Страница 4 из 4
Тяжелое недоумение выступает на лице Жака.
Последние дни странные сны видит Жак Дэ. Ему снится повзрослевшая дочь Жанна. Верхом на большом черном коне. С обрезанными волосами. В мужском платье. Она удаляется, тает в тумане. Он кричит, что скорее утопит дочь, чем дозволит ей уйти! Но она уходит. И он просыпается в слезах…
Он хмуро смотрит на дочь. Ворчит:
– Какой еще странник, дочка? Приснилось что ли что…
Отворачивается, поднимает лестницу, лезет на крышу.
Жанна несколько мгновений ошеломленно смотрит, как отец сбрасывает на землю черные от влаги комья соломы, потом перепрыгнув через глубокую лужу, расплывшуюся у каменного порога, с усилием открывает дубовые ворота.
Над деревней бушует гроза.
– Жанна, Жанна, – явственно звучит в ушах…
Деревенская церковь стоит рядом с домом. Ее фасад набухает влагой…
Внутри церковь сияет белизной. По краям выбеленных балок теснятся воробьи, тихо болтая о своем, птичьем.
Жанна в смятении проходит по церкви один раз, другой… останавливается в левом приделе. Там стоят большие, ярко раскрашенные статуи Святых. Лампады из цветного стекла, разбрасывая во все стороны неяркие отблески.
Чьи-то грустные глаза ласково и внимательно смотрят прямо на Жанну. Она поворачивается и видит Богоматерь с младенцем. Жанна опускается на колени, складывает ладони на груди. Ее губы шевелятся.
Дрожь проходит.
Жанна встает с холодных плит.
Открывает распухшую от сырости дверь, и, держа над собой платок, выходит из церкви. Бежит к мосту.
Холодная мокрая грязь мешает идти.
Она скользит. Спотыкается. Косой дождь слепит глаза. В голове стучит:
– Жанна, Жанна, Жанна…
Навстречу выносится черная туча. Озаряет деревню и реку мрачным светом. Едва не сбивает Жанну с ног и несется дальше по полям.
И становится тихо.
Слышно, как дождевые капли обрываются с дубов и падают на землю.
Странник стоит у подножья огромного дерева. Ждет.
Жанна прижимает руку к сердцу. Кажется, от стука ее сердца содрогается земля…
Странник опускает на плечи капюшон. Жанна впивается в странника взглядом.
У странника странное бледное лицо. Много морщин. Очень светлые глаза смотрят сквозь нее, словно заблудились в дали.
– Кто вы?
– Я? Король!
– Кто?!!
Жанна бледнеет. Она долго смотрит в усталое лицо. Глубокие морщины отчеканены страданием. Она спрашивает снова. Голос ее слаб:
– Какой король?
– Милостью Божьей Карл Шестой Капет, четвертый правитель Франции из королевского дома Валуа по прозвищу Безумный король.
Странник выпрямляется. И глядя на него, неуловимо странным чувством Жанна вдруг понимает – это правда! Перед ней – Безумный король, умерший в Париже.
Она знает, что он умер. Но вопреки и знанию, и памяти, какая-то сила хватает ее за плечи, давит к земле, сгибает в поклоне.
Она выпрямляется. Морщит лоб. Спрашивает:
– Сир! Скажите! Я сошла с ума?
– Сошла с ума? Уж верно, сошла, если спрашиваешь о том у мертвого Безумца…
Смех его тих, почти беззвучен.
Жанна смотрит на него обезумевшими глазами.
Смех обрывается.
– Ведь это безумие, верно?
Жанна не знает ответа. Молчит.
Голос короля звучит над ее головой:
– Однажды я видел сон, Жанна. Это был сон, а я видел будто наяву. Я видел Повелителя Вечности. Он сидел на берегу океана и океан этот был – человеческая жизнь. Повелитель извлекал из глухих бездн его самый прекрасный, самый драгоценный жемчуг, морские камни, раковины и сор. И все это были люди. Повелитель нанизывал этот жемчуг, этот камень, эту раковину, этот сор, на нить, более крепкую, чем Время и более неотвратимую, чем Смерть. Он связывал их воедино крепким узлом. Тогда, во сне, я понял, что повелитель Вечности вяжет четки. Для своих, ему одному ведомых молитв…
Жанна не осмеливается поднять глаза. Она видит только белые пальцы, неспешно перебирающие четки. Все перемешалось на странной вязке – жемчуг и дорожные камушки, случайно попавшие в башмак, сушеные ягодки и драгоценные камни… Пальцы перебирают их неспешно. И голос говорит неспешно, словно размышляет вслух:
– Мне кажется, нить, что связывает нас, все время живет у нас внутри. И если мы чувствуем натяжение этой нити в своих внутренностях, то мы слышим друг друга. Мы слышим Голоса. И тогда нам кажется, что мы сходим с ума. Но это не безумие. Это не безумие, Жанна!
Его глаза светятся мягким светом.
– Мне было 28 лет, я был молод. Голова моя разрывалась от гордых планов. Я был королем и был всесилен, я держал в руках жизни людей и судьбы государств. И моя гордость отделяла меня от истины непроницаемой завесой. Но на узкой лесной тропе возле городка Ле-Ман я повстречал старика в белом плаще. Он поднял завесу и показал мне – кто я, и что ждет от меня Провидение. Я подчинился словам старика в белом плаще и порвал свою жизнь на части, как страницы плохо написанной книги. Я стал тем, кем должен был стать. Я стал Безумным королем.
– Кого вы встретили, сир?
– Рыцаря. Его звали Жак де Моле.
Монсеньор Реньо де Шартр
Три дня спустя.
Город залит серым. В Париже дождь. Лица людей, их одежды, каменная кладка мостовой, дома, улицы раскисают от влаги.
Хоронят короля. Он был безумцем и полвека правил народом, который по странной прихоти прозвал его Благословенным королем.
Гроб плывет над улицами, как лодка, рассекая волны горожан. То надуваясь как парус, то опадает с хлестким звуком промокший насквозь полог с портретом умершего короля. Кажется – король жив и раздает подданным последние благословения.
За гробом едет на траурном коне герцог Бетфорд. Англичанин. Парижский влажный октябрь выстудил его до костей.
Останки Безумца устанавливают на клиросе церкви Сен-Дени, и всю ночь высокие своды собора истекают неистовыми восковыми слезами.
Перед рассветом на клирос входят два человека. Это епископ Реймса Реньо де Шартр и его слуга, магистр права Луазелер, человек с ласковыми собачьими глазами. Монсеньор подходит к умершему. Касается руки короля. Она холодна, как десятки мраморных рук его предшественников, сомкнутых в молитвенном жесте в темном сумраке королевской усыпальницы. Монсеньор отступает на шаг, и прячется за колонной.
В серых сумерках утра приходят привратники. Отворяют решетку королевского склепа. Долго снуют вокруг гроба и негромко гомонят между собой… Открывают двери. В усыпальницу втекает скупой ручеек зрителей.
Наконец тело Безумца опускают в землю.
– Да ниспошлет Господь Бог свое милосердие душе Карла Шестого, короля Франции, нашего законного и суверенного Государя…
Преломленные жезлы падают на гроб. Глухо барабанят о свинец земляные комья.
– Да продлит Господь Бог дни Генриха Шестого, Божьей милостью короля Англии и Франции, нашего суверенного Государя!
К высоким сводам взлетают булавы с изображением французских королевских лилий.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.