Страница 16 из 18
Будем думать, что футуризм, как здоровый подъём настроения после упадочного меланхолического и пессимистического символизма, преодолеет и властную ничтожность, и пустоту.
А пока он стал на скользкую почву. Может быть, наша аналогия с безумием даст возможность наметить верный путь. И это тем более вероятно, что целая группа талантливых писателей с Игорем Северяниным, как первым, теперь уже ушедшим вождем эгофутуризма, не разделяет кубо-футуристического преклонения перед бессмысленностью и ничтожностью.
«Цель творчества не общение, я только самоудовлетворение и самопостижение… Все истинные создания искусства равноценны. Нет великих и второстепенных поэтов, все равны… По содержанию не может быть достойных и недостойных произведений искусств, они различаются только по форме… Нет низменных чувствований, и нет ложных. Что во мне есть, то истинно. Не человек мера вещей, а мгновение. Истинно то, что признаю я, признаю теперь, сегодня, в это мгновение.» (В. Брюсов. Истины. Северные цветы, 1901 г. Стр. 196.)
Такова формула символически-декадентского творчества – предшественников и духовных отцов футуризма. Слово футуризм уже было на языке символистов, философ и критик которых Шарль Морис[63] озаглавил свой труд «Литература сегодняшнего дня».
Если мы вглядимся в формулировку творчества декадентов в их собственном изложении, то увидим, что футуристы-дети идут по намеченному отцами пути.
Они резче подчеркивают особенности своего победного шествия и в своих манифестах ссылаются на близость грани безумия, как желанного и ценного.
До сих пор психиатрическая критика подходила к оценке новейших течений литературы с точки зрения душевного здоровья – и открывала Америку. Ни декаденты, ни футуристы ничуть не шокированы близостью к душевному заболеванию.
Пшибышевский[64] завидует участи «мономана[65], страдающего психозом ужасных видений».
Пшибышевский признаёт «объединяющую веру – веру в Шарко[66] и веру в божественность одержимости бесами». Это не выбор, а соединение подлинного лика с личиною, та мгновенность переживаний, под защитой которой свершает свой круг новое творчество.
В одном из обращений к обществу, в манифесте эгофутуризма прямо сказано: «III – Мысль до безумия. Безумие индивидуально». (19 Ego 12)[67]. И эгофутуристы Ассоциации 1913 года признают «мысль до Безумия, ибо лишь Безумие (в корне) индивидуально и пророчественно» (И. В. Игнатьев. Эго-футуризм. Послелетие, 1913).
Однако же на предыдущей странице той же брошюры мы находим упрёк критике: «Эгофутуризм прессой так и принят – “Сумасшествие”».
Это противоречие объясняется тем, что душевное заболевание имеет двоякий смысл. В глазах непосвященного, в обычной жизни слово это стало синонимом бессмыслицы, нелепости и является в том виде, как употребляет его критика, на которую справедливо нападает И. В. Игнатьев[68], добавляя, отчего критике «не выдавать свою безмозглую болванку за череп психиатра?»[69]
На самом деле, всякое душевное заболевание подкрадывается медленно и выражается, действительно, часто ослаблением деятельности сознания, но совершаются эти перемены по определённым законам.
Душевное заболевание требует, прежде всего, оценки, а не глумления. Да и оценка может быть различная в зависимости от исходной точки зрения.
В практической жизни, душевнобольной – бесполезный член общества, он оторван от жизни. Но причина этого – в особом, своеобразном отношении его к внешнему миру, которого обычно и не замечают.
Психиатры подходят к душевному заболеванию, как врачи-естественники. Такова наиболее распространённая точка зрения. Они видят источник болезни в поражении мозговой коры, где Флексиг[70] установил центры высшей психической жизни (ассоциативные).
Расчленяя головной мозг ножом на анатомическом материале, эта школа стремится больную душу вывести из больного мозга, из поражения самого мозгового вещества. Несовершенству микроскопической техники приписывается то обстоятельство, что нельзя ещё пока увидеть этих поражений. Сюда же примыкает в последнее время химическая работа над самоотравлением, как причиной душевного заболевания.
Далекая от психологии и философии, эта анатомо-физиологическая школа не затрагивает громадной области безумия, воздерживаясь совершенно от оценки его. Попытки путём разновидности физиологии – физиологической или экспериментальной психологии – ближе подойти, найти ключ к познанию душевного заболевания остаются пока бесплодными.
Виден и для психиатрии выход с другого конца, где душевное заболевание, действительно, близко подходит к мистическому творчеству новейшей литературы. Этот путь и проторен благодаря символистам-декадентам и их приемникам – футуристам.
Я говорю о философской оценке душевного заболевания. С этой точки зрения, прежде всего, отпадает предосудительность аналогии футуризма и душевного заболевания.
Психическая эволюция и различные этапы развития личности от нас совершенно сокрыты, и почему в душевном заболевании не открываться завесе, за которой – ступени будущего движения человека по пути развития тех или других сторон его личности.
Если мы представим себе нашу психику в виде мозаичной картины, составленной из отдельных кусочков-чувств, настроений и мыслей, то душевное заболевание предстанет перед нами в виде расколотой мозаики. Отдельные части картины могут быть при этом усовершенствованы, нет только гармонии и целостности в картине.
Процесс воссоединения совершается благодаря работе личности, охватывающей в нечто целое отдельные части, но каждая часть может продолжать свое усовершенствование и тогда, когда вся личность не может построиться в нечто законченное и совершенное.
Та сторона в безумии, которая особенно привлекает апостолов новейшего течения в литературе, заключается в особом способе восприятия мира – пророческом, мистическом или, как выражались, ближе к научным терминам, символисты-декаденты – подсознательном.
Центры сознания, те области мозговой коры, по Флексигу, которые заведуют ассоциациями или построением нашего душевного мира, расстраиваются, ослабевают, и открывается большее поле для деятельности подсознательной области.
Известные всем факты сомнамбулизма истеричных, при котором открываются двери в область подсознательного, получают особую ценность с точки зрения философского освещения вопросов творчества не только нормальных, но и душевнобольных людей.
Гипноз, как лечебное средство, прокладывает себе широкий путь, но и ему находятся попутчики – психотерапия в смысле психоанализа. Удивительным образом вскрывается в психоанализе, как основа подсознательной области среднего человека – эротические представления.
Пьеру Жане[71] мы обязаны наиболее полным философским освещением душевного состояния истеричных. Пьер Жане признаёт, что при истерии мы имеем дело с сужением поля сознания и расширением всех подсознательных процессов. При этом вполне оправдывается возможность разделения личности – удвоение, утроение её. Одни отправления представляют подлинный лик – сознательный образ личности, а другие – подсознательную область мыслей, чувствований, представляющуюся настолько ещё связною, что она образует вторую личность – личину подлинного лика.
Проф. Дессуар[72], анализируя это разделение личности, приходит к выводу, что область второй личности свойственна, принадлежит творчеству. Другими словами, по Дессуару – творчество является актом подсознательным, наряду с напряжением всех сознательных областей.
63
Морис Шарль (1861–1919) – французский поэт и эссеист. После знакомства с Верленом, и Малларме, который смотрит на него как на одну из литературных надежд, в 1889 г. Морис публикует «Литературу сегодняшнего дня» – книгу, которая формулирует кредо целого поколения и эпохи, становится манифестом символизма. Во время первой мировой войны придерживается последовательно антигерманских и шовинистических взглядов.
64
Станислав Феликс Пшибышевский (1868–1927) – польский писатель. Был редактором социал-демократического еженедельника «Gazeta robotnicza» (1892–1893). Вращался в кругах международной артистической богемы. В 1898 возглавил польское модернистское движение «Молодая Польша». В 1899 опубликовал в журнале «Жизнь» (Życie) манифест антиреалистического и антидемократического искусства «Confteor». Испытывал влияние взглядов Ф. Ницше, пропагандировал крайний модернистский эстетизм и эротизм. В драматургии ориентировался на Ибсена, Метерлинка, Стриндберга.
65
Мономания – в психиатрии XIX века: навязчивая или чрезмерная увлечённость одной идеей или субъектом; одностороннее однопредметное помешательство.
66
Жан-Мартен Шарко (1825–1893) – французский врач-психиатр, учитель Зигмунда Фрейда, специалист по неврологическим болезням, основатель нового учения о психогенной природе истерии. Провёл большое число клинических исследований в области психиатрии с использованием гипноза как основного инструмента доказательства своих гипотез. Основатель кафедры психиатрии в Парижском университете.
67
В январе 1912 года под флагом эгофутуризма вокруг Северянина объединились Константин Олимпов, Георгий Иванов, Грааль-Арельский, которые подписали «Скрижали Академии эгопоэзии».
68
Иван Васильевич Игнатьев (1892–1914) – русский поэт, критик и теоретик русского футуризма, издатель, возглавлявший петербургское футуристическое движение начала 1910-х гг. 20 января 1914 года Игнатьев, на следующий день после своей свадьбы, покончил жизнь самоубийством, зарезавшись бритвой. Причины его самоубийства остаются неизвестными.
69
«Оранжевая Урна». Альманах памяти Фофанова. Изд. газеты «Петерб. Глашатай», основ. И. В. Игнатьевым, 1912.
70
Пауль Флексиг (1847–1929) – знаменитый немецкий невропатолог и психиатр. Главная деятельность Флексига связана с тем направлением в изучении центральной нервной системы, которое носит название миелогенетического и основано на неодновременном обкладывании миелином нервных волокон в различные периоды эмбрионального и постэмбрионального развития мозга. На основании этого метода Флексиг впервые выделил новые проводящие пучки в центральной нервной системе, которые носят его имя: прямой спинно-мозжечковый пучок, первичные зрительный и слуховой пучки, височный пучок, соединяющий кору большого мозга с мостом.
71
Пьер Мария Феликс Жане (1859–1947) – французский психолог, психиатр, невропатолог, ученик Жана Мартена Шарко. Проводя активную клиническую работу Жане разработал «психологическую концепцию неврозов», основой которых он считал нарушение равновесия между высшими и низшими психическими функциями.
72
Макс Дессуар (1867–1947) – немецкий эстетик и психолог. Последователь В. Дильтея. Основоположник критического анализа парапсихологических феноменов.