Страница 30 из 40
Ко времени правления князя Михаила Ярославина (1285–1318) окончательно сформировалась политическая система города-государства, включавшая в себя основные политические институты – княжескую власть, вече, тысяцких и сотских. Князь пытался придать этой государственности устойчивость в плане взаимоотношений с Ордой. Свое правление Михаил начал с закладки храма Спаса – первой каменной церкви, возведенной после монгольского нашествия в землях Северо-Восточной Руси и главной волостной святыни. В Твери возродилось и летописание.
Значительные силы сконцентрировались и в Поволжье, где сформировалась особая земля (во многом на основе прежней Суздальской), центром которой был сначала Городец, а затем Нижний Новгород. В XIV столетии Нижегородская земля становится одной из самых сильных в Северо-Восточной Руси. Нижний Новгород был вторым после Москвы городом, где приступили к строительству каменного кремля. В нижегородском Спасском соборе при князе Константине Васильевиче началось составление летописи. Князь этого волжского города в 1347 г. добился учреждения особой Суздальской епископии, породнился с Ольгердом – великим князем Литовским и играл значительную роль в Восточной Европе.
Роль рубежа на восточных границах Руси играла и Рязанская земля, понесшая огромные потери в результате монгольского нашествия. Жизнь здесь отхлынула к северу – столицей вместо разоренной Рязани (Старая Рязань) стал Переяславль Рязанский. Пограничное положение определило драматизм рязанской истории. Земле постоянно придется лавировать между сильными соседями: Ордой, Москвой и Литвой. Основателем рязанского княжеского рода стал Роман Ольгович, княживший в 1258–1270 гг.
Однако в той ожесточенной борьбе за великое Владимирское княжение, которая развернулась в XIV в., перевес оказался на стороне Москвы. Со времен историка Н.В. Станкевича – автора известной статьи «О причинах возвышения Москвы до смерти Иоанна III» (1834) – принято было объяснять возвышение Москвы «выгодными географическими условиями». Свои оригинальные и конструктивные мысли по этому вопросу высказывали В.О. Ключевский, М.К. Любавский. Называли и другие причины: мудрая (хитрая, изворотливая) политика московских князей (в том числе и вымирание их от эпидемии, что положило конец удельному дроблению), поддержка Церкви и т. д.
Все эти объяснения благополучно перекочевали в советскую историографию, только в конце прошлого столетия возникли сомнения в правильности такого рода объяснений. На передний план теперь выдвинулись «особенности колонизационного процесса и создание военно-служилого войска (двора)» (А.А. Зимин). Наверное, гораздо интереснее вопрос не «почему?», а «как?» шло возвышение Москвы. В конце концов, если не впадать в мистицизм, то на месте Москвы могли бы оказаться и Тверь или Нижний Новгород. И это мало что изменило бы в нашей истории.
Первое упоминание Москвы, как известно, относится к 1147 г. Город рос, образуя вокруг себя сильную сельскую округу. Крепла и городская община Москвы, опиравшаяся на волость. На страницах летописей довольно часто начинают фигурировать «москвичи». Другими словами, Москва, как и Тверь, обладала всеми атрибутами волостного устройства, в числе которых было и вече, и волостные ополчения, и сотенное устройство (Ю.В. Кривошеев, И.Б. Михайлова).
Одним из атрибутов формирующегося города-государства был князь. Первый московский князь – родоначальник династии – младший сын знаменитого Александра Невского Даниил Александрович (1276–1303) занимает активную позицию. При нем и его сыне Юрии (1303–1325) Москва захватывает все течение Москвы-реки.
Увеличившись вдвое, Москва выступила претендентом на великое княжение и вступила в борьбу с основным противником – Тверью. В кровавой драме, разыгравшейся в последующие два десятилетия, пали и тверской князь Михаил, и его враг Юрий, и сын тверского князя. На чьей стороне окажется победа, наверное, в ту пору не мог бы сказать никакой прорицатель и ясновидец.
Но московский княжеский стол достался талантливому и энергичному князю Ивану Даниловичу Калите (1325–1340). Правда, сначала из пяти Даниловичей в живых остался только один Иван, а остальные умерли бездетными. Эта, казалось бы, историческая случайность привела к важным последствиям. Московская «отчина» не делилась, не дробилась между наследниками. Иван много сделал для укрепления своей «отчины».
Он очень успешно проводил ставшую уже традиционной для московских князей политику задаривания ордынских властителей. И хан, и его жены знали, что каждый приезд Ивана – это гора подарков, это огромный «выход», собранный в русских землях. Мир и дружбу с Ордой Иван Данилович использовал для укрепления позиций Московского княжества.
Он нанес страшный удар по Твери. В 1327 году здесь вспыхнуло восстание против татар. Иван возглавил карательную экспедицию. Тверская земля была опустошена, а ярлык на великое княжение ордынский хан Узбек передал Калите. Тот склонен был себя считать уже не только московским князем, но и «всея Руси». Властно разговаривал он с северным исполином – Великим Новгородом, а при попытке сопротивления разорил Новгородскую волость.
Унаследованные Калитой владения невелики. Это пять или семь городов с уездами. В этих уездах находилось 51 сельская волость и до 40 дворцовых сел. Иван Данилович начинает усиленно скупать земли у других князей, у митрополита, у монастырей, у частных лиц. Он купил даже три удельных города: Белозерск, Галич и Углич. Купленные земли лежали чересполосно, владения Москвы тянулись цепочкой к Северу.
Наверное, бесплоден был тот спор, который вели между собой дореволюционные историки: что собирал Калита – землю или власть. Он старался сбить в нечто единое и то, и другое. Но главное, конечно, власть – он «строил великое княжение, постепенно и упорно превращая его в государство» (А.Е. Пресняков).
Калита способствовал тому, чтобы митрополит Петр обосновался в Москве. Здесь он и скончался. А его преемник Феогност окончательно сделал Москву своей резиденцией. Значение этого события трудно переоценить: ведь в Средневековье религия играла огромную роль не только в идеологии, но и в политике. Иван Калита прекрасно умел этим пользоваться. Когда его противник тверской князь попытался опереться на поддержку Пскова, то митрополит наслал «проклятье и отлучение от Церкви» на псковичей. Те подчинились, а тверской князь бежал из Пскова. Впрочем, есть мнение о том, что союз московских князей с митрополичьей кафедрой для первой половины XIVb. – не более чем историографический миф (Н.С. Борисов).
Духовная Ивана Калиты (первый из дошедших до нас документов такого рода) интереснейший памятник, многое говорит о силе и богатстве Московской земли. Мог уже Калита по своему усмотрению распорядиться и княжеским столом. Он передал его своему сыну Симеону Ивановичу Гордому (1340–1353), который продолжал политику отца. Но духовная Калиты определила и основы удельной системы – каждый из сыновей получил свою долю.
После смерти отца Симеон вместе с другими князьями отправился в Орду и из рук хана Узбека получил ярлык на великое княжение. Вернувшись на Русь, он торжественно сел на великокняжеском столе с соблюдением всех обрядов. Правда, после смерти Узбека ему пришлось вновь ехать в Орду, но и новый хан оказался на его стороне.
Пользуясь внешним миром, великий князь сумел еще больше распространить свою власть среди собратьев-князей. Симеон много внимания уделял строительству и украшению Москвы. При нем все каменные храмы, построенные отцом, были расписаны фресками. Умер князь в расцвете сил и лет от чумы, эпидемия которой («Черная Смерть» – назвали ее современники) обрушилась на Русь.
Иван Иванович Красный (1353–1359) назван летописью «кротким, тихим и милостливым». Судя по всему, твердостью характера он не мог сравниться со своим отцом и братом. Тем не менее ему удалось отстоять все то, чего достигли предшественники. Более того, можно говорить об усилении княжеской власти в его правление. Это сказалось в известном конфликте с тысяцким.