Страница 19 из 291
- Разрешите мне уже ответить? - спросил он. И получив мой утвердительный кивок, продолжил. - Вот вы, Борис Петрович, задали вопрос. Не в первый раз, отмечу, задали. А теперь посудите сами, поприкидывайте. Человек вы с научным стажем, сменивший несколько специальностей. Образ жизни ведете хотя и скромный, если не сказать затворнический, однако же весьма публичный - и преподавание ваше связано с общением и научная деятельность опять же не за закрытыми дверями делается. Пишете статьи в вестники межвузовские, защищались на так, чтобы очень давно. Фигура довольно таки известная. Никаких покамест знаний о вас, которых не найти в открытых источниках, я не распространял и не озвучивал. Давайте я скажу вам, что гипотеза ваша с органами специальными, в определенном смысле верная. Только органы эти заинтересованы в двух исключительно вещах. Первое - в вас лично, и второе - в вашей научной работе. Это в настоящее время последнее будет, что я могу сказать, уж не обессудьте. Все вам будет доходчиво разъяснено и по полочкам разложено, но для этого время требуется определенное.
- А откуда известно вам было про загвоздку мою с лабораторным стендом? - не унимался я.
- Ну это совсем уже смешно, право, - заулыбался Никанор Никанорыч. - Вся кафедра завалена вашими распечатками и сплетничает про гипотезы ваши. Имеющий, как говорится, уши. Вот, скажем услышал я такой слух, вы уж сами мне поясните, насколько слух сей справедлив, а на сколько ничего из себя, кроме глупостей и зависти коллег не представляет. Из личного, поговаривают сплетники, что знакомства вы завести не умеете. Травмы какие-то детские, сторонитесь людей, и что не подбери вас Олег Палыч как студента многообещающего, мало бы чего сложилось с вашей карьерою научной. Ну это мы конечно пропустим, это я уверен, злые языки. Поговаривают еще, что идейка ваша научная, не то, чтобы вокруг типовых задач нейронных сетей строится. Что якобы в исследовании вашем интереснее опыты с моделями квантовых состояний, чем нейронная сеть как таковая и нейронная сеть в данном случае выступит только как этакий носитель, визуализатор, э-э осциллограф, о! Отличная метафора! Который фиксировать и представлять будет их, квантовых состояний, изменение.
Я молчал. Потому что-то, что говорил мне Никанор Никанорыч было пока не столько даже на бумаге, сколько в голове моей. Потом я медленно сел рядом с ним на скамейку.
- Я уже предвижу вопрос ваш, откуда де такое можно раскопать, что только придумывается еще мною, - Никанор Никанорыч похлопал меня по плечу. Увесисто так похлопал. - А вот знаете ли, возможно. На кафедре «Технической Физики» сидят не то, чтобы неразговорчивые ребята. Все видят, все понимают. Модели-то, между прочим, вместе с ними вы разрабатываете для сетей своих.
Тут он встал, позабыв и о задумчивости моей, и о нейронных сетях.
- Пора, Борис Петрович! Время! Уходит вещица-то моя драгоценная. Уносится от нас со скоростью пятьдесят два километра в час.
Он неуклюже побежал к выходу из фойе на улицу. Перед тем как устремиться следом, я заметил Машу Шагину, пристально смотрящую на меня с лестницы. Увидев, что я ее заметил, она стушевалась и скрылась наверху.
Опять не могу я сформулировать, зачем понадобилось мне бежать за Никанор Никанорычем. Я был еще поглощен мыслями об осведомленности Никанор Никанорыча о моих пока только идеях, но все-таки встал, позабыв на скамейке кафедральный журнал и заспешил за своим удивительным знакомцем.
Когда вышел я из холла через проходную на широкое, с массивной крышей крыльцо, Никанор Никанорыч был здесь и суетливо вглядывался куда-то сквозь частокол студентов. Крыльцо седьмого учебного здания, представляющее собой крытую веранду, как всегда в это время, было наводнено студентами и работникам университета. Курили, разговаривали. Я, как ведомый, вопросительно поглядел на Никанор Никанорыча. Он уверенно кивнул и принялся напористо протискиваться сквозь толпу к лестнице.
Я видел еще, как он добрался до края платформы, ухватился за перилу и прыснул вниз. Лестница у нас довольно крутая, да еще разбитая местами и я невольно притормозил, увидев как стремительно исчез из виду Никанор Никанорыч. Так ведь и навернуться недолго.
Потом, издалека, прилетел визг автомобильных тормозов. Я поначалу проигнорировал противный тягучий звук. Отмахнулся от него, как от назойливой мошки. Гораздо больше меня занимал Никанор Никанорыч, столь поспешно удалившийся. Я продрался сквозь толпу, добрался наконец до лестницы и остановился, во-первых, чтобы перевести дух, а во-вторых, чтобы найти Никанор Никанорыча.
До меня донесся его удаляющийся голос:
- Вон он, Борис Петрович, у светофора! Ничего, брали и не таких!
У подножия лестницы Никанор Никанорыча не было. Может за угол лестницы забежал, все-таки крыльцо наше на высоте второго этажа размещалось. Я посмотрел по сторонам. Внимание мое привлекла какая-то суета, возня на перекрестке, метрах в пятидесяти далее по улице. Я пригляделся и не поверил своим глазам. Там, у самого светофора стоял Никанор Никанорыч и что-то эмоционально выкрикивал. Чертыхаясь и подскальзываясь на сбитых ступеньках, я поспешил к нему.
Сутолока на перекрестке была связана с тем, что непонятно каким боком вылетевшая с дороги легковушка ударилась носом в остов светофора. Хорошо ударилась, нос был изрядно смят, досталось и капоту, и бамперу, и решетке радиатора, и даже фара разбилась левая. Остов светофора от удара погнулся и теперь подбитый печальный светофор как-бы нависал над вздувшимся капотом.