Страница 40 из 54
*Евангелие от Матфея (гл. 7, ст. 7—8), Евангелие от Луки (гл. 11, ст. 9)
========== Одни поминки и четыре помолвки ==========
Ранним утром я проснулась от странного ощущения, что что-то не так. Было ещё очень темно и, без сомнения, слишком рано, чтобы вставать. Ободрённая этой мыслью, я уже было перевернулась на другой бок, чтобы вновь заснуть, как громкий храп заставил меня вздрогнуть. Никто из моих соседок не мог издавать подобных звуков. Одновременно пришло понимание, что постель, в которой я сплю, вовсе не моя. Всё было точь-в-точь таким же – одеяло, простыни, подушка, полог – но не моим. Даже запах, бережно хранимый подушкой, был смутно знакомым, но мне не принадлежавшим.
Аккуратно отвернув полог, я обнаружила на соседней кровати Петтигрю, свесившегося вниз и захлёбывающегося в собственном чуть визгливом храпе. Сомнений быть не могло – я находилась в спальне мародёров, а кровать, в которой я ещё пять минут назад сладко спала, принадлежала не кому иному, как Джеймсу. Покраснев от этой мысли, я аккуратно выбралась из постели. Я была одета, а самого хозяина видно не было. Его друзья посапывали каждый на свой лад и, осторожно, чтобы их не разбудить, я прошмыгнула к двери, бросив короткий изучающий взгляд на прикроватную тумбочку. Там валялись пара спортивных журналов, какая-то книга, ворох пергаментов и вещь, в знакомстве с которой я могла заподозрить Джеймса меньше всего, - расчёска. Очевидно, даже после её использования привычка взлохмачивать волосы брала своё, сводя на нет всякие усилия выглядеть аккуратно. Улыбнувшись от мысли о Поттере, сражающемся с собственными вихрами, я выскользнула вон, стараясь скрипеть дверью как можно меньше. Сам Джеймс нашёлся в гостиной, на том самом диване, где я заснула, убаюканная его рассказом.
Никогда раньше мне не доводилось видеть, как он спит. Лицо было полностью расслаблено, а по губам то и дело проскальзывала лёгкая улыбка. Если ему и снилось что-то, то это был хороший сон. Длинные ресницы чуть вздрагивали, потревоженные мерным спокойным дыханием, вырывавшимся из-под приоткрытых губ. Соблазн коснуться их был велик, но усилием воли я заставила себя лишь укрыть Поттера сбившимся в комок пледом и так же на цыпочках проследовать к себе в спальню. До утра оставалась ещё пара часов.
Новый день навалился на меня ворохом старых забот и тревог. Узнав о смерти мужа, миссис Келли решила устроить небольшой поминальный обед, на который была приглашена и я. Менее всего мне хотелось там присутствовать – ужасы прошлого дня всё ещё тенью носились за моей спиною, не давая покоя. Я не знала, смогу ли я посмотреть в глаза Кире, её сестре и матери, смогу ли что-то сказать, выдержать несколько часов в их обществе. Но всё это мало волновало Макгонагалл, выпроводившую меня на поминки прямо из своего кабинета через каминную сеть. Прямо в школьной форме и красном галстуке я оказалась в уже знакомом мне доме Лавгудов, сегодня наполненном горем и скорбью.
К моему удивлению, и Кира и миссис Келли выглядели достаточно спокойными и весьма благодушно приняли меня. Лишь красные глаза маленькой Элизабетт то и дело наполнялись слезами, а порой девочка начинала голосить и в полный голос, испуганная тёмным призраком смерти, проникшим в её жизнь. Лавгуд-старший тоже был сух и спокоен.
- На войне учишься относиться к смерти обывательски - пояснил он. – Неизвестно, кому везёт больше: своё отстрадавшим или тем, кому всё ещё предстоит.
Его сын же был взволнован, однако от моего внимания не ускользнуло какое-то радостное удовлетворение, никак не вяжущееся с мрачной обстановкой. В этот раз Ксенофилиус показался мне ещё большим чудаком. Он то и дело обхаживал Киру, опережая каждую её просьбу и ловя каждое слово. Вместо чая он принёс странного свекольного цвета раствор, объяснив, что это настой из лирного корня. И хотя на вкус напиток оказался редчайшей гадостью, Кира благодарно улыбнулась ухажёру и с наслаждением делала глоток за глотком. Когда Ксено на пару секунд отвлёкся, она вылила непонятную жижу в ближайший цветок.
Но самое неожиданное для меня открытие ждало впереди.
- Я хотела поблагодарить тебя, Лили, - обняла меня Кира, когда мы уединились в её комнате. – Ты столько всего сделала для нас…
- Я всё испортила, - ответила я, отстраняясь.
- Нет, ты сделала всё, что смогла, - твёрдо сказала Кира, заглянув мне прямо в глаза. – Расскажи… - её голос чуть дрогнул, - как он погиб?
Мне не хотелось проживать всё это вновь, но, собравшись с силами, я начала свой рассказ. Но, как ни странно, это приносило облегчение, словно чья-то невидимая рука выдёргивала из открытой раны ядовитые шипы. Замолкнув, я обнаружила, что моё лицо мокрое от слёз. Вместе с ними ушло гнетущее чувство вины. Кира вновь обняла меня.
- Жизнь продолжается, - шепнула она. – Мы с мамой были готовы к этому. Ей тяжело, хоть она и не показывает виду. Жаль, что папа не дожил до моей свадьбы. Но я думаю, там, на небесах, он рад за нас с Ксено.
Смысл сказанного дошёл до меня не сразу, а когда дошёл, я изумлённо воззрилась на девушку, всё ещё не веря своей догадке.
- Мы решили пожениться этим летом, - спокойно подтвердила она.
Это было непонятно мне. Симпатии Лавгуда были видны невооружённым взглядом, но Кира… С ней встречался Эрик, на неё заглядывался Сириус Блэк да и другие красавчики. Уж не подливает ли Лавгуд ей в настой из лирного корня приворотного зелья?
- Ксено другой, - видя моё смятение, заметила Кира. – Он не похож на всех остальных. Тебе он кажется странным, но… Его мир, скорее придуманный им же, чем существующий в реальности, гораздо светлее и справедливее того мира, в котором живём мы. Он добр, благороден, любит меня…
- А любишь ли его ты? – не выдержала я.
Кира прикрыла веки.
- Да, я люблю его, - ответила она, обрывая мои дальнейшие возражения.
Это решение казалось мне поспешным, ровно как и то, что она отказалась возвращаться в Хогвартс, намереваясь только сдать экзамены летом. Но какое право я имела оспаривать его?
И всё же мысли о несовместимости жениха и невесты терзали меня, когда я следующим утром раскрывала письмо из дома.
- Да что ж такое! – восклицание против воли вырвалось из моих уст. Ремус тут же обеспокоенно повернулся в мою сторону. – Всё в порядке, - кивнула я ему, вновь погружаясь в строчки письма.
Петунья выходила замуж летом. В отличие от свадьбы Киры, там меня не ждали – дата словно бы специально была выбрана так, что именно в эти дни мне придётся сдавать экзамены. Имя жениха не упоминалось, но я и так знала, что им наверняка стал «мистер Дрель», породниться с которым у меня не возникало ни малейшего желания.
- Моя сестра входит замуж, - пояснила я Мэри и Линде, с любопытством следящими за моей реакцией. Обе заулыбались, поздравляя. Линда засмеялась порывисто, как в старые добрые времена, в который раз нарочно проведя рукой по волосам так, чтобы было видно золотистое кольцо на тонком пальчике. Решив, что пора и мне её поздравить, я весело заметила:
- Замуж выходит не только моя сестра, верно?
Колбер покраснела, вновь радостно хихикнув. Выждав торжественную паузу, они с Мэри наперебой стали делиться сведениями о предложении Иккинга, мыслями о проведении свадьбы и перспективами молодой пары на будущее. Я изображала повышенное внимание, думая, тем не менее, о своём. Единственное, что дошло до моего сознания, это то, что Линда и Иккинг собирались куда-то уехать из Англии, вроде бы в Румынию, и разводить там драконов.
Свадебный бум словно вихрь прошёлся по Хогвартсу. Выходящие во взрослую жизнь парни делали предложения своим одноклассницам, ещё не выйдя из-за школьных парт. Вокруг шла война, надо было успеть всё. Жить спешили, ловя каждый момент, каждую крупицу счастья, избегая мыслей о завтрашнем дне. Замужество представлялось всем девушкам раем, о нём грезили как о сказке, ещё не вполне понимая, что это такое.