Страница 18 из 20
Поверка обозов 1-го разряда[70]
С первого же дня марша, еще до перехода границы, я заметил, что на обоз никто не обращает внимания и что его не умеют водить. Поэтому я на него направил начальническое око и почти на каждом переходе приводил в «христианскую веру» какую-нибудь его часть. Прежде всего, при обозе, как уж это всегда у нас заведено, околачивалось много неположенных людей, попристроившихся здесь под разными предлогами поближе к кухням и подальше от огня. Все это было с места разметано по своим местам. В обозах 1-го разряда появились лишние повозки, и каждый самый последний чиновник завел себе ограбным порядком экипаж и лошадей из числа брошенных немцами. Этих господ пришлось высадить, экипажи уничтожить, лошадей разогнать, все лишнее имущество истребить. Борьба была трудная, так как за этих г[оспод] заступались сами командиры, не ведая бо, что творят, особенно Савич отстаивал своих. Затем обозы шли всегда в беспорядке, обозные спали или зевали на козлах, почему растягивали дистанции до невероятных размеров. На каждую повозку насаживалось много нижних чинов, не говоря уже о том, что всю свою амуницию и ружья они сваливали в полном беспорядке, так что ружья бились одно об другое, как поленья, остальные нижние чины шли не при своих повозках, а брели наподобие пилигримов, отправляющихся на богомолье, по сторонам дороги. Иногда же они самовольно усаживались группами по сторонам дороги, отставали, кипятили воду для чая и т. п. Одним словом, всю эту братию пришлось обкладывать очень часто мало изысканными выражениями, а иногда и просто брать в нагайки. И это помогало лучше всего. Мало-помалу порядок в обозах стал образцовый.
Положение на Дейме. Занятие полковых участков
Ко времени прибытия дивизии немцы занимали сильно укрепленную позицию в расстоянии от ½ до 1 версты от западного берега р. Дейма вдоль шоссе. Артиллерия была полевая и тяжелая, хорошо укрытая. Несколько орудий передвигались все время на автомобилях, меняя места. Вдоль всего фронта проходила близ шоссе ж[елезная] д[орога], поезда которой ходили постоянно, не стесняясь нашим огнем, несмотря на близкую дистанцию. Каменный ж[елезно] д[орожный] мост был взорван. Долина реки представляла всюду для пехоты луг шириной в версту. Его окаймляли низкие береговые высоты, причем на нашей стороне по высотам рос крупный строевой лес. Южная группа этого леса сопровождала шоссе на Тапиау. После него шла большая прогалина и низина, сквозь которую противник пронизывал наше расположение. В центре нашей позиции – отдельная группа леса, после чего, за небольшой прогалиной, шел уже большой сплошной лес. Фронт дивизии занимал от р. Прегаля на север, примерно до Букенфельда, около 15 верст. Растяжка была невероятная. Главные силы противника были сосредоточены примерно на фронте Тапиау – Мотерау. Но и тут они были невелики, но зорки и очень деятельны. Больше всего действовала на впечатление наших тяжелая артиллерия. О ее действиях сообщали небывалые вещи. Когда авангард дивизии в составе 115-го полка со 2-м дивизионом артиллерии под начальством генерала Орла подходил к Дейме, то восточная опушка леса, вдоль шоссе к Тапиау, была занята слабыми частями пехоты противника, с которыми вели перестрелку небольшие спешенные части 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (лейб-гусары и батарея гвардейской конной артиллерии), которые при подходе вяземцев отошли. Сей последний без затруднений оттеснил немцев за р. Дейму и выставил вдоль западной опушки леса сторожевое охранение. Генерал Орел расположился в дорожной будке на перекрестке шоссе, севернее Оппена. Правее 115-го полка выдвинулся 113-й полк, имея сторожевое охранение тоже вдоль реки. Новоторжский полк был при штабе корпуса, а Малоярославский стал в резерве где-то к северо-западу от Поппендорфа (точно места не помню). Со стороны немцев в этот день (13 августа) все было спокойно. Но даже поверхностное ознакомление с позицией противника показывало, что в лоб без огромных потерь она не может быть взята, тем более что река была шириной около 150 шагов, а броды были обнаружены только потом.
В Поппендорфе
14-го августа рано утром я перешел со штабом дивизии в деревню Поппендорф, и здесь разместились в крестьянском деревянном доме, плохом и почти пустом. Так как стояла хорошая погода, то столовая была устроена рядом в саду, самым примитивным образом. Часть жителей деревни Поппендорф и окрестных деревень остались на местах и, как все говорили, занимались шпионажем, сигнализацией и вообще были очень подозрительны. В одной из деревень, близ самой позиции, поймали собаку, у которой под шерстью была намотана телефонная проволока. В ночь с 17 на 18 августа, когда немцы бомбардировали нашу позицию, за самым расположением штаба дивизии внезапно загорелся огромный стог сена, и в направлении к нему пошли усиленные разрывы тяжелых снарядов. Когда я въезжал в Поппендорф, то застал картину уничтожения винного склада. Не помню, кто-то распоряжался выкатывать на улицу бочки и тут же их разбивать и выливать спирт и водку. Бочек было довольно много. Запах спирта стоял сильнейший, и какая-то свинья лакала текущую по грязной улице влагу. В этот день генерал Орел перешел в д[еревню] Грюнхайм с видневшейся на высоте кирхой и ветряной мельницей. Место было плохое, так как противник был отлично пристрелян к этой деревне.
Предположение о дальнейшем наступлении
По прибытии на Дейму предполагалось форсировать реку и продолжать наступление 3-м корпусом вдоль южного берега Прегеля[71], на Кенигсберг, тесня слабые силы, бывшие перед ним и действуя во фланг и тыл частям, занимающим Дейму. Такое движение было тем более естественно, что наша гв[ардейская] кавалерия находилась в это время перед фронтом 3-го корпуса и высылала разъезды к Кенигсбергу. В крайности, если бы к движению всего 3-го корпуса встретились какие-нибудь затруднения, то ничего не было легче, как продвинуть уступом вперед, хоть 25-ю [дивизию], находившуюся западнее Велау, непосредственно вдоль южного берега Прегеля. Для этого ей надо было пройти каких-нибудь 6–8 верст и стать со всей артиллерией, в том числе и тяжелой, вдоль позиции немцев и в тыл ей. С докладом в этом роде я обращался к Смирнову, для чего два раза ездил в штаб корпуса в Дамерау и один раз к начальнику 25-й дивизии генералу Булгакову в лес к западу от Велау. На словах и тот и другой сочувствовали, но фактического содействия никакого не оказали. Что сделал Смирнов – не знаю. Булгаков же продвинул некоторые свои части в юго-восточном направлении от Тапиау. Здесь его встретили артиллерийским огнем со стороны Тапиау, и войска 25-й дивизии упорно не продвигались дальше, а артиллерия стояла, как это у нас любят, на пределе. Между тем в 25-й дивизии, кроме 48 полевых орудий, были 1 мортирная и 1 тяжелая батареи, и такие же силы были у меня, для перекрестного огня. Спрашивается, что бы осталось от немцев на позиции у Тапиау при дружном взаимодействии этой массы орудий.
Конечно, они бы не могли выдержать. Но никто не хотел помочь. У нас как-то думают, что победа сама собою дается. Со стороны немцев на фронте у Тапиау было приблизительно 3–4 тяжелых батареи и столько же легких. Но, действительно, снарядов они не жалели и были так хорошо пристреляны к местности, что удалось открыть расположение только одной батареи и под конец еще, кажется, другой (см. главу приложений – из полевой книжки начальника 29-й дивизии). С нашей стороны я выдвинул на линию еще Малоярославский полк (в ночь на 14 августа), расположив его севернее 113-го полка, и одновременно 1 дивизион артиллерии с мортирной батареей. Ему приказано было стать к северо-западу от Грюнхайма. Но, попав сразу под огонь пристрелянной артиллерии немцев, дивизион просил отойти назад, я же приказал ему продвинуться вперед, чтобы не быть на пределе, и для этого выбрать позицию в районе к югу от Рейпена (кажется), где он в конце концов и стал. Для выбора позиции я приказал отправиться лично генералу Савичу и командиру мортирного дивизиона. И все-таки позиция была плоха. По-видимому, артиллеристы позаботились больше о своей безопасности, нежели об удобствах стрельбы. Во время предыдущих боев в артиллерии не было передовых наблюдателей в пехотных цепях, и они могли корректировать стрельбу только по донесениям пехотных офицеров, через пеших людей и поэтому очень запаздывавших. Приказано было иметь всюду артиллерийских передовых наблюдателей на западной опушке леса, близ пехотных цепей. Затем приказано было пристреливаться, а пехоте – усиленно разведывать и подготовляться к наступлению. Везде, кроме телефонов, была передача по летучей почте на случай перерыва проводов. Я исходатайствовал у командира корпуса о возвращении Новоторжского полка, который поставил в резерв в районе Поппендорфа. Направо до Гертлаукена для связи со штабом 28-й дивизии была выставлена летучая почта Павлоградского гусарского полка. Я просил, чтобы выслали аэроплан для осмотра позиций немцев, но штабу корпуса удалось получить таковой лишь 16 августа, который тогда облетел обширный участок и сообщил, что движения войск из Кенигсберга нигде не видно и скопления сил тоже не обнаружил. Но ему не поверили. Было предвзятое убеждение, что неприятель скрывает большие силы за Дейме и в Кенигсберге и собирается нанести нам решительный удар. Это мнение только постепенно изменилось, но в самих частях оно оставалось до конца, и от Вяземского полка, и особенно от 28-й дивизии получались донесения о наступлении противника (целой бригады немцев), причем сообщения 28-й дивизии об этом были столь тревожны, что я двинул туда на рысях по кратчайшей дороге, сквозь лес, 1 батарею под прикрытием эскадрона гусар, а за ними ускоренным шагом имевшийся в резерве 1 батальон 116-го полка, от Никельсдорфа.
70
Обоз 1-го разряда – в начале XX века в Русской Императорской армии полковой обоз делился на две части: обоз 1-го разряда и обоз 2-го разряда. Повозки для перевозки предметов первой необходимости включались в обоз 1-го разряда и следовали непосредственно с войсками. Такими предметами считались патроны, медицинские средства, телеграфные и телефонные провода и оборудование. Провиант, офицерское имущество, запасные части к оружию, походные кухни и походные котлы для провизии относились к предметам 2-го разряда и перевозились в обозе 2-го разряда, следовавшим в 7–8 верстах позади подразделений. Всего обоз 1-го разряда пехотного полка насчитывал 40 повозок, 71 упряжную лошадь, 7 запасных лошадей, 2-го – 59 повозок, 88 упряжных лошадей, 8 запасных лошадей. Дивизионный обоз формировался из полковых обозов и обоза артиллерийской бригады и также делился на 1-й и 2-й разряды. Исходя из численности полкового обоза, можно представить, насколько сложно было организовать и регулировать движение дивизионного обоза.
71
Река Прегола – ныне река Преголя в Калининградской области Российской Федерации, крупнейшая река Восточной Пруссии. Пересекает всю Восточную Пруссию с востока на запад, впадает в Вислинский залив Балтийского моря. В среднем течении ширина реки составляет около 20 м, а отсутствие бродов делает ее серьезной преградой при ведении боевых действий.