очнувшись, я огляделась. Стражники лежали без сознания у ближней стены. Клетка была открыта. На меня сверху смотрели серые глаза Кайдена, перепуганного до полусмерти.