Талисман

Эта запутанная история, о которой я хочу рассказать, началась с совершенно не связанных между собой событий, неприметных, будничных и произошедших почти в одно и то же время, у нас, в Петербурге. А закончилась кровавой драмой и крушением, не побоюсь этого слова, мирового заговора!

Мы с моим другом сыграли в этой жуткой пьесе ключевую роль, выступив, к счастью, на стороне добра, как сказал бы кто-нибудь из классиков детективного жанра, лет сто назад…

доктор Вадим Агапов

Итак…

Глава 0.

В середине октября, после затянувшегося «бабьего лета», когда все уже привыкли и к солнцу, и к теплу, Петербург накрыло дождями вперемешку со снегом, слякотью и холодом. О лете тут же забыли, доставали из шкафов тёплую одежду, непромокаемую обувь и включали печки в машинах на максимум. Отопление в домах теплилось еле-еле, и только некоторые счастливчики, обладатели собственных каминов или котельных, не замечали осеннего похолодания.

Одним из них был мужчина лет сорока, плотного телосложения, одетый в дорогой костюм и только что прибывший с Московского вокзала в свою городскую квартиру в центре города. Он потрогал батареи и, недолго раздумывая, растопил камин. Затем приоткрыл окно, – всё-таки стало дымно, – и уселся в кресло.

– Надо будет вызвать трубочиста, – сказал он негромко. Собственно, можно было даже кричать, так как в квартире кроме него никого не было. Просто была у него привычка разговаривать с самим собой вполголоса. Это, безусловно, была вредная привычка, гораздо более вредная, чем, скажем, курение! Потому что, если его квартира прослушивалась, то всё, что он рассказывал самому себе… Ну, остальное понятно!

– С другой стороны, – продолжал он мысли вслух, – найти более умного собеседника, чем ты сам, очень сложно!

Итак, задание получено, можно выполнять! День-другой на подготовку, – и пора действовать!

Он обвёл взглядом свою гостиную, напоминавшую музей… Обожал он имперский стиль, золото, бронзу и драгоценные камни.

– Жаль, как мне жаль, что со всей этой красотой придётся расстаться! – эту мысль он вслух не произнёс, но это читалось в его взгляде. – Чувствую, что нужно будет бежать!

И даже несмотря на то, что некоторые драгоценности и картины он уже переправил вслед за своей семьёй, которая обосновалась недалеко от Лондона, большая часть его коллекции будет безвозвратно потеряна!

Согревшись, он вскочил и, подойдя к зеркалу в красивой деревянной раме, уставился на своё изображение. И остался доволен им. На него смотрел уверенный в себе, успешный деловой человек. Волевой, без сомнения, сильный и, как ему говорили женщины, очень привлекательный. Правда, кто-то называл его бездушным, но душевные мужики у него всегда вызывали подозрения, – или слабаки, или геи, – так что Бог с ней, с душой.

Как всё неожиданно и быстро! Сейчас он уже дома, а ещё утром он был на встрече с этим необыкновенным, может, даже великим человеком! (Он, хоть и волновался, но внешне это никак не отразилось на его лице. Он умеет подавлять эмоции и умеет изображать их, когда это необходимо.)

– Хозяин верит в тебя! – так кратко ему резюмировали их встречу. – Ты понравился.

Несмотря на то, что всё, что он видел и слышал, было враньё и лицемерие, ему стало приятно! Вот ведь, человеческая натура! Лесть, пара пустых обещаний, – и ты «купился».

Однако, он понимал, что всё это игра, причём, по их правилам, и обман. И как только он выполнит своё задание, его уберут. А если не выполнит, – тем более уберут. Даже не раздумывая. На том и стоит мир! Обманул – выиграл. Тебя обманули – проиграл. Ничего личного. Даже с Господом Богом можно договориться. Вот с дьяволом сложнее – он тебе никогда не поверит, потому что сам такой же, как ты.

Заиграл телефон, звонил его партнёр по бизнесу. Но он не стал отвечать, не решил ещё, – может, плюнуть на эти деньги да и оставить всё партнёру? Или всё-таки продать?

– Жадность фраера погубит. – усмехнулся он. – Ладно, подумаю об этом завтра. А сегодня – изучение истории. Девятнадцатый век! Интересное время было…

И он открыл ноутбук.

***

Был первый день ноября. Самый обыкновенный, серый, питерский, ненастный. По Невскому нескончаемым потоком двигались машины, создавая невыносимый для слуха гул и выплёскивая на тротуар брызги темной жижи. Пешеходы уворачивались от брызг и морщились от порывов ветра, шагая по гранитным плитам, покрытым той же грязью, что и дорога. Зонтики ненужным грузом лежали в сумках, портфелях, пакетах: хоть и дождь, а всё равно не раскроешь, – улетит или вывернется наизнанку. А на небо, мутное, как катаракта, никто не смотрел, хоть и висело оно так низко, что ещё немного, и скроет верхние этажи Дома книги, Думу и Елисеевский.

Однако, совсем рядом от Невского хаос ненастья исчезал – в залах Публичной библиотеки стояла рабочая тишина. Шелест страниц, негромкий стук клавиатуры, покашливания, да изредка чей-то телефон начинал трезвонить, вызывая недовольные взгляды окружающих.

В одном из небольших залов один из читателей внимательно просматривал подшивку очень старых петербургских газет. Собственно, этим он занимался уже пару дней, не чувствуя ни раздражения, ни усталости. Приходил в библиотеку рано утром и, с перерывами на еду, заканчивал свое чтение поздно вечером. И вдруг, зацепившись взглядом за какую-то статью, он вернулся в начало, перечитал всё заново, потом вдруг откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и очень тихо, но эмоционально произнес:

– Ну, наконец-то! Наконец-то! Нашёл!

И, не в силах сдержать волнения, негромко добавил:

– Знал бы Александр Сергеевич… – и, помолчав: – Гартнер. Какая судьба… Deo gratias!

Он достал небольшой блокнот, на обложке которого был изображен белый крест на красном фоне и надпись на латыни: «Tuitio Fidei et Obsequium Pauperum», и стал записывать красивым каллиграфическим почерком известные и не очень имена и даты.

Глава 1.

Несмотря на то, что была середина рабочего дня, народу в вагоне метро было многовато. Люди ехали всё больше угрюмые, невесёлые. Кто спал, а кто уставился в экраны своих телефонов. И одеты все были одинаково скучно – в куртки, да реже в плащи, серых и чёрных цветов.

В середине вагона стоял мужчина лет 25-30. Пальто его было хоть и темное, да какого-то вида немыслимого – хламида, одним словом. На блошином рынке на Удельной он его купил, что ли? И кепка непривычная, с двумя козырьками – спереди и сзади.

– Под Шерлока Холмса косит, – проворчал сидевший позади необычного пассажира молодой человек. Сам он был в неопределенного цвета джинсах, куртке и кроссовках. И играл в примитивную игру на планшете.

А стилизованный под всех Шерлоков Холмсов разом, мужчина этот ещё и отличался необычным поведением. Видно, что энергия била в нём через край, поэтому он не мог спокойно стоять на месте и ждать прибытия на нужную станцию. Он быстрыми взглядами оценил всех стоявших и сидевших рядом с ним людей. Просмотрел всю доступную взгляду рекламу. Несколько раз доставал сотовый телефон, видимо, ожидая от кого-то сообщения и, поскольку никаких смс не поступало, он ещё и ругнулся вполголоса. Что-то вроде: «Чёртов доктор! Как можно сейчас спать!»

Лицо его было гладко выбрито, симпатичное и весьма подвижное. Руками он похлопывал по поручню, выбивая ритм песни, крутившейся в его голове и иногда вырывавшейся в виде тихого пения.

Однако, петербуржцы привыкли за последнее время и не к таким оригиналам, поэтому все быстро потеряли к нему интерес и продолжали себе ехать.

А мужчина стал изучать стоявшего справа от него человека, также несколько отличавшегося своим внешним видом от остальных. В коротком дорогом пальто, идеально выглаженных брюках, новеньких ботинках, которые, видимо, чистил несколько раз в день (на улице-то грязь и слякоть!), при галстуке, в белой рубашке, с кожаным портфельчиком, висевшем на длинном ремне на плече… Одной рукой он держался за поручень, и из рукава выглядывали позолоченные часы, а в другой держал телефон, на котором что-то увлеченно просматривал.