Страница 13 из 19
Он был настоящим натуралистом, естественно чувствующим себя в природе. Во Вьетнаме, где я по предложению Владимира Евгеньевича курировал медицинскую программу Тропического центра АН, он как директор этого центра проводил большую исследовательскую и организационную работу. Он отправлялся для сбора материала в небезопасные экспедиции в джунгли. В этих экспедициях многие молодые не могли за ним угнаться, потихоньку жалуясь на его неиссякающий энтузиазм.
Как-то в Ханое он пригласил меня сходить с ним на рынок. Это осталось у меня в памяти как одно из самых ярких зрелищ. Такое разнообразие продаваемых здесь живых диких животных – обезьян, диких кошек, змей, птиц и пр. можно увидеть лишь в крупных зоопарках. Владимир Евгеньевич был при этом великолепным гидом, который с юношеской увлеченностью рассказывал мне о повадках местных обезьян, питонов, птиц и множества других животных.
Он был прекрасным другом, теплым, всегда открытым к общению, интересным.
Владимир Евгеньевич много ездил по миру и, думаю, был счастливым человеком, так как занимался любимым делом, смотрел на мир открытыми глазами, писал книги, нежно любил свою семью.
А. Ф. Алимов. Академик Владимир Евгеньевич Соколов
Академик-секретарь Отделения общей биологии РАН В. Е. Соколов прежде всего был выдающимся русским териологом. Огромный объем общественной работы в Отделении и руководство академическим институтом ни в коей мере не сказывались на продуктивности его собственной научно-исследовательской работы.
Владимир Евгеньевич – создатель и бессменный Председатель Всесоюзного (Всероссийского) териологического общества – научной организации, объединившей сотни специалистов из всех республик бывшего СССР. Сотрудники ЗИН РАН, непосредственно участвовавшие в работе ВТО (Н. К. Верещагин, И. М. Громов, И. М. Фокин), прекрасно помнят, что вся работа общества держалась на кипучей активности его председателя.
Бесценным вкладом в отечественную териологию являются многочисленные монографии и справочники, опубликованные В. Е. Соколовым. В 90-е годы активное участие в подготовке и редактировании ряда работ, которые велись под руководством академика, принимал сотрудник ЗИН РАН А. А. Аристов. Владимир Евгеньевич живо интересовался ходом работ и всегда был готов к обсуждению возникающих проблем. Он был открыт для критики и никогда не навязывал своего мнения.
В. Е. Соколов был настоящим полевым исследователем, не гнушавшимся тяжелой экспедиционной работы. Сотрудник ЗИН РАН П. П. Гамбарян, вспоминая совместную работу с академиком на Кубе, отмечает необыкновенную работоспособность Владимира Евгеньевича, его неуемное стремление самому участвовать во всех экспедиционных делах. Он первым залезал в узкие, темные щели пещер в поисках летучих мышей, до поздней ночи вместе со всеми обрабатывал полученные материалы.
В. Е. Соколова характеризовала глубокая заинтересованность в получении достоверных результатов исследований, его научные публикации интересны и информативны. При его участии описаны новые виды млекопитающих, он был ведущим специалистом по кожному покрову млекопитающих, его по праву можно назвать одним из основоположников экологической морфологии и науки о химической коммуникации млекопитающих.
Старейший русский зоолог Н. К. Верещагин вспоминает, что Владимир Евгеньевич был прекрасным охотником и коллектором, пополнявшим зоологические коллекции музеев. Им были подготовлены десятки специалистов-зоологов. Активная международная деятельность В. Е. Соколова позволила многим российским зоологам осуществить свою мечту – поработать в дебрях Амазонки и Индокитая.
С уходом Владимира Евгеньевича мы потеряли не только крупнейшего организатора науки, но и выдающегося териолога, посвятившего всю свою жизнь любимому делу. Российские зоологи-териологи всегда будут помнить Владимира Евгеньевича Соколова как выдающегося специалиста, внесшего неоценимый вклад в развитие отечественной териологии.
Л. П. Рысин. В. Е. Соколов в отделении общей биологии РАН
Каждый из нас встречает в своей жизни очень многих людей – самых разных. Бывает так, что с иным ты встречался не раз, но потом ваши пути разошлись, проходит какое-то время и уже не вспомнить ни имени, ни обличья, ни поступков. А бывает, что с самого начала человек чем-то запоминается, и это «что-то» остается в тебе навсегда. Таким «запоминающимся» был Владимир Евгеньевич Соколов.
Впервые я увидел его много лет назад в кабинете тогдашнего академика-секретаря Отделения общей биологии академика М. С. Гилярова. В то время наша Лаборатория лесоведения, оставшись без директора, переживала не лучшие времена. Полным контрастом был Институт эволюционной морфологии и экологии животных им. А. Н. Северцова (ИЭМЭЖ АН СССР), который возглавлял Владимир Евгеньевич; ему удалось создать крупнейший коллектив с большим числом талантливых ученых, успешно работавших в самых различных научных направлениях общей биологии. Подобно собирателю Московского княжества Ивану Калите Владимир Евгеньевич вовлекал в свой институт все новые и новые коллективы, вплоть до самых небольших. В то время эта тактика была, безусловно, правильной – в институте концентрировались ведущие специалисты в области общей биологии. Владимир Евгеньевич задумал «втянуть» в свой институт и нашу Лабораторию. Но М. С. Гиляров захотел услышать «мнение коллектива» и пригласил к себе так называемый «актив», в составе которого был и я, не помню уже в каком качестве – то ли председателя профкома, то ли заведующего отделом.
М. С. Гиляров был всем нам хорошо знаком, но в комнате, кроме него, находился еще один человек: с густой шевелюрой темных волос, довольно массивного телосложения; он с явным любопытством и интересом смотрел на нас; это и был Владимир Евгеньевич Соколов. Академик-секретарь повторил предложение Владимира Евгеньевича нашей Лаборатории – «добровольно войти» в состав ИЭМЭЖа. Наша сторона горячо высказалась против. Мы все были патриотами своего учреждения и не допускали, что оно может потерять свою самостоятельность, а коллектив – «раствориться» в другом, более крупном. По-моему, я был самым ярым противником присоединения. Владимир Евгеньевич спокойно выслушал наши выступления, а потом сказал: «Нет, так нет». На этом наша встреча закончилась; мы разошлись, гадая о том, что может быть дальше, но продолжения не последовало.
Прошло несколько недель. В Доме ученых проходило Общее собрание Академии наук СССР. В перерыве выстроилась очередь к буфету, и тут я вновь увидел Владимира Евгеньевича – он стоял в той же очереди, но на несколько человек сзади нас. Я с некоторой ехидностью, памятуя наши недавние выступления, предложил ему: «Становитесь перед нами, а то станете нашим директором и припомните, что мы Вас опередили», на что он невозмутимо ответил: «Так и должно быть, начальник должен заботиться о подчиненных». Все рассмеялись, и прежняя напряженность как-то сразу исчезла; было ясно, что Владимир Евгеньевич на нас «зла не держит». Тогда я не мог предположить, что спустя несколько лет он пригласит меня для работы в Отделении общей биологии АН СССР и я надолго стану одним из его ближайших сотрудников – его заместителем по научно-организационной работе.
Эта должность появилась в Академии наук СССР в 1987 г. по инициативе только что избранного Президента – академика Г. И. Марчука. На Отделения Академии были возложены новые и очень разнообразные обязанности, в связи с чем почти вдвое был увеличен штат их аппарата, появился постоянно действующий заместитель академика-секретаря. Кандидаты на эту должность проходили строгий отбор, включая собеседование в Отделе науки ЦК КПСС и «смотрины» на заседании парткома Президиума АН СССР. Отделения в ту пору развернули активную научно-организационную деятельность, включавшую формирование различных научных программ, координацию исследований, расширение и укрепление связей как внутри страны, так и с нашими зарубежными коллегами. В несомненной пользе и большой значимости той работы, которую выполняло Отделение общей биологии, думаю, сейчас никто не сомневается.