Кобель

- Скажите, Гарри, вы назвали Рональда Уизли приятелем. А ведь считается, что он ваш лучший друг.

- Так и было целых три года, но после того, как Кубок выбросил моё имя в качестве участника турнира, ниточка доверия между нами порвалась – он посчитал меня обманщиком. Было очень обидно. Сейчас-то он одумался, но прежней лёгкости общения уже нет.

- То есть сейчас другом для вас является только Гермиона Грейнджер? – заключил Жак.

- Да, сэр. Она помогает мне, чем может. А может она многое. Конечно, с девчонкой не обо всём удаётся поговорить откровенно, однако даже того, что доступно, хватает для того, чтобы жизнь наполнилась яркими красками и обрела простые и понятные цели.

- Вы близки?

- Сэр! Мне говорили, что джентльмены не обсуждают своих отношений с дамами ни с кем, кроме этих самых дам.

- Прости, Гарри. Что-то я увлёкся, - слегка смущённо пробормотал Жак. – Ты рассуждаешь, как взрослый человек. Хотелось бы узнать, каково твоё материальное положение? С одной стороны, Поттеры были состоятельными людьми. Они не могли не оставить тебе некоторых средств. С другой – ты вынужден скромно одеваться, хотя, я полагаю, некоторое количество монет в карманах водится.

- У меня есть банковское хранилище с большой кучей золота. Я видел его дважды. Перед поступлением в Хогвартс зашли туда с Хагридом, у которого имелся ключ. Потом ещё заглядывали в Гринготс с миссис Уизли взять денег на покупки к школе. А ещё мама Рона покупала учебники мантии и давала немного галеонов на расходы – то есть брала деньги сама.

Жак некоторое время молчал, наблюдая, как подросток методично опустошает тарелки – неспешно, но и, не теряя времени. Наконец он спросил:

- Скажи, если бы на основании выбора, сделанного Кубком Огня, тебя признали совершеннолетним, как бы ты к этому отнёсся?

- Давайте, сначала выясним, какие плюсы и минусы даёт мне столь сильное изменение статуса? – Гарри закончил с тостами и потянулся к пирожным.

- Из плюсов – возможность колдовать где угодно и когда угодно. Кроме того, ворота Хогвартса впустят и выпустят тебя в любое время днём или ночью. Гоблины по твоему требованию аннулируют старый ключ от банковского хранилища и выдадут тебе новый.

- Ещё я смогу вступить в брак, - кивнул Гарри, - поступить на работу в Министерство Магии, и, если совершу преступление, загреметь в Азкабан на полную катушку.

Жак кивнул, ничего не добавляя. Ему нравился этот разговор.

- Выходит, получив доступ к деньгам, оставленным мне, я должен буду вести им счёт, управлять расходами и… а откуда берутся доходы?

- Деньги в хранилище кладут сами волшебники, - пояснил француз. – Или приносят их гоблинам и просят положить.

- Нужно зарабатывать, - вздохнул Поттер. – Но это пока потерпит, потому что на учёбу мне наверняка хватит – куча-то в хранилище довольно большая. Зато держать под контролем расходы… это же должно быть довольно хлопотно.

- Управление своими финансами – обязанность каждого взрослого человека, - развёл руками Делакур. – Если, конечно, у него нет достаточно квалифицированного домового эльфа. А, скажите, Гарри, перспектива вступления в ранний брак вас не пугает?

- Вы о том, что случилось между мною и вашей старшей дочерью? – обострил Поттер. – Пугает, конечно. Флёр капризна, избалована и взбалмошна. Думаю, когда она повзрослеет и остепенится, я, возможно, остановлю свой выбор на ней. Но не сейчас.

Жак покраснел, выпучил глаза, но не выдержал и заливисто расхохотался. Он то похрюкивал, то всхлипывал, то маловнятно лепетал: «Пти… пти… гарсон», Наконец, вытерев платком глаза, француз перевёл дух:

- То есть, ты не возражаешь, против признания тебя совершеннолетним?

- Пожалуй, озвученные перспективы меня устраивают. То есть, я согласен стать взрослым, но из этого ничего не выйдет – не удастся сослаться на выбор, сделанный древним артефактом, потому, что участию малолеток в этом турнире препятствовала возрастная черта, проведённая директором Дамблдором, а не магия создателей Кубка.

- Ты верно уловил суть, однако, не имеешь ни малейшего представления о принятии решений подобного рода. Я имею в виду работу бюрократической машины. Успеха не гарантирую, но попытка не лишена надежды на успех. Главное – я заручился твоим согласием.

- То есть, вы приложите серьёзные усилия, чтобы в кратчайшие сроки выдать за меня Флёр? – сообразил Гарри.

- В точку, молодой человек! В самую точку.

- А моё желание имеет значение?

- Конечно, имеет. Но этот вопрос не ко мне. Я просто поработаю над созданием возможности. Ой! Чуть не забыл. Хотя, это ведь чистая формальность. Гарри! Как ты относишься к перспективе смены опекуна?

- Сейчас им считается крёстный. Он подписывает разрешения на посещение Хогсмита по выходным, и это меня устраивает.

- Понятно, - улыбнулся Делакур. – А это ничего, что я тебя, то мистером называю, а то, просто по имени?

- Без разницы, - сыто кивнул Гарри. – И вообще, вы меня закормили, ошеломили и запутали.

========== Глава 7. Поработители ==========

- Думаю, закончим на этом. Хотя, если у тебя появятся вопросы – пиши.

- Уже появился, мсье! Флёр обещала мне в обмен на ту самую услугу сообщить, как волшебники проводят привязку домовых эльфов? Но вот как-то ей вдруг стало не до того. То есть услугу она получила, но плату за неё не внесла. А подойти к ней и потребовать, я не имею морального права, потому что теперь она от меня зависима – нельзя использовать эту связь, чтобы чего не вышло. Вы мне не поможете?

- Хм! А смогу ли я попросить тебя об ответной услуге?

- Конечно, сможете, но сначала о привязке.

- Вопрос несколько щепетильный, однако, вы юноша взрослый и сдержанный, - наклонившись к самому уху подростка, француз прошептал несколько фраз и отчаянно покраснел. Гарри не стал задавать уточняющих вопросов, а поблагодарил за угощение, попрощался и вернулся в замок – у них с Гермионой планировалось занятие по отражению заклинаний в условиях «без подготовки».

Увы – планам не было суждено осуществиться. Подруга после завтрака ушла в спальню, чтобы полежать, да так там и оставалась. Лаванда заглянула к мальчикам, чтобы взять у Гарри одну из книг, но о причинах недомогания подруги ничего не сказала. У девочек имеются секреты, которые они успешно хранят сообща. Просидев полдня в библиотеке и сделав всё, что задали на следующую неделю, Гарри совсем приуныл – ему не то, что хотелось потискаться, хотя это тоже, но даже пересказать подруге свой утренний разговор с Делакуром оказалось невозможно. От огорчения он пропустил обед, но ближе к ужину желудок указал ему на допущенную оплошность. Пришлось мотнуться на кухню за сэндвичами.

Эльфы были, как обычно, услужливы, но выглядели понуро.

- Винки совсем плохо, - вздохнул Добби, повесив свои уши. Он всегда отвечал на вопросы Гарри Поттера, сэра.

- Возможно, мне удастся ей помочь, - спохватился парнишка. – Могу я с ней переговорить?

Домовушка лежала на тряпице в уголке и обнимала почти пустую бутылку сливочного пива. Присев рядышком, юноша склонился губами к её уху и прошептал:

- Согласна ли ты, Винки, служить мне?

- Да, - ответила эльфийка, приободрившись.

- А место, где можно без помех провести ритуал, ты подскажешь?

- Да, - взяв гриффиндорца за руку своей, похожей на лягушачью, лапкой, Винки перенесла того в незнакомый коридор к картине, где присутствовали тролли в балетных пачках. Здесь, покачиваясь от явного перебора спиртного, домовушка несколько раз прошла туда-сюда вдоль абсолютно гладкой стены, в которой образовалась небольшая дверка с высоким порогом. За ней оказалась каморка, освещённая огарком оплывшей свечи и сундук, поверх которого лежал тощий матрасик. На него, сняв с себя и штаны и трусы, Поттер и уселся. И обречённо раздвинул ноги.

То, что свисало, было крошечным и сморщенным – предстоящее действие казалось противоестественным и неаппетитным. Откинувшись на стену, у которой располагался сундук, Гарри обречённо закрыл глаза – дальнейшее действие совершенно не требовало его участия – остальная работа выпадала на роль Винки, смотреть на которую было откровенно больно. Маленькая, вся в складках собственной обвисшей кожи она представляла собой поистине апокалиптическое зрелище. Но и не помочь бедняге было решительно невозможно – как ни ужасно выглядело предстоящее, для домовушки этот шанс оставался единственным.