Страница 14 из 16
и для разных наблюдателей событие, представленное в этом календаре, будет играть разные
роли.
Однако мы можем каким-то образом указать в календаре эти сведения. Допустим,
держатель календаря будет в полночь перечеркивать каждый прошедший день. Таким
образом, глядя в календарь, вы поймете, что сегодня – первый не перечеркнутый день. То же
самое поймет и вновь прибывший отшельник. Тогда календарь сообщит ему и порядок
событий, и какие из них уже в прошлом, а какие в настоящем или будущем. Из этого можно
заключить, что Мак-Таггарт, видимо, был неправ, и два указанных им свойства события
вполне совместимы.
На это Мак-Таггарт мог бы возразить, что свойство событий, на которое указывает
наличие или отсутствие крестика в графе дня его происшествия, изменяется, а вот его
положение на временной шкале нет. Что же происходит?
А происходит то, что крестики представляют собой не свойства событий, но отношения
между событиями и сведениями, полученными из календаря. Каждый день меняется не
какое-то мистическое свойство событий, а вполне естественное отношение между ними до,
одновременно или после обращения к календарю.
Великий французский философ Бергсон сетовал на «придание времени свойств
пространства». Сказать точно, что именно он подразумевал, довольно сложно, но частью
этой проблемы является именно то, о чем мы размышляем: представление временных
отношений через пространственные соотношения объектов на материальном носителе типа
календаря. Если у нас нет надежного хранителя календаря, то некоторые сведения в нем
будут отсутствовать: какие из событий прошли, какие происходят сейчас, а каким еще
предстоит произойти. При наличии такого хранителя, а в наше время им, скорее всего, будет
компьютер, мы получаем динамическое представление. Временные отношения между
обозначенными на календаре событиями, в нашем случае – это история и будущее
французской политики, представлены в пространственной форме. Однако отношения между
этими событиями, а также наблюдения и выводы, которые можно сделать из этого
календаря, представлены на временной шкале. Событие уже перечеркнутого дня, даже если
оно произошло в последнюю минуту перед полночью, будет считаться вчерашним, если
смотреть на календарь сразу после ноля часов. Исчерпывающее представление временных
фактов с помощью пространственных репрезентаций невозможно.
Та же мысль содержится в старом анекдоте: почему остановившиеся часы точнее тех,
что опаздывают на пять минут? – потому что два раза в сутки они показывают точное время.
Однако остановившиеся часы не показывают точное время дважды в сутки, потому что они
вообще ничего не показывают. Положение стрелок должно показывать вам, сколько времени
в тот момент, когда вы на них смотрите, а это возможно только когда их положение
меняется. Остановившиеся часы подобны календарю, в котором хранитель не перечеркивает
прошедший день каждую полночь.
Так что, вопреки Мак-Таггарту, время не столь уже непоследовательно и
представляется вполне реальным. Сам он, кажется, не использовал нереальность времени в
качестве оправдания своей прокрастинации. Он был ответственным преподавателем и
вовремя готовился к лекциям. Во всяком случае, я так думаю. Перед тем как написать эту
главу, я хотел разузнать об этом подробнее, но так и не собрался.
В общем, я не думаю, что прокрастинатор сможет найти утешение в философских
учениях. Но это не значит, что философия не может послужить ему подспорьем. Ваш
начальник, или супруг/а, или коллега, вероятно, не читали эту главу. Тогда вы сможете
воспользоваться Гераклитом или Мак-Таггартом, чтобы выиграть немного времени и
закончить дело, которые вы слишком долго откладывали. Однако прибегать к этому средству
слишком часто я не рекомендую.
Глава одиннадцатая
Глубокие заключительные выводы
Человек – это разумное животное.
Аристотель
Человек – не разумное животное, он – животное, пытающееся дать всему
разумное объяснение.
Роберт Хайнлайн
Человек – разумное животное, которое всегда теряет хладнокровие, как
только его призывают действовать в соответствии с велениями разума.
Оскар Уайльд
Говорят, что человек – это разумное животное. Всю свою жизнь я искал хоть
какие-то свидетельства в пользу этого утверждения.
Бертран Рассел
Аристотель считал человека разумным животным. Мы, безусловно, обладаем
способностью думать, делать выводы, размышлять и действовать в соответствии с ходом
наших мыслей. Этой способностью мы обладаем в большей степени, нежели другие
животные, хотя я и уверен, что мы сильно преувеличиваем наши различия и, возможно,
преувеличиваем и преимущества, которые это свойство дает нам как виду. Однако, кем бы
мы ни были, мы точно не разумные машины по принятию решений. По сути мы – сгустки
желаний, убеждений, потребностей и прихотей. В любой момент времени целый ряд разного
рода желаний борется за контроль над нашим телом и мыслительным процессом.
Исполнительное «я» хочет, чтобы мое тело встало с постели. «Я», любящее комфорт, хочет
перевернуться на другой бок и поспать еще несколько минут – а то и пару часов. Разумное
«я» предпочло бы отвечать на все имейлы по мере поступления. А вот «я» любопытное хочет
покопаться в чем-нибудь новеньком и найти там что-нибудь будоражащее кровь, а также
поискать возможности потратить время впустую и как можно дольше откладывать полезную
работу. Часть меня хочет быть здоровым и подтянутым; другая хочет съесть печеньку или
выкурить сигару.
Разумность – это удивительный дар, но для большинства живущих это не более чем
тонкий слой, прикрывающий сгусток несовместимых желаний и устремлений, а может быть,
просто еще одно, сравнительно слабое желание, борющееся за превосходство с остальными.
Есть люди, в которых желание быть во всем разумными взяло верх над остальными, и в
своих действиях они чаще всего руководствуются доводами разума. И я благодарен таким
людям. Они делают много полезного; они замечательные, пусть и слегка утомительные,
коллеги и соавторы; многое из того, что я считаю в своей жизни стоящим, появилось
благодаря их усилиям. Я, конечно же, имею в виду тех, кто посвятил себя благородным
целям. Решимость и разумность в преследовании недобрых намерений не может
рассматриваться как добродетель.
Однако и в жизни упорядоченного прокрастинатора есть свои преимущества. Великий
экономист и политический философ Фридрих Хайек часто отмечал, что в жизни общества
спонтанная организация, как правило, оказывается более эффективной, нежели центральное
планирование, имея в виду такие системы, как человеческий язык и рыночная система. И то
и другое явилось результатом спонтанной человеческой деятельности, а не
целенаправленных размышлений какого-то человека или группы лиц. Как и все великие
политические философы, Хайек довел свое открытие до крайности, ну, если не он сам, то его
последователи – точно. Однако открытием оно быть не перестало. То же самое касается и
отдельных людей. Мы нередко заблуждаемся относительно того, как лучше всего потратить
время. Грезы наяву о неосуществимом проекте радиопередачи могут оказаться полезнее и
важнее всех статей, рецензий и докладов – большинство которых никто никогда не
прочтет, – над которыми вы должны были бы корпеть все это время. Упорядоченный
прокрастинатор, может, и не самый эффективный человек на свете, но, позволяя своим
мыслям и усилиям витать в облаках, он может сделать многое из того, о чем бы и не
подумал, если бы придерживался более строгого режима. Поглаживайте себя по головке за