Талисман

– А как часто вы встречаетесь?

– Совсем не часто, – ответила Ира.

– Когда Игорь с женой уехали на другую квартиру, вы сразу и заехали?

– Ну, может, через пару лет. Это квартира ещё его родителей, – пояснила Ира, – они давно умерли. Наверно, Игорь не хотел продавать её, как память. Ему было даже приятно, что здесь живу я, потому что я знала его отца и мать.

– Понятно, – кивнул Громов, – а когда вы видели Игоря последний раз?

Ира задумалась, и ей помог её друг.

– На похоронах вы виделись! Он со всей семьёй приезжал! – неожиданно сообщил он.

Громов удивленно посмотрел на него и спросил:

– На каких ещё похоронах? Где?

– На бабушкиных, конечно! – пояснил молодой человек. – На кладбище.

Тут у меня, признаться, побежал холодок по спине, вроде бы ничего такого мы не услышали, но какое-то предчувствие возникло у всех, не только у меня. Громов уставился на Олега мрачным тяжелым взглядом, Строганов смотрел с любопытством, оторвавшись от разглядывания оконных запоров. А Ира стала рассказывать.

– Да, конечно, они с женой и дочкой приезжали на похороны бабушки. Просто я после смерти бабушки была в шоке, и как-то даже из памяти стёрлось, кто там был и с кем …

– Вашу бабушку звали Устинья? – влез в разговор Строганов. Я изумился, откуда он знает имя бабушки, и Громов вопросительно посмотрел на Арсения.

– Да, – кивнула Ира, – Устинья Филипповна. А откуда вы …

– Вдова Игоря мне сказала, – не дожидаясь вопроса, ответил Арсений и, обращаясь к нам с Громовым, добавил, – точнее, нам сказала!

Меня не столько поразило, что Арсений запомнил имя Устиньи, сколько странное совпадение, – похороны, про которые нам в один день рассказывают два незнакомых между собой человека, Елена и Ира. И ещё: Игорь Ухтомский побывал на похоронах Устиньи, и не прошло десяти дней, как он был убит. Странно это!

Девушка сидела с безучастным выражением лица. Ни слёз, ни истерик. Чего не скажешь об Олеге: глаза его забегали, он смотрел то на Громова и Иру, то на меня и Арсения. Он был обеспокоен, чего-то явно боялся, и оказалось, что я был прав. Потому что Громов, продолжая свои рутинные вопросы, вдруг замолчал, а потом поинтересовался:

– Олег… Лимонов? – и давай буравить взглядом молодого человека.

Пожалуй, больше самого Олега был поражен только Строганов. Он аж подскочил к Громову. Видимо, его поразила внезапная осведомленность Василия Михалыча. Арсений не понимал, как Громов сумел угадать фамилию Олега. Он, Арсений, не сумел, а Громов догадался. И его, Арсения, это нервировало. Кстати, по реакции Олега можно было понять, что он действительно Лимонов.

– Значит, это ты Лимонов, – улыбаясь, закивал Громов, – понятно! Как же я сразу не понял? Значит, это ты Игорю должен семьсот долларов?

Должник, продолжая лежать на полу, был готов провалиться сквозь старый паркет, но увы…

– Ты снова брал у Игоря деньги? – возмущенно обратилась к нему Ира. – Мы же договорились! Ты нарушил слово!

– Да я бы отдал! – оправдывался он. – Ненадолго! И для него это уж не такие большие…

– Я прошу прощения, – вклинился Строганов, – Михалыч, как ты узнал? Я не понял!

Михалыч криво усмехнулся.

– Элементарно, Ватсон! Просматривая ежедневник Игоря, я наткнулся на запись: «Олег Лимонов, 700 долларов». А здесь вдруг вспомнил… Кстати, убивали и за меньшие суммы! – бросил он должнику, который пытался оправдаться перед подругой.

Строганов на несколько секунд застыл, переваривая информацию, потом бросил Громову:

– Ну, я не читал его ежедневник! – и отошел в другой конец комнаты, словно никто его больше и не интересовал.

А я призадумался: действительно, для Игоря это была не слишком большая сумма, а для Олега? Вероятно, что не малая! А нет Игоря – нет и долга! Поэтому, когда Громов закончил свой допрос и, подозвав Арсения, стал вполголоса обсуждать, что делать с жильцами, я был с ним согласен! Нельзя их просто отпустить на все четыре стороны, как предлагал Арсений.

Сказывался дефицит сна, да и отсутствие полноценного питания, плюс водоворот событий, в котором мы очутились с Арсением… Словом, я вдруг почувствовал невероятную усталость. Рядом оказался довольно ветхий стул, на который я присел и закрыл глаза. Посижу две минуты и отдохну! Голоса до меня доносились, как сквозь беруши – приглушенно и издалека. Арсений что-то бубнил Громову, Олег убеждал в чем-то Ирину, у кого-то названивал сотовый телефон… Причём, мелодия была очень знакомая… А кто-то не брал трубку…

– Доктор, ответь, это твой телефон! – услышал я голос Арсения в правом ухе. И проснулся.

Точно, это мой телефон звонил! Пока я доставал его из кармана он перестал играть, но тут же пришло смс. Жена беспокоилась, жив ли я, ел что-нибудь, и не пора ли ехать домой? И напоминала, что вчера я дежурил.

Я потёр глаза, потряс головой и набрал ответное смс. А Арсений с Громовым, тем временем, сумели договориться и направились к выходу. Арсений на мгновение задержался и что-то сообщил Олегу, который уже перебрался с пола на кресло. Громов буркнул что-то вроде «до свидания» и потопал на лестницу.

Глава 5.

Когда внутренние часы сбиваются, да ещё и не высыпаешься, например, на дежурстве в реанимации, то понять, сколько времени в настоящий момент, практически невозможно. Вот и сейчас, было не больше восьми вечера, а мне казалось, что уже около полуночи! Мы стояли на улице у машины Громова.

– Зря я тебя послушался и оставил эту парочку на свободе, – ворчал Михалыч на Арсения.

– Вот увидишь, что я был прав, – пожимал тот плечами. – Ты закинь нас сейчас ко мне…

– Нас? – поинтересовался я. – Я, вообще-то, домой собираюсь!

– Э-э, – развернулся ко мне Арсений и неожиданно стал подмигивать, причём, так, чтобы Громов ничего не заметил, – Вадим, ты мне только поможешь коробки до квартиры дотащить! И всё, поедешь домой!

Я, не понимая его ужимок и жестов, лишь кивнул головой. Вот так и получилось, что Громов высадил нас вместе с кучей коробок около дома Арсения и был таков.

– Ну, – обратился я к напарнику, когда мы остались вдвоём, – чего ты мигал, как будто у тебя нервный тик?

– Поможешь? – вместо ответа поинтересовался Арсений, обводя широким жестом кучу картонных коробок. Мы уже стояли в парадной, на первом этаже, около закрашенного зелёной краской большого красивого камина.

Лифт, разумеется, не работал, и нам пришлось сделать по две ходки каждому. А если учесть, что Арсений живет на шестом этаже очень старого дома, то сами представляете моё состояние…

Прихожая у Строганова в квартире большая, с окном во двор. Её хозяин стоял посреди прихожей, скрестив руки на груди, а я сидел на подоконнике, уставившись в это окно, за которым была сплошная тьма.

– У меня есть несколько бутербродов, – вдруг заговорил Строганов, – чай, кофе, коньяк, виски…

– Чего ты хочешь? – напрямую спросил я этого дипломата. Если бы я оценивал свою усталость в килограммах, то триста, а то и четыреста килограммов сейчас придавливали меня к подоконнику.

– Чтобы ты восстановил свои силы, – ответил он.

– Это невозможно, – отреагировал я. – Дальше!

– Дальше, мы вернёмся на квартиру к Игорю…

Я решил, что ослышался.

– Что?!

– Да-да! Мы перекусим, ты отдохнешь, и мы возвращаемся к …

– На фига?! – не слишком литературно поинтересовался я. Меня так поразила его идея, что я на мгновение забыл про усталость.

– А ты слышал, что сказала Ирина? – энергично стал отвечать Строганов. – Что она была в шоке? Когда умерла её бабушка, она была в шоке! Почему?

– О, Господи! Строганов! Когда умирают близкие люди … – я даже вскочил с подоконника.

– Вот именно! – не дал он мне договорить. – Когда умирают близкие, люди в печали! В горе! Но не в шоке! Уж кому, как ни тебе об этом знать! – язвительно добавил он. – А старенькая бабушка…

– Ну, может, ты и прав, но …