Страница 85 из 134
Мой друг пастор опять дал о себе знать. Пишет, что интендант не дал испариться своему энтузиазму, но послал все же восторженную эпистолу фирме с изъявлениями глубочайшей признательности за высокое качество удобрения. Анютины глазки сего господина и впрямь вымахали выше всяких похвал.
Вот и, поди, разберись тут, кому охота. А может, это искусственное удобрение на что-нибудь и годится?
8 августа. Сенсация. Письмо от фирмы: если я полагаю, что от фиктивных изъявлений благодарности будет толк, то я заблуждаюсь. Единственное, в чем убедило руководство фирмы это подложное письмо, под которым я в своей наглости не постеснялся поставить имя ни много ни мало почтенной духовной особы, так это в том, что я не достоин занимать должности доверенного представителя фирмы и сим могу считать себя освобожденным от соответствующих обязанностей.
Нет, какова глубина самопознания: они так неколебимо убеждены в бессмысленности своей продукций, что даже случайную похвалу не могут квалифицировать иначе как фальшивку.
Так славно взирать на жизнь с более высокой точки зрения. Насколько отвлекает постылый обыденный труд да еще на ниве обмана - от истинного предназначения человека! Ну, разве мог я когда-нибудь раньше всего себя посвятить цветочкам, деточкам моим? Праздность - это невинность души, а труд - сплошное сквалыжничество.
И к небу теперь совсем другое, незамутненное отношение; вон оно как блещет своей голубизной, даже стрижи поутихли и только плавно парят в нем, подобрав тормоза.
9 августа. Пеларгонии уже пересажены. В награду за свою стойкость каждая из них получила по дополнительному лошадиному яблочку под корень, а для удобства я поставил им по деревянной подпорке под спинку. Пусть теперь хозяйничают в новых своих латифундиях да назначают свидания ветреным пчелам.
Однако! Нет, какое коварство: сейчас воробьиха, с помощью кавалера, конечно же, перерыла всю почву под ногами у Примул в поисках кусочков лошадиного яблочка. Если это шантаж, то я и не подумаю откупаться от хулиганов яблочком. Правда, эдак они могут обобрать и всех других моих деточек... Так и быть, но выберу экземпляр крепкий, как камень, и подам им на блюдечке с золотой каемочкой - для пущего устыжения.
Фуксии также получили свою долю. Они страшно утомлены столь обильной трапезой и всякий раз, когда нежные стебельки их сотрясает безуспешно сдерживаемая икота, их венчики-фонарики раскачиваются, как гондолы игрушечной карусели на ветру. А листики-щечки так зарумянились во славу съеденного обеда, будто то был не яблочный компот (он же компост), а по меньшей мере - отбивная.
11 августа. Трудно даже поверить такому счастью: Кактея прислала ответ, хотя и несколько обескураживающий: "Да уж какие там дела - хреновые!" А вместо подписи - "Д. Д.? Д.??" Ну-с, это еще положим, но что значит "хреновые"? Относится ли сие (с чем нельзя не согласиться) к жизни вообще или только к ее, Кактеиной жизни?
Принципиальность оборачивается иной раз такими веригами! Теперь бы самое время послать букет цветов Кактее. Но ведь я заявил себя категорическим противником срезания цветов. А все-таки такая твердость порою подрезает крылья. Вот и фрау Бритцкувейт того мнения, что смерть срезанного цветка искупается улыбкой на устах той, кому его дарят. А если Кактея не улыбнется?
Не важно, пусть даже красавкин ее взгляд испепелит мою душу. Но какой стыд. Ради столь сомнительного завоевания я готов принести в жертву голому чувству один из самых железных моих принципов.
P. S. Эпитет "сомнительный" беру назад.
12 августа. Снова, как снег на голову, свалился Бруно. Он рыдал, извержения слез точили кряжи его колючих щек. Выдавил из себя, что когда он занимался сортировкой фиалок, прилетела вдруг траурница и, сложив вялые крылья, уселась в самый центр сердца, вытатуированного у него на руке. Он показал мне рисунок, а в нем слово "Доротея". Все пропало, стонал он, уж это верный знак, последнее доказательство. И впрямь, трудно не увидеть перст судьбы в таком пассаже. Все же уверял его в необходимости искать выход. Ибо сколь ни предпочтительным казались ему цветы, пока Доротея была с ним, столь же уверенно он готов поставить их на второе место, когда ее нет. Мы имеем здесь дело с примечательным казусом, когда потребность в сближении с объектом возрастает по мере его удаления. Если смотреть на вещи с точки зрения Доротеи, то он просто платит по счету, с его же точки зрения это взрыв душераздирающей страсти. А посему мне показалось разумным такое предложение: следует искать сближения с ней путем правдиво сформулированных обещаний исправиться, в конце концов теперь-то совершенно очевидно, что ее он ставит выше цветов. Да, вздохнул Бруно, теперь. Но когда она с ним, она настолько заполняет собой все пространство и время, что он видит и чувствует ее в каждом цветке, а потому и начинает испытывать к цветам столько нежности, что на прочее у него не остается ни малейших душевных сил. Да, отношения у них и в самом деле несколько сложно ваты.
Ну вот, и Бегония удобрена. Может быть, теперь она будет хоть иногда цвести в знак признательности. Вообще-то ее следовало бы немного обрезать, но как раз в предназначенных для этого веточках пульсирует столько радостной жизни, что приблизиться к ним с ножницами было бы верхом вероломства. Лучше уж пустить их еще немного в бесполезный рост.
Вот чего многие не понимают: что любить цветы нужно и как растения, а не только в букете. Любить лилию летом горазд всякий, а кому нужен ее пожухлый стебель осенней порой? А ведь любовь только тут и начинается. Сколько, например, бабушке пришлось выдержать баталий со своими сродниками, когда те пытались принудить ее расстаться с отцветшими цветами. Но бабушке и в голову не могло прийти выбрасывать цветок в перегнойную кучу только потому, что тот отцвел. "А как бы ты запела, голубушка, - сказала она раз одной из своих золовок, - если б муж тебя бросил, заявив, что ты, мол, отцвела?" С того дня бабушку оставили в покое.
14 августа. Уж лучше бы Кактея не писала мне это странное словечко "хреновые!" Целыми днями ломаю себе голову, что ей на это ответить, не впадая в банальность. Нужно придумать такую фразу, чтобы в ней было выражено и братское утешение, и робкое признание, и такой в то же время жгучий вопрос, что его просто нельзя оставить без ответа, способствующего нашему сродству душ. Так и знал, фраза такая существует, вот она: "Вы любите цветы?"