История России

Несмотря на сильные олигархические тенденции и усиление роли боярства, Новгород до конца своей самостоятельности сохранил не только общинную структуру, но и общинную сущность. Самой мелкой общиной была уличанская, которая объединяла большие семьи той или иной улицы. Уличанская община обладала правом суда над своим коллективом, трепетно следила за нерушимостью границ своей территории, была церковным приходом.

Уличанские общины объединялись в кончанские, из которых, собственно, и состоял Новгород. Кончанские общины также обладали комплексом прав и обязанностей. Боярская олигархия, если можно так выразиться, оставалась достаточно демократичной, ибо новгородские бояре сохраняли связь со своими общинами и действовали не сами по себе, а как представители городских концов.

«Важнейшая особенность новгородского народовластия заключалась в том, что оно было властью составлявших Новгород общинных корпораций (сторон, концов, улиц), которые образовывали самоуправляющиеся части города и придавали городской общине как целому федеративный характер. Общегородское вече в первую очередь являлось совещанием сторон и концов», – пишет известный новгородовед А.В. Петров.

Зачастую эти совещания перерастали в столкновения, и характер этой борьбы вполне соответствовал политическому и социальному строю Господина Великого Новгорода: истоки ее в дуальной организации первобытного общества, в языческих представлениях.

На фоне архаических обычаев в XIII в. становятся заметны элементы сословной розни. Она сказалась уже в событиях 1255–1259 гг., когда в ходе конфликта общины с Александром Невским и его сыном Василием произошло столкновение «старейших» и «меньших».

В XIV столетии социальная дифференциация способствовала нарастанию социального напряжения, показателем которого стало ушкуйничество. Отряды молодежи, видимо не нашедшей себя в жизни Новгорода, на своих судах – ушкуях спускались по рекам, прежде всего по Волге, и грабили города. Постоянно шли жалобы из «Низовых земель», но остановить эту вольницу новгородское правительство не могло. К такого же рода проявлениям сословной розни можно отнести «пожарные грабежи» и «крамолы», известные в это столетие.

Северному исполину надо было занять место в складывающейся геополитической ситуации, которая определялась формированием двух государственных образований в Восточной Европе: Великого княжества Московского и Великого княжества Литовского.

В 1470 году в Новгород по приглашению веча прибыл из Литвы князь Михаил Олелькович. Литовское влияние возрастало, но новый архиепископ Феофил, опираясь на поддержку своей «партии», решил отправиться на поклон в Москву. Против него выступила Марфа-посадница, вдова посадника Борецкого, вместе со своими сыновьями и своей «партией». Новгород «возмятеся»: одни стояли за Москву, другие – за Литву, причем большинство высказывалось за Казимира.

Несколько иным был путь развития «молодшего брата» Новгорода – Пскова. Город на берегу реки Великой является одним из древнейших русских городов. «Археологическая модель» города такова: центральная часть – Кром, Довмонтов город, который примыкает к Крому с юга, Средний город, Полонище – к югу и юго-востоку от Среднего города, Запсковье, Завеличье. В административном отношении он, подобно Новгороду, делился на шесть самоуправляющихся районов – концов. Псков всегда был пограничным городом, и история отвела ему роль «стража Руси», о его мощные стены, как об морской утес, разбивались волны вражеских набегов.

Территория городской округи, узкой полосой протянулась по берегам р. Великой, Псковского и Чудского озер. Древнейшими административно-территориальными единицами Псковской земли были «губы» и «засады». На территориях засад Псков имел несколько пригородов, древнейшими из которых, по авторитетному мнению А.Р. Артемьева, были Изборск, Воронач, Остров, Велье, Котельно, Коложе и Врев. Пригороды управлялись псковскими концами.

Как показал Ю.Г. Алексеев, социальная нерасчлененность псковского общества была еще более значительной, чем новгородского. Здесь отсутствовали крупные боярские латифундии; преобладало мелкое вотчинное землевладение. Бояре Пскова так и не сбились в более или менее прочную страту.

Горожане-псковичи (бояре и черные люди) были объединены в общину, от которой в зависимости находились пригородские общины. Но если пригорожане пользовались определенными правами, так же как и земцы (одна из категорий сельского люда), то черные крестьяне – смерды коллективно эксплуатировались псковской городской общиной. В глазах граждан Пскова смерды были, прежде всего, данниками, что порождало иной раз серьезные конфликты, подобные «брани о смердах» 1483–1486 гг.

Купцы так же, как и в Новгороде, объединялись в свои общины, и только член такого сообщества считался настоящим «пошлым купцом», т. е. купцом, чей статус официально признан. В Псковской Судной грамоте фигурирует зависимое население. Это наймит, который вынужден по тем или иным причинам работать на хозяина. Обращает на себя внимание промежуточность его положения: в кабального человека он может превратиться только при определенных условиях.

Есть еще изорник – человек, находящийся в определенной поземельной зависимости от государя, причем эта зависимость реализуется в виде выплаты оброка и зачастую осложняется еще долговыми обязательствами. Характерно, что поземельная зависимость изорника не приводит к утрате им гражданских прав. Если изорник обязан платить половину своего урожая, то он называется «исполовником». Были еще огородники, кочетники (рыболовы), плотники.

Псковская Судная грамота, составленная в 1397 г., хорошо отразила и политической устройство Псковской земли. Одним из важнейших звеньев политической власти был князь. Исследователь истории Пскова Ю.Г. Алексеев отмечает, что «позиции князя и его аппарата в Пскове были более сильными, а сфера действия этого аппарата более широкой», чем в Новгороде. Во всяком случае княжеская власть в Пскове была необходимым элементом общинно-государственной структуры, имевшим еще и сакральный характер. Псковичи время от времени давали князю платеж – «дар», который уходит своими корнями в глубокую первобытность.

Однако в отличие от времен Русской Правды, князь по рукам и ногам связан вечевыми органами власти во главе с посадником. Народный характер веча в Пскове не подлежит сомнению. Уже даже на излете самостоятельности Пскова «черные люди сохраняют право участия в вечевом собрании, более того – составляют, по-видимому, основной костяк этого собрания» (Б.Б. Кафенгауз).

Б.Б. Кафенгауз изучил и псковское посадничество, составил список псковских посадников. Правда, время и обстоятельства появления посадничества в Пскове до сих пор остаются невыясненными. Первоначально посадники назначались старшим городом, но, по мере становления местного города-государства, они стали земской, общинной властью. Общинной властью были и сотские, генетически связанные с военной организацией общины в древности. Не будучи ослабленным разделением на сословия, псковское вече сохраняет свое единство и могущество до конца самостоятельности города-государства, «ревниво следя за своими интересами» (К.Н. Бестужев-Рюмин).

Псковская церковь находилась в зависимости от новгородского владыки. В XIV веке псковичи попытались сделать ее самостоятельной. По условиям Болотовского договора, который зафиксировал окончательное отделение Пскова от Новгорода, наместник стал назначаться из среды самих псковичей. В Пскове община принимала столь же активное участие в жизни Церкви, как и в Новгороде.

Пограничное положение, угроза со стороны орденских братьев и шведов ставили Псков в тяжелое положение, заставляли лавировать между усиливавшимися Великим княжеством Литовским и Великим княжеством Московским. В конце XIV в. Псков окончательно переориентировался на Москву, что и позволило ему дольше сохранить свою автономию.

Московское государство в XIV–XV вв.

Земли Северо-Восточной Руси. Возвышение Москвы. Северо-Восточная Русь в начале XIV в. – это несколько земель, существовавших здесь с домонгольских времен. Они составляли некую федерацию во главе с владимирским великим княжением. Среди недавно сформировавшихся земель особым потенциалом обладала Тверская волость. Восстановившись после монгольского нашествия, тверская городская община («тверичи») крепнет и начинает притягивать к себе значительную округу. Идет процесс формирования города-государства, показателем интенсивности которого становится появление княжеского стола.