Страница 12 из 28
– Я прошу! – настаивал Дикон. – Я не предавал тебя! Я не верю и в то, что Хьюберт оказался предателем! Но, так или иначе, я поспособствовал тому, что Марианна оказалась в руках Гисборна. Позволь мне искупить эту вину!
– Почему с Виллом и Марианной поехал Хьюберт, а ты остался? – спросил Робин.
– Мы тянули жребий, и то, что поехал Хьюберт, а не я – простая случайность! Ни он, ни я – мы не предатели! – горячо говорил Дикон. Заметив, что Робин слушает его, не выражая никаких чувств, он воскликнул: – Ну что мне сделать, чтобы ты поверил?!
Услышав этот вопль отчаяния, Робин вновь повернул к нему голову, встретился с Диконом взглядом и проник в его сознание, не встретив сопротивления. Ничего, что вызвало бы сомнение в искренности Дикона. Абсолютная вера во все свои слова, полное доверие к Хьюберту и тревога за него. Но вот Дикон попытался воспротивиться воле Робина, тут же быстро уступил и покорно позволил заглянуть в самый потаенный уголок. Любовь. Безнадежная любовь к Марианне и стыд перед ним, Робином, за то, что он узнал секрет Дикона. Усмехнувшись, Робин отпустил волю Дикона и, отвернувшись, сказал:
– Он не предатель. Джон. Шесть кольчуг и сюрко. И поторопись: времени осталось только до рассвета.
– Жребий? – усмехнулся Статли, пожалев Дикона. – Кто предложил и как вы это делали?
– Хью разломил веточку на две части. Мы с ним договорились, чтобы из нас ехал тот, кто вытянет короткую. Я вытащил длинную.
Статли, как это сделал утром Хьюберт, поднял с пола веточку лапника, разломил на две неравные части и сжал в ладони.
– Тяни, – предложил он Дикону, и тот послушно вытащил первую, что попалась. – А теперь смотри, дурачок.
Статли разжал кулак: на его ладони лежал короткий обломок веточки, а еще один он зажал между пальцами.
– Старый трюк, Дик! У тебя не было ни единой возможности вытащить короткую.
Тем временем Робин, рядом с которым стоял Эдрик, подозвал к себе Эдгара и Мэта:
– Все стрелки, кроме дозорных, должны быть на дороге из Ноттингема в Шервуд, чтобы прикрыть нас на обратном пути и отсечь погоню.
– Робин, главное, чтобы вы встали на обратный путь, а с погоней мы справимся – даже не думай об этом! – горячо заверил его Мэт, а Эдгар молчаливо кивнул головой в знак полного согласия с его словами.
Робин посмотрел на обоих командиров отрядов стрелков и остановил взгляд на Эдгаре.
– Если у нас не будет обратного пути, – тихо сказал он и властным жестом пресек протестующие возгласы, которыми Эдгар и Мэт попытались оспорить его слова, – тогда, Эдгар, ты заменишь меня. А ты, Мэт, поможешь Эдгару и подтвердишь мою волю. Сейчас не спорьте со мной – просто заверьте меня в том, что вы все исполните в точности, если мы не сумеем вернуться.
– Если мы пообещаем исполнить твою волю?.. – за двоих спросил Эдгар.
– Тогда я не стану беспокоиться о судьбе Шервуда и непременно вернусь, – улыбнулся Робин.
– А теперь мы обсудим с вами, как поступить, если графа Робина и тех, кто идет с ним, постигнет неудача, – сказал Эдрик Мэту и Эдгару. – В Шервуде должно хватить сил для штурма Ноттингема.
– Эдрик, это напрасная затея, – покачал головой Робин. – Ты же помнишь, что было сказано в послании шерифа: штурм Ноттингема повлечет немедленную казнь пленников.
– Если Гисборну удастся помешать тебе, в городе возникнет суматоха и понадобится время, чтобы восстановить дисциплину. Этим временем, милорд, мы с успехом воспользуемся. Карта города у меня с собой. Ты давно уже продумал, как можно силами Шервуда взять Ноттингем штурмом, если на то придет время и надобность. Так что нам остается только воспользоваться твоим замыслом, а я помню его до мелочей, – ответил Эдрик, в котором ожил командир ратников Веардруна. – Делай свое дело, лорд Робин, а мы займемся своим.
– Как ты собираешься проникнуть в Ноттингем без письменного разрешения сэра Гая? – спросил Джон, когда все переоделись и уже в облике ратников Гисборна были готовы к отъезду.
Робин вместо ответа подал ему пергаментный свиток. Рассмотрев оттиск на свисавшей со свитка сургучной печати, Джон невольно усмехнулся:
– У тебя, часом, не найдется и большой королевской печати?
– Найдется, если понадобится, – кратко ответил Робин.
– И что ты там написал?
– Несколько приветливых слов Гаю, – сказал Робин и потрепал Джона по плечу: – Главное – печать! Ноттингемские стражники все равно не владеют грамотой.
– И как же мы представимся стражникам, охраняющим ворота? – спросил Джон, зная, что у Робина есть ответ, но желая убедиться, что друг все продумал до мелочей.
– Ратниками, которых Гай отправил проводить Лончема во Фледстан.
– А я думал, что после разговора с посыльным шерифа ты не слышал того, о чем говорили дозорные! – признался Джон.
– Я все слышал, – ответил Робин. – Нам пора.
Дэнис, который все это время тихо сидел возле очага, не упустив ни одного из слов Робина, украдкой подобрался к лорду Шервуда и несмело дотронулся до его руки. Робин посмотрел на мальчика, глаза которого – такие же янтарные, как у Вилла, – блестели слезами и горели надеждой.
– Ты спасешь отца? – спросил Дэнис, затаив дыхание и не сводя глаз с Робина.
Робин поднял его на руки, так чтобы лицо мальчика оказалось вровень с его лицом.
– Я постараюсь, – сказал он и, улыбнувшись, поцеловал Дэниса. – Обещаю тебе, что очень постараюсь!
Дэнис порывисто обнял его за шею. Когда все вышли к коновязи, Робин быстро оседлал Воина, Клэренс подошла к нему и поддержала стремя.
– Иди к Виллу, Клэр, – тихо сказал Робин, положив ладонь на светловолосую, ничем не покрытую голову сестры. – Скажи ему добрые слова перед расставанием.
– Я уже простилась с ним, – ответила Клэренс и, запрокинув голову, посмотрела на Робина и поцеловала его руку: – Храни вас Бог! Мы все будем молиться за вас, ожидая вашего возвращения!
Робин ласково провел ладонью по ее голове и пришпорил Воина.
Глава двадцатая
Дверь захлопнулась, заскрежетали засовы, шаги ратников, гулко звучавшие в коридоре подземелья, затихли.
Заметив оставленный ратниками кувшин, Вилл дотянулся до него и, найдя его почти полным, плеснул воду себе на ладонь. Едва прикасаясь, он стер кровь с лица Марианны и, увидев, что она пришла в себя и открыла глаза, осторожно приподнял ее и помог напиться. Опираясь на руки, Марианна села и прислонилась спиной к стене. Простое движение далось ей с большим трудом. Стиснув зубы, она закрыла глаза, пытаясь отдышаться. Глядя, как она дрожит в промокшем насквозь платье, – ее щедро обливали водой, стоило ей только потерять сознание, – Вилл расшнуровал свою куртку на волчьем меху. Не придумав, как ее снять, чтобы укрыть Марианну, он уже хотел порвать куртку на плечах, как пальцы Марианны легли ему на запястье. Вилл повернул к ней голову: Марианна пристально смотрела на него глазами, в которых мерцала сталь.
– Теперь скажи мне правду, – потребовала она. – Ты действительно указал на карте правильное расположение постов или прав был Гай, заподозрив тебя в обмане?
Вилл усмехнулся, глядя на нее, настойчиво ожидавшую ответа.
– Я солгал. Правильно было указано только место одного поста, на котором дежурил Хьюберт, а в остальном я изменил всю систему дозоров. Гай все понял верно: и что я сделал, и зачем. Я хотел выиграть для Робина хотя бы одни сутки.
Марианна вздохнула с глубоким облегчением и, безмолвно извиняясь за подозрение, погладила его руку:
– Прости, что усомнилась в тебе. Но ты смотрел на меня с такой злостью, что я почти поверила, что ты решил помочь Гаю.
– Я и был зол. На себя, – с горечью сказал Вилл. – Я же сам был согласен с Робином, что тебя нельзя отпускать дальше порога трапезной. И сам привез тебя в западню!
Скрипнув зубами, Вилл низко склонил голову на сомкнутые в замок пальцы. С усилием приподняв руку, Марианна дотронулась до его щеки.