Страница 25 из 32
Подумал и сказал:
– То-то я ещё перед отъездом подумал: что это у меня чемоданы такие тяжёлые?
С Витькой Киселёвым придумали номер похлеще. Прижимистый парень вечно клянчил у ребят закурить. И вечно у него были какие-то отговорки. То штаны не те одел, то магазин закрыт, то злотых не хватило. Нам это порядком надоело, и в день его рождения мы подарили ему пятьсот пачек сигарет «Новость». Витька так расчувствовался, что выставил на стол две бутылки популярной среди вертолётчиков водки «Выборовой».
Откуда ему было знать, что сигареты приобрели на деньги, снятые с его счёта. Когда до него дошло, он чуть ли не в драку полез. Но от попрошайничества мы его вылечили.
Я тоже однажды отличился. Во время обеда к лётной столовой постоянно подъезжала, запряжённая лошадью, телега за остатками пищи для свинарника. Кляча была настолько стара, что ничего не видела, не чувствовала и доживала свой век по инерции. Смеха ради я как-то сунул ей в отвисшие губы зажжённую сигарету и отошёл в сторону. Картина, я вам скажу, вышла классная. Ребята от души хохотали. До тех пор, пока не пришёл возница, обозвал нас тварями, и всё допытывался, размахивая кнутом, чья это работа. Хорошо, что авторства на этот забавный проект я не оспаривал.
Старинный город Лигнитц, как я уже говорил, с давних времён принадлежал Германии, но после окончания войны часть польских земель отошла к России, а в качестве компенсации Польша получила обширную территорию бывшего насильника.
Проводимая политика нацистов на геноцид польского населения, в результате которой было уничтожено шесть миллионов человек, настолько запугала людей, что, боясь их возврата и мести, они отказывались заселять территорию, на которой совсем недавно хозяйничали немцы.
Чтобы выйти из щекотливого положения Лигнитц, переименованный в Легницу, получил статус Открытого города. Но и после этого предлагаемые в бесплатное пользование роскошные квартиры долгое время оставались невостребованными.
От гарнизона до городского вокзала редко, но строго по расписанию постоянно курсировал местный автобус, и это было весьма кстати. Добираться до центра пешим порядком в целях экономии русские не хотели. Но мне спешить было не куда, и, знакомясь с городскими достопримечательностями, я исходил все улицы вдоль и поперёк.
Центром города считалась площадь, объединяющая несколько вымощенных булыжником улиц. Здесь же, цепляя облака своим шпилем, стоял костёл, возведённый в шестнадцатом веке, с позеленевшей от времени крышей, строго красивый и ухоженный. По субботним и религиозным праздничным дням здесь проводились службы. Прихожан, как мне показалось, было не густо, но костёл не пустовал. Напоминая католикам об их долге перед Господом, над городом в утренние часы плыли зазывные колокольные мелодии.
Каждое воскресенье площадь превращалась в подобие наших барахолок, где за сравнительно небольшую цену можно было приобрести полезные для тебя вещи. Если нужного товара не находилось, его можно было заказать, и предприимчивые торгаши за небольшое вознаграждение доставляли его к обговоренному сроку.
Вокруг торговой площади в цокольных этажах ютились десятки частных магазинов и лавочек с широким спектром предоставляемых услуг, конкурирующих с государственными предприятиями. На фронтоне одного из них крупными буквами синела реклама на польском языке: «Естем мы задоволёны, бо купуемы в склепах PSS». Положим, PSS – это понятно, но почему магазины поляки называют склепами? У нас для склепов другое предназначение.
Особой примечательностью вещевой ярмарки является назойливость предпринимателей к русским. Как они определяют национальность, непонятно, но никогда не ошибаются. Возможно, знают всех в лицо.
Как только я впервые оказался на рынке, отбою не стало от желающих у меня что-нибудь купить. Неважно что, лишь бы провернуть сделку. Мне это порядком надоело, и, чтобы отвязаться, я в шутку шепнул одному цыганистому нахалу, что имею для продажи юани. Мужчина воспринял предложение всерьёз, сказал «пше прашам, момент» и растворился в толпе.
Догнал он меня в двух кварталах от места нашего разговора и с сожалением сказал, что предложенная валюта не нужна. А может пан ма цось иннего до спшеданнья? Да пошёл ты к чёрту, прилипала!
В кинотеатре «Пиаст» демонстрировали новый американский боевик с переводом, но я прошёл мимо. Всё равно ничего не пойму, а догадываться о сюжете по картинкам не приучен. Остался в стороне и ресторан «Полония». Но впоследствии мы в нём обязательно побываем, и не однажды, в пику нашим органам, зорко оберегающим моральные устои советского общества. Здесь произойдут трагикомические события, которые поставят под сомнение моё членство в партии и, стало быть, дальнейшее пребывание за границей.
В каких-то ста метров от ресторана за стволами лип и клёнов просматривалась глянцевая поверхность городского пруда. Рядом с берегом величаво и неторопливо плавала пара чёрных лебедей, с изыском подбирая с поверхности угощение пожилой дамы.
Напротив, через дорогу, утопая в цветах, белело одноэтажное здание пивного бара. О широком ассортименте питейного заведения мне уже все уши прожужжали, и не посетить его было бы преступлением.
За стеклянными дверями, окружённая высокими пуфиками на стальных ножках, возвышалась стойка, за которой работал мордастый бармен в чёрно-белой паре. Позади него прямо из стены, инкрустированной морёным под дуб деревом, торчало полдюжины отполированных бронзовых кранов, над которыми висели аккуратные таблички с названиями сортов пива. По числу кранов посетителям предлагалось пиво ясне, тёмне, дубельтове, – сладковатое на вкус и потому популярное у женщин, портер, кжепке и ещё какое-то, названия которого я не разобрал. Цимус заключался в том, что оно доставлялось в пивную прямо с завода по пивопроводам.
Бар был обставлен круглыми мраморными столиками, вокруг которых стояла разношерстная публика. Закусок здесь не подавали, и разодранная вобла на отдельных столах служила верным признаком, что вокруг неё стоят наши люди. Что касается поляков, то они считали, что запивать рыбу пивом – признак дурного тона.
Я взял высокую кружку портера и придвинулся к столику с вяленой чехонью. Двое мужчин и одна женщина, прекратив дискуссию, сразу же обратили на меня внимание. Как подобает в этих случаях, я представился, люди назвали себя, и мы познакомились. Оказалось, что они москвичи, служат в Варшаве по части снабжения, приехали в Ставку по делам и по рекомендации друзей решили посетить это замечательное заведение. Через пять минут я уже на равных с наслаждением поглощал жирную рыбу. Щедрот у русских не занимать.
Портер оказался и впрямь отличным. Совсем не такой, как у старухи Изергиль. Ни она сама, ни её клиенты не знают, кому впервые пришла в голову мысль назвать скромную женщину именем знаменитой горьковской героини, но прозвище пришлось ко двору и навек прикипело. Эта толстая полячка с пальцами, похожими на сардельки, держала пивной ларёк на пути из гарнизона в город и имела неплохой бизнес. Место как бы и на отшибе, но редкий прохожий русский пройдёт мимо, не утолив жажды в разгар жаркого лета. За стеклом у старухи красовалась поговорка на русском языке: «Кто пиво пьёт, тот сто лет живёт!». Пиво у старухи было тёплым и несвежим, вряд ли на таком доживёшь до полувека, но не дорогим. Злые языки поговаривали, что она разбавляет его своей мочой. Когда я услышал эту фразу, меня чуть не стошнило. Тем не менее, у её ларька постоянно кучковалась наша братия – военные, останавливаясь побазарить на нейтральной земле между работой и домом.
Вскоре я познакомился с национальной польской кухней. Больше всего мне пришлась по вкусу свиная голонка с тушёной квашеной капустой. Голонка – это голень по-нашему. Мать моя частенько варила говяжьи голени для холодца, на местном диалекте называя их лытками. Но чтобы студень был помясистей, она их измельчала, а здесь подавали целыми кусками. Съешь такую громадину, и сыт на весь день.
Изысканной закуской показалась и селёдочка в горчичном соусе. Особенно под водочку. А вот «татары» мне совершенно не понравились. Толик Бахтин – рубаха парень – угостил на похмелье. Обыкновенный сырой фарш в виде бифштекса. Слеплен в форме корзиночки, и с разбитым яйцом в ямочке. Правда, к блюду прилагался целый набор приправ, и сухих и жидких во флакончиках.