Страница 19 из 34
Все деспотии Востока основаны на поголовном рабстве подданных; страна считается частной собственностью правительства, все живут и работают только для него. Богатство, роскошь и праздность высшего класса порождают полигамию, во многих местах доходящую до ужасных размеров. В Индустане у влиятельных богатых, особенно у владетельных, лиц часто по нескольку сот жен. У персидских шахов из династии сассанидов бывало в разных резиденциях по 3 тысячи жен и 12 тысяч наложниц. Ахмед I имел 3 тысячи жен, а вельможи его империи по нескольку сот каждый. Забирая такую кучу женщин, высший класс ставит бедняков в необходимость жить в моногамии, к которой принуждает их еще и недостаточность средств для содержания многих жен. Полигамия поэтому институция чисто аристократическая. В Китае только 1/10 всего населении живет в полигамии, а 9/10, по бедности, могут жить не иначе, как в единоженстве. В Бомбее из 28 тысяч жителей в полигамии живут 100 и только пять из них имеют не менее трех жен. В Турции на 100 единоженцев приходится пять двуженцев и только один многоженец. В Египте и Аравии один двоеженец приходится на 100 моногамистов, а из 500 многоженцев не найдется и одного мужа, имеющего более двух жен. О других странах хотя и нет таких численных данных, но все путешественники единогласно говорят об этом, бросающемся каждому в глаза, громадном численном перевесе моногамистов над многоженцами. Такой характер полигамии, как привилегии сильных мира сего, так неизменен во все времена и у всех народов, что эта привилегия часто превращается сначала в юридический обычай, а потом в закон, повелевающий подданным держать только по одной жене, а властителям дозволяющий сколько угодно. Так, например, у императоров Китая, у раджей Индустана, так было в Древних Перу и Мексике.
Полигамия ведет за собой специальное воспитание женщины для половых наслаждений; праздность, роскошь стола, жилища, одежды, украшений, множество слуг все это переделывает ее организм и сообщает ему ту нежность и красоту, которые так пленяют мужчину. У многих народов женщину воспитывают для брака, словно скотину на убой или каплуна на жаркое. У старинных канарцев, например, которые любили жирных женщин, невесту запирали и лишали всякого движения, обильно кормя ее ячменной кашей, салом, молоком и медом. Будучи рабыней, содержимой для удовольствия своего господина, женщина отрешается от всех других стремлений жизни и поставляет себе единственной задачей понравиться мужу более других жен. Соперничество порождает среди гаремных затворниц ревность; та же страсть развивается и в мужчинах как результат прав собственности на свою жену и как следствие другой страсти, любви, постепенно возрастающей в истории по мере развития половых противоположностей. Женщину поэтому удаляют от общества, заключают в гаремы и приставляют к ней особую стражу евнухов – одно из самых варварских учреждений, выдуманных человеческой развращенностью. Число этих несчастных иногда равняется числу гаремных затворниц, даже превосходит его. Древне-персидские шахи ежегодно получали в виде натуральной дани с Ассирии и Вавилона по 500 оскопленных мальчиков. На аудиенции, данной византийским послам калифом Моктадиром, присутствовало 4000 белых и 3000 черных евнухов. В гаремах современных персидских вельмож находится их обыкновенно по шесть-восемь. В Верхнем Египте приготовление мальчиков к этому гнусному состоянию монополизировано монахами. Ревность ориенталов доходит до того, что они не доверяют даже евнухам. У персидских шахов все должности внутри гарема: услуги, чтение молитв, лечение больных, погребение умерших, содержание караулов, исполняются особо предназначенными для того женщинами, евнухи не входят в гарем, а только сторожат его снаружи. Управитель гарема всегда выбирается из самых безобразных стариков. Гарем – темница женщины, и знатные дамы никогда не покидают его; снабженные всем необходимым, они проводят целую жизнь в гаремных стенах, занимаясь болтовней, вышиваньем, нарядами, иногда музыкой, а больше – ничегонеделаньем. Все они крайне невежественны, безграмотны, тупы; они лишены даже утешений общественного культа, а ревнивый Магомет освободил их от обязанности, то есть, говоря проще, запретил им посещать храмы. Магомет много виноват в гаремной неволе женщин; он освятил ее религией и посредством своей веры водворил ее у таких народов, у которых до него ее вовсе не было. Но не Магомет основал гаремы; исключенность женщин из общественной жизни мы видим уже у многих патриархальных народов, хотя окончательное водворение ее в жизни и удается мужчинам только тогда, когда в народе разовьется богатая аристократия, могущая содержать гаремы и не нуждающаяся в труде своих жен. Еще в эпоху патриархов жены евреев со своими дочерями и рабынями жили отдельно от мужчин, в особом отделении шатра, иногда даже в отдельных палатках, как это и по ныне делается у многих африканцев. Когда евреи перешли к городской жизни, положение женщин ухудшилось, потому что их удаляли уже не за занавеску только и не в отдельный шатер, а начали запирать в гаремы с каменными или деревянными стенами, с крепкими дверьми, замыкавшимися хорошими замками; у царей гаремы сторожили евнухи. Женщины в этих темницах шили, вязали, стряпали, болтали – и только. В Китае, еще задолго до Конфуция, женщины были сделаны затворницами; но они вновь успели завоевать себе свою прежнюю свободу, которую снова отняли у них в эпоху Конфуция, много содействовавшего своим учением этой победе своекорыстной ревности мужчин. «Никакой мужчина не должен входить в покой чужой женщины», – говорит философ-законодатель. С тех пор жилье женщин отделено от покоев мужчин стеной и охраняется караулом. Даже братья совершенно разобщаются с сестрами с девятилетнего возраста. В XVIII веке множество женщин пытались разорвать наложенные на них оковы рабства, как увидим ниже, и возбудили против себя сильнейшую реакцию. До 1787 года женщины могли посещать храмы, но в этом году, вследствие упомянутых волнений, правительство своим указом запретило «всем женщинам бывать в храмах и выходить из дома без самой крайней нужды. Отцам, братьям, мужьям, сыновьям и родственникам повелевается держать их дома, под страхом наказания за слабый надзор за ними. После этого указа каждая женщина, вошедшая в храм, должна быть арестована и заключена в тюрьму, пока за ней не придет кто-нибудь из родственников, которого тотчас же и наказать за слабость надзора». Чего же доброго может ожидать женщина, если мужчину, и без того желающего совершенно поработить ее, поощряет правительство и даже палочными ударами заставляет его лишать женщину всякой возможности сделать хоть один свободный шаг?.. И нельзя удивляться, что китаянку успели превратить в совершенную рабыню. Затворничество ее доходит до того, что если мужу случится ехать куда-нибудь по необходимости с женой, то он везет ее в экипаже с решетками, имеющем вид клетки или арестантской повозки. Даже восточные христиане не отстают в этом отношении от язычников и магометан. Затворничество женщин – одна из главнейших язв древней России, до сих пор удерживается христианами Турции. Армяне, хотя и христианские моногамисты, но держат своих жен и дочерей в таком же заточении, как и турки, и жених до самого брака не видит лица своей невесты. Вместе с таким затворничеством окончательно утверждается обычай закрывания женского лица от всех посторонних взоров. Мужчина, таким образом, приобретает полное право исключительной собственности на свою жену. При полигамии, гаремном затворничестве, специальном воспитании для половых наслаждений она делается предметом роскоши и совершенной рабыней. Богачи покупают себе красавиц не только в своей стране, но и за границей, девушки Кавказа, например, служат самым ценным и лучшим украшением гаремов Турции. Хорошая плата, даваемая за девушек, всегда гибельно действует на положение женщин, заставляя корыстолюбивых родителей продавать своих дочерей богатым многоженцам. Вследствие этого, даже там, где девушка пользовалась до того свободой в выборе жениха, она лишается ее и продается в гарем как невольница. Гарем поглощает громадные суммы, бросаемые своими обитательницами на наряды и роскошную обстановку; женщина делается в этой обстановке «нежной душистой розой», которую так любят воспевать восточные поэты; страстная женственность и возможность так часто менять своих любовниц доводят мужчин до положительного истощения. Турки и арабы уже в 30 лет обыкновенно делаются импотентными. При этом ослабевает способность чадородия, дети родятся сплошь и рядом такими же слабыми, как и их истаскавшиеся батюшки. Характер мужчин также меняется, они делаются изнеженными, слабыми, женственными. Это видим мы в истории всех восточных династий. Возьмите линию ассирийских царей; в начале ее стоит мощный образ Семирамиды, этой героини, бывшей «великим мужем» Востока; мало в ней женственности, но сколько ума и энергии! В хвосте этой линии стоит Сарданапал – мужчина, превратившийся в слабую, изнеженную, распутную бабенку; у него женский голос, женские манеры, он даже наклонен к женским занятиям и, подобно гоголевскому вице-губернатору, вышивавшему по тюлю, занимается пряжей. В роде же его были в Ассирии и Вавилоне и все высших классов мужчины в эпоху падения этих государств. Таковы всегда результаты чрезмерно развившейся женственности.