Страница 258 из 291
Небритая физиономия Ильдар Гаязыча немедленно вытянулась, и он вперил в меня острый взгляд.
- А почему вы спрашиваете?
На этот вопрос не было у меня ответа, поэтому я просто молчал, глядя на него, ожидая, что сам он продолжит. Он и продолжил, сосредоточенно, нервозно, собрав под коротким чубом складки.
- Не знаю, как вы пришли к такой идее, но только притянуть ваш случай к болезни Альцгеймера невозможно. У вас и возраст совсем не тот, это ж после пятидесяти в большинстве своем проявляется. Да и признаки у вас мельчайшие. Подумаешь, выпала пара недавних событий из памяти - тоже мне ранний Альцгеймер. Вообще вы знаете, что в России не болеют болезнью Альцгеймера? У нас называют это как угодно, старческим склерозом, атероматозным повреждением сосудов головного мозга, а Альцгеймер это западное что-то, европейское, американское.
Он запнулся и перевел дух.
- Я вообще диссертацию пишу на эту тему. Я вам наверное и рассказал тогда, когда кровь вам переливали, так?
Совсем не так. Но это теперь интересовало меня в меньшей степени. Выходит, этот якобы праздный вопрос Азара имел ко мне непосредственное отношение, несмотря на все отнекивание и высмеивание гипотезы Ильдар Гаязычем.
- А м-можно мне как-то провериться? Продиагностироваться?
- Ну это не здесь, не в травматологии надо делать. Альцгеймер - это все-таки нейрология, - протянул он задумчиво. Подтянул к носу шикарную небритость. - Вот что, Чебышев Борис. Давайте попробуем с вами факультативно провести некоторые эксперименты. Это, естественно, никаким образом не ляжет в вашу медицинскую карту, и на выписку не повлияет. Потому что и случая-то пока нету. Но серию диагностических тестов я с вами проведу. Они даже аппаратуры не потребуют, - он попытался улыбнуться, но вышло весьма жалко. - Посмотрим, куда нас выведет ваша и моя фантазия. А то я все больше со стариками.
Нейрология. Название напомнило мне нейронную сеть, вокруг которой крутился теперь маленький мой мир.
После тихого часа, во время которого я предался любимому своему самокопанию, ко мне один за другим нагрянули посетители.
Сначала Олег Палыч привез на своем новом ВАЗ-е двенадцатой модели Рашид Эдуардыча, Анатолия и Катю. Такой многолюдный их визит явился для меня неожиданностью, а ведь они еще набивавшегося Максим Игорича с собой не прихватили. Я был рад рад их видеть, хотя находился еще под впечатлением от неведомой навалившейся на меня болезни.
С Олег Палычем я до этого уже созванивался, но вот с остальными как-то не получилось. Поэтому, в первую очередь, я повторил нелогичную свою историю о письменном приглашении от важного члена комиссии, перепутавшего по-видимому адрес, и последовавшей за ним случайной встрече, обернувшейся покушением и травмой. Честно перечислил я многочисленные свои повреждения под пристальным Катиным взглядом. Молчалива она была и настороженно меня слушала.
Сообщил я, что в конце недели выписываюсь и надеюсь успеть еще вернуться на работу и принять курсовые с зачетами. Олег Палыча на это похлопал меня осторожно по плечу, повторив, что разберется с моими занятиями, и даже если не появлюсь я до нового года, ничего не произойдет страшного.
После полагающихся сочувствий и эмпатических молчаний, Олег Палыч решил сменить тему и в бодрой своей манере заговорил о результатах визита министерской комиссии. Были они положительные, несмотря на несколько примечаний зарекомендовали мы себя отличнейше, и не осталось как будто мыслей в высоких кабинетах, что бюджет своей едим мы зря.
Олег Палыч поведал также, что перезванивали ему из министерства на той и этой неделе, желали обсудить возможное применение разработки Чебышева и Ростовцева в работе министерства. Тут вступил Анатолий, и рассказал, что участвовал в телефонной беседе с министерством. Со стороны министерства на линии присутствовало двое, одним из которых был дергающийся Степан Анатольич, и задавали они множество вопросов о работе нейронной сети. Толя честно выставил меня главным идеологом научной работы. Метнул он быстрый взгляд на Катю во время такого откровения, но она задумчива была и смотрела больше в пол. С министерством условились пока на более обстоятельной дискуссии, как только поправлюсь я.
Рашид Эдуардыч встречу со мной провел в режиме сочувствующего монумента, но все-таки признателен был я ему, что он приехал. Катя сиротливо стояла в стороне, не решаясь вклиниваться в оживленную, громкую тему Олег Палыча. Возникла в какой-то момент пауза, будто бы обсудили мы все и поделились, чем собирались, и встречу можно заканчивать. Никто однако не расходился, стояли, топтались вокруг скамейки, на которой сидел я, вытянув загипсованную ногу.
Олег Палыч, надо отдать ему должное, подоплеку уловил безошибочно. Он вручил мне передачу с соками, фруктами и парой журналов, собранную на кафедре, и деликатно предложил ему с Рашид Эдуардычем удалиться в машину, чтобы Толя с Катей перекинулись со мною парой слов. Рашид Эдуардыч выдал сочувственную улыбку, крепко пожал мне руку и послушно проследовал за начальством.
Едва захлопнулась за ними дверь вестибюля, Анатолий налетел на меня с расспросами. Как так вышло, что оказался я один в далеком заброшенном районе, не мог я разве позвать его с собою; ведь все что угодно можно ожидать от этих мест, где город смешивается с частным сектором, где тупики и неосвещенные кривые улочки окружали древние «хрущевки», где лаяли собаки и гнили брошенные деревенские дома с покосившимися заборами. Отвечал я вяло. Наверное и вправду был вопрос его правомерен, все-таки приглашение министерское связано было по легенде с моделью сети, за которую отвечали мы вдвоем с Анатолием; в общем, не было у меня для него вразумительного ответа.