Страница 9 из 12
- Правда не нам нужна. Правда людям нужна, которые нас окружают. Они на нас надеются. Что раз мы рядом, что мы тоже поможем, подставим плечо, чтобы легче было прожить жизнь. Это волкам в лесу, в дикости хорошо, а нам дома надо строить и хлеб выращивать. Потому что мы живые, мы жить хотим, и наши соседи тоже. Только я не так хочу. Не так. Мой дед – земледелец, да. Имение у нас богатое. Всю деревню кормим. Но отец мой был не такой! Он… он погиб на войне, защищая наши земли. Только и так я не хочу. Как-то по-другому. Я чувствую, что могу очень много, гораздо больше, чем от меня требуют, только не здесь и не так.
- Я тоже… что-то похожее… наверное.
Луна утонула в тучах, фонари стали гаснуть, а потом началась метель.
5
Эдан слушал свист ветра в камине, но не торопился разводить огонь. Вилфрид сидел на лавке и рисовал что-то мелом на стене. Эдан долго думал над тем, стоит ли вообще просить помощи, но потом все-таки рассказал все мастеру.
- Обычай есть обычай. Люди очень трепетно относятся к этой штуке, благословению родителя. А ты пошел против него. Вот теперь отвечай. Это ж надо было додуматься - во время ярмарки из дому выйти! Когда ты сбежал из семьи! Сбежал в соседний город! Я вообще думал, что ты сирота – слишком уж ты умный для такой дурости.
- Я не подумал.
- Не поду-умал. Думай теперь, как выкручиваться! Иль домой захотелось? А, парень? Чего ты, вообще домой не хочешь?
- Там… - Эдан покусал губы, пытаясь подобрать слово, - скучно. Кстати, по обычаю теперь вы – мой отец.
- А твой отец на то разрешение давал? Благословил? Нет. То-то же.
Эдан молча пинал ногой деревянную стену, завороженно глядя в окно, и наконец сказал, словно бы отвечая на вопрос, который ему никто не задавал.
- Мы неправильно живем. Все неправильно живут. Как будто, знаете, кто-то один написал сказку, а теперь все, как дети, играют в нее и играют, повторяют ее сюжет снова и снова, не меняя правил, слов, героев. Ничего. Я не хочу быть посредственным. Я хочу власти. Понимаете, не такой власти, когда другими помыкаешь, не как конунг или работорговец. Нет, я хочу власти над… над… над собой! И над всем миром! И это - одно и то же! Бездна меня, да я не знаю, как это объяснить!
- А-а-а. Кажется, я понял. Хочешь свою сказку написать?
- Да. Нет. Нет, не хочу. Хочу, чтобы вообще без сказки.
- Х-х-х, так не бывает. Человеку опора нужна. Как ножны мечу. Без них он заржавеет, ступится, и в конце концов его выбросят. Но что ты по своей правде жить хочешь, это я понимаю, да.
Эдан больше ничего не говорил, только все слушал и слушал сквозняк, растворяясь всеми чувствами в этом тревожном и одновременно успокаивающем звуке. Ветер, холод, метель. За метелью прячутся звезды. Все живет там, своей жизнью, все такое свободное и одновременно привязанное к одной вечной цели. Хотел бы Эдан быть ветром? Он задумался над этим, и ответ так и не пришел – в дверь стали резко стучать, и Эдан по привычке побежал открывать. Это был новый воевода конунга. Поздоровавшись с Вилфридом и только с ним, он перевел взгляд на Эдана и спокойно объявил, что в Виндесгард приехал земледелец Ор из Вальдендорфа и требует вернуть сына домой. Конунг пообещал сразу разобраться, так что они должны теперь вместе пойти в его дом. Выбора у Эдана не оставалось.
- Малец, только не делай глупостей, - сказал ему Вилфрид вдогонку, но дверь за ними уже захлопнулась.
И в это же время на другом конце города ходил по комнате, из угла в угол Ротгер, а Гунтер, сидевший рядом на стуле, молча наблюдал за его снованиями.
- Да, я хочу подвигов! Да, тот мужик с ярмарки был прав, но не прав он был про меня! Разве мечом я не послужу людям лучше, чем сохой? Мастер Гунтер!
Гунтер только почесал затылок.
- Я сомневаюсь, что дед тебя заберет. Все-таки кузнецом просто так не станешь, а заработать ремеслом можно много. Это же обычно землевладельцев волнует, да? Знаешь, я как-то вот давно не общался с людьми, - Гунтер снова почесал затылок и попытался расхохотаться, но тревога ученика подавляла даже его настроение. – Не помню уже, что их волнует.
- Я – единственный наследник. Наверное, я сделал ему больно. Пусть так. Но пусть и он меня поймет! Я рожден не для сохи! Я это чувствую, я уверен, Тюр мне в свидетели! Меня ждет война, меня ждут враги моей земли.
- Сейчас, юноша, тебя ждет только твой дедушка. Пойдем-ка со мной.
Ротгер и Гунтер одновременно подняли головы и посмотрели на незваного гостя. Нахал открыл дверь, даже не постучавшись, и теперь издевательски манил к себе пальцем парня.
- Простите, мастер Гунтер, прислали срочно, - сказал он, улыбаясь и ничуть не чувствуя своей оплошности. Кажется, ему нравилось, что можно так беспардонно себя вести с самим мастером Гунтером, этим высокомерным ублюдком, который зазнался только из-за такого, что вся дружина носила его мечи. Ему бы даже понравилось, если бы Гунтер хоть как-то ответил на вызов, но старик вообще не обращал на него внимания. Тогда молодой дружинник просто схватил парня за плечо, вытащил его на улицу и захлопнул дверь.
Есть такие мысли, которые приходят в голову нескольким людям одновременно. Говорят, судьбы этих людей связаны, они близкие друзья или родня, и что-то еще в этом роде, но сейчас у двух разных юношей из двух абсолютно одинаковых деревень появилась одна и та же мысль, и они незамедлительно ее исполнили. Они сбежали. Они знали, куда бежать: в лес, куда не заходит никто. В Удельвальд.
6
Солнце было уже в зените, когда юноши добрались до проклятого леса. Эдан догнал Ротгера у самой его границы, и они даже не обменялись приветствиями – все было и так понятно.
- Ты думаешь, - Эдан запнулся, пытаясь отдышаться, и схватился рукой за сосновую ветвь: воздух был такой холодный, что голова тут же закружилась. – Что… твой дед боится варгов больше, чем хочет вернуть тебя домой?
- Скорее, он боится варгов сильнее, чем хочет получить надел старика Лугаса, которому Фрия не послала сыновей, зато оставила выводок дочерей. Кстати, тут нет варгов. Мне мастер сказал. Это мороки. Вон от того растения, - он ткнул пальцем в алый вьюнок с заостренными листьями, - странно, он даже зимой растет. Просто не думай о них.
- А в Хельденгруфте нет призраков. Точнее, был один «призрак». И я его убил.
- Ты убил человека? – восхитился Ротгер. – В бою?
- Я бы сказал, что это было сражение «кто кого перехитрит», но можно считать и так. В Хельденгруфте жил какой-то старик, напоровшийся на проклятое золото. Он оказался навеки заперт в гробнице и искал себе подменыша, но у него не получалось снять проклятие, и он ел случайно забредших туда парней и девчонок. Которых посылал туда мастер в качестве испытания.
- Звучит… отвратительно. Твой мастер – преступник.
- Нет. Он нашел замечательный способ избавляться от глупых и тщеславных людей. Этот призрак пытался убедить меня, что я избран богами, представляешь? Что я единственный, кто может его освободить. И я почти повелся. Если бы повелся – заслужил бы такой смерти.
- Давай разведем костер. Мне холодно.
Январское солнце не греет, а пустая болтовня не отвлекает от беды. Было ясно одно: в глазах общины они пошли против обычая, и их с позором вернут восвояси и женят на соседках. Когда же они станут хозяевами своей земли, у них будет орава детей, долги или должники, а дружинники будут над ними только потешаться, пожелай они все бросить и уйти на войну. Если они не убегут прямо сейчас в чужие земли. Было в этой мысли что-то привлекательное.
- Гребцами на какой-нибудь торговый корабль. Поплывем на юг. Посмотрим южного конунга. Расскажем ему о наших краях, - мечтал вслух Ротгер.
- Что расскажем? Что ты о наших краях знаешь?
- Ну… - замялся Ротгер. – У нас много красивых легенд. О героях.
- Думаю, у них есть свои легенды. Жизнь изгоя сложна и дурна. Хотя я предпочту ее тому, что нам уготовано, но сбежать мы всегда успеем. У меня есть еще одна мысль. Слушаешь? Мы оба три года уже в подмастерьях… это очень мало. И очень много – для героев. Надо сделать так, чтобы нас посчитали вполне самостоятельными мастерами. Для этого нужно победить в состязании оружейников.