Ворон

Сотни восторженных глаз и ликующих глоток, пестрота одежд, плывущих в воздухе рук бриллиантами рассыпались на малахитово-зеленой траве. Фигурки людей постепенно стали казаться куклами, разбросанными по земле.

Мир медленно поворачивался вместе с корзиной шара и опрокидывался!

Возгласы и крики растекались и тонули в сине –зеленом мире, полном разбросанных букетов цветов. Гудело пламя, и шар медленно парил над землей в нарядной ткани солнечных лучей, на такой высоте, что кололо в пятки.

Карл с восторгом следил за полетом, вбирая внутрь своей души симфонию окружающего мира.

Но вот пальцы Ларисы вцепились в его локоть, ибо корзину тряхнуло… Тонкий, словно звук флейты на одной ноте, свист, смешался с музыкой в душе, внеся тревожные ноты.

Шар стал стремительно терять высоту, и крики пассажиров стали криками сирен в далеком море.

Голубые глаза девушки сковал страх. Кажущаяся победа над воздухом оборачивалась поражением и катастрофой.

С неумолимой быстротой выплывали из глубины острые камни горного кряжа.

И тогда он взял ее под руки и шагнул за борт.

Он парил над пахнущим медом и мятой лугом. Мимо протекала трава, звенел ручей, и жужжали толстые шмели.

Он медленно опустил Ларису на ковер ароматных цветов и трав.

***

Они не спеша поднимались на высокую серую башню крепостной стены по стертым ступенькам.

Музыка ветра и птиц кружилась в разлитом молоке воздуха. Первые желтые блестки начинающегося сентября, и свежий прелый воздух разливались в пространстве.

Улыбка девушки в матроске озаряла мрачные старинные стены. Придерживая полы разлетающейся юбки, опираясь об острый зубец башни, она осторожно стала на цыпочки, чтобы посмотреть сверху на начинающий пестреть осенний мир.

- Ой, как высоко. И как же ты не боишься, птенчик? - сказала она.

Карл вынул припрятанную старую циновку из расщелины и предложил Ларисе сесть.

- Это мое любимое место, - сказал он.

Карл осторожно наклонился, взял в руки лицо девушки, ощущая нежность щек, а затем вобрал в себя землянику ее губ.

Лариса осторожно оторвалась от его рта, вдыхая воздух, вытирая рукавом губы.

Они сидели на самом краешке выщербленной стены Он играл ее волосами, любовался россыпью медовых веснушек на ее лице.

- Смотри, отсюда ты взлетел когда-то, - сказала Лариса. – Все было так неожиданно.

- А ты поддержала меня, - сказал Карл. – Не будь твоей духовной поддержки и твоих крепких рук, спасших мои книги, я бы окончательно потерял веру!

Карл целовал ее рот, нежную грациозную шею. И самое начало груди, там, где смуглость начинает переходить в белое, незагорелое пространство.

Лариса со смехом отстранилась.

- Ах ты, мой птенчик! Ты превращаешься в разбойника!

- Но, Лариса, дорогая, ведь мне кажется, что мы любим друг друга.

Лариса держала его голову вытянутой рукой на расстоянии, лукаво наслаждаясь его попыткам проникнуть сквозь все запреты.

- Вот принесешь то, что я тебя прошу – стану твоей, мой милый птенчик!

- Все богатства этих «тузов» к твоим ногам! Но, дорогая, разве это возможно сделать?

Лариса, закусив губу, стрельнула голубыми огоньками глаз на Карла.

- Еще и как возможно. Теперь уже возможно! Я же ведь как сыщик! Я ведь все выследила.

- Что выследила? - спросил Карл, делая новую попытку поцеловать ее.

- Кто связан с ними. И мы можем проследить, где их логово…

Карл удивленно откинул голову назад.

- Откуда ты знаешь?

Лариса усмехнулась, двинув плечиком, освободившись от его объятий, и начала свой рассказ:

- Все произошло совершенно случайно. Как-то поздно вечером, когда я уже собиралась ложиться, кто-то остановился у нашего дома. Слышен был стук копыт, отец открыл дверь, послышался тихий разговор и какое-то движение. Ну, ты же знаешь меня, я сразу ушки на макушку, вся внимательно слушаю.

Я поняла, что в дом внесли какого-то раненого. Я потом подсмотрела… Пришедший с ним был низкого роста, в плаще с капюшоном. Но, что я заметила тогда, под плащом четко вырисовывался горб. Отец ругался с ним, говорил, что он всего лишь ветеринар, но, этот горбун, почти угрожая ему, требовал, чтобы отец достал пулю и обработал рану. Потом я видела эту пулю в ящике для мусора…Горбатый расплатился каким-то очень дорогим портсигаром, принадлежавшим мастеру, фамилия какая-то сложная, на букву Ф….

- Может, Фаберже? – предположил Карл, внимательно слушавший рассказ девушки. – Это придворный ювелир и оценщик кабинета его императорского величества. Я читал о нем в газетах. Мастер он действительно великий! Его заказчиками, покупателями и поклонниками являются королевские особы нескольких стран Европы!

- Точно, Фаберже! – уверенно сказала Лариса. - Его же ценят аристократия и промышленники во многих странах мира!

- А что представляет собою этот портсигар?

- О, настоящее чудо искусства! Украшен с двух сторон накладными вензелями – Преображенского полка под императорской короной и монограммой какого-то офицера этого же полка под дворянской короной. Внутри резные подписи: "Е.И.В. Великий Князь Константин Константинович", далее следуют какие-то фамилии.

- Наверное, фамилии однополчан, - сказал Карл, призадумавшись.

- Так вот. Я потом прочитала в газетах о дерзком ограблении ювелирной мастерской купца 2-й гильдии Чичелева! При преследовании грабителей полицией, один из нападавших на мастерскую был ранен. Газета у меня сохранилась, я покажу!

- Да, я слышал об этом налете! Отец говорил об этом, - сказал Карл. – Чичилев объявил за поимку злоумышленников награду… Так может быть сразу обратиться в полицию?

- Карл, и все отдать в их руки? Когда все может достаться нам! Дело в том, что горбуна –то я знаю… Я когда-то была в городском ломбарде. Закладывала одну вещь. Так вот, это оценщик ломбарда Модест Скороход! Он еще шутить любит над девушками - так неприятно. При общении, все норовит до тебя дотронуться, или обнять… Неприятный господин…

- Ну, и что нам это даст? Вряд ли у себя в ломбарде он будет прятать украшения, да еще и с клеймом купца Чичелева!

Лариса, ухмыльнулась, глядя лукаво на Карла.

- А не надо нам шарить в ломбарде… Там точно ничего нет. Надо просто за Скороходом проследить!

Карл удивленно поднял брови:

- Ты что-то разведала?

- Конечно, мой птенчик! Я просто была у Скорохода вчера. Решила еще раз воочию убедиться, что это он. Зашла, якобы узнать условия выкупа своего колье… А от него мальчишка выходил. Шустрый такой, Бориской зовут, я его хорошо знаю… Что делать мальчишке в ломбарде? Я потом нашла его. Говорю, я заплачу, если записки Скорохода он мне будет приносить. А он мне: «Гони четвертак!» И из фуражки достает бумажку. Эту записку, говорит, велено вечером передать мастеру слесарных работ, какому-то Прохорову, кажется. Тот якобы должен лодку оставить завтра вечером в условленном месте. Я знаю где! Ну, как?

Карл поцеловал ее в веснушчатый нос.

- Ты настоящий молодец, Лара! Великий сыщик! Только зачем это нам? Даже если мы найдем сокровища. Там медальоны, браслеты, драгоценные камни… Все это реализовать потом будет очень трудно!

Лариса усмехнулась.

- Ты, главное, добудь их. И положи к моим ногам. А дальше – я твоя… А уж потом я найду способ, как их реализовать…

Карл тяжело вздохнул.

- А ты что, хочешь, чтобы золото досталось этим гнилым буржуям? Или банде «тузов»? – спросила Лариса.

- Ну, что же ты хочешь от меня?

- Я рассчитываю на твои необыкновенные способности, мой птенчик!

Карл сделал большие глаза.

- Но, ты же знаешь, рыженькая, они проявляются только в крайних ситуациях.

- Надеюсь, что если таковая будет – ты не подведешь!

- Не знаю. Не уверен, - ответил Карл, опустив голову, закусив губу. – Но, нам ведь тоже нужна лодка?

Лариса откинулась спиной назад, опираясь руками о холодные каменные плиты.

- Я уже подумала об этом. Нам придется посвятить в это дело третьего. Ты не против? Но он может достать лодку с веслами.