Страница 3 из 5
ласковым, не допускающим возражений тоном
попросила: - Геночка! Возьми-ка корзинку и сбегай в лес!
Собери мне красных мухоморов. Понял, идол?! Красных!
- Зачем, бабуля?!
- Я в газете местной надысь прочитала! От всех недугов
рецепт. Трава-то, какая требуется у меня есть, включая мяту.
Только мухоморов нет! А они главные! Так что, давай-ка
к речке слетай! Их там много...
- Хорошо! - ответил ей Генка. Подцепил вместо корзинки
ведро и пошел.
Заполучив грибы, бабушка принялась превращать их, вместе с прочими травами, в некий чудодейственный эликсир, по своей целебности многократно превосходящего самые американские лекарства. Она нареза'ла, варила, процеживала и смешивала до тех пор, пока все не превратилось в дымящуюся, вонючую кашу, да еще бросила палочку дрожжей напоследок! После, вылила
эту гадость в большую бутыль и сунула все под кровать. Закончив манипуляции, она зачем-то предупредила, что ежели, упаси Бог, из бутыли поубавится, то виновный будет примерно наказан.
Генка, естественно, бабушкин наказ исполнил - под кровать не совался. Однако, вскоре забродившее месиво выбило пробку и вылилось на пол, источая такой аромат, что одуревшие мухи хором попадали с потолка и больше никогда не вставали .
- Все! - удовлетворенно подытожила бабуля, разливая жидкость
по маленьким склянкам, - Готово!
- Готово, так готово, - не стал спорить Генка, на всякий случай,
засовывая одну из бутылочек в карман.
В общем, этот "всякий"случай наступил. Только запить нечем. Но на нет и суда нет!
Он держал склянку в руке, не решаясь откупорить:
слишком свежа была память о вони, которую источал
чудодейственный элексир. Наконец, выдохнул и крутанул
затычку на горлышке.
Запаха не было! То есть, не то чтобы совсем не было...
Вместо удушающей вони - нежный аромат! Как?! Почему?!
Кто разберет? Может, бабкины травы взяли верх. Или время.
Шмыгнув носом, Генка отхлебнул лекарство, и чуть
не выплюнул его тут же вместе с завтраком, и прочим
содержимым желудка. Да! Более противной микстуры
мир не видел! И никогда не увидит!
Однако зелье все-таки провалилось внутрь, к желудку,
нещадно обжигая пути по которым продвигалось. Как только
Генкин мозг снова заработал в полную силу, он первым делом выкинул в песок эту злочастную склянку с бабулиной отравой . Устало лег на спину прямо в лодке на скамейку.
В голове звенело, но из носа перестало течь. Он,наконец, задышал ровно и спокойно. Вместе с дыханием стало востанавливаться положительное восприятие мира. Ему захотелось заснуть под мерный плеск воды, ни о чем не думать. Генка силою воли стряхнул наркотическое приближение сна, и резко выпрямившись, сел, обратив
свой взор к реке.
Несмотря на то, что глаза были открыты достаточно
широко, ему подумалось, он все-таки умудрился заснуть.
Напротив Генкиного вынужденного бивуака, по самой
обычной привычной реке, примерно посередине, проходили
два слишком старинных судна. На веслах! С рваными, белыми парусами! С бородатым дядькой, который стоял на носу первого из кораблей! Эта картина сопровождалась гортанными непонятными криками, возникающими при каждом взмахе серых весел! Генка понял, что спит и проснется не скоро. Однако,случайно подвернувшийся гвоздь, торчавший из скамейки, определенно свидетельствовал: сна нет - все явь!
II ГЛАВА .
Глава о том как личное
мнение не сопадает с
общественным .
Крепко зажав во рту деревянную пробку от
увесистой бутыли, навязанной им в поход любимой
бабушкой берсерка Хьялти, Эйвинд Лунолицый
вспоминал маму. За свою недолгую, но активную боевую
жизнь, он прошел немало морей и речек, не говоря уже о
горах и долах. полей. И штормы прошел, и ураганы. Его
поливала и роса земная, и хляби небесные. Его кусали и
скорпионы черные, и медведи серые. Но теперь он решительно отказывался понимать, с чего вдруг эта лужа, куда они заплыли по недоразумению и жадности, принялась бурлить и волноваться с такой силой! Вообще, складывалось впечатление, что боги задумали отнестись к ним совершенно наплевательски! И сам
главверх Один. И богиня его. Тоже главная. Как там ее?!.. Забыл!
Пробка в зубах мешала думать и сопротивляться нежданному урагану, который безостановочно бушевал, разбивая ярлово сознание и его драккары. Бешеный ветрюга рвал паруса и кожаные доспехи, гнул гвозди и рога на драгоценных железных шлемах, ломал весла и волю к победе. Шторм смеялся над викингами, над
их совершенным бессилием, подсвечивая свое веселье блестящими молниями и грохоча литаврами грома.
Драккар, который с дырой в боку, уже было совсем собрался мирно опуститься на дно озера вместе со сломанными веслами и драным, как старая тряпка, парусом, заодно прихватив всю, отчаянно сопротивляющуюся урагану, команду, но, видно,
передумал. Очередная волна издевательски вышвырнула его на непонятно откуда взявшуюся в этом чертовом озере мель, и бросила там, на мели, со всем содержимым, поразмышлять о смысле бытия.
Второй же драккар, тот что под командой ярла, все еще болтался на воде. Но радости от этого никто не испытывал. Впрочем, горя тоже. Не до эмоций сейчас: весла бы сохранить и парус!
Эйвинд Лунолицый, уставши жевать пробку и в сто
первый раз вспоминать маму, снова настойчиво попросил
богов унять свою прыть и утихомирить озеро. Неожиданно
сработало: то ли боги услышали просьбу, то ли у ветра
закончились силы. Ураган стих и начался обыкновенный
летний ливень. Такой развеселый и плотный, что вызвал
навязчивое желание утопиться в нем. Чтобы наконец-то вся эта утомительная хрень закончилась и больше никогда не начиналась! Впрочем, с появлением солнца, желание отпало само собой.
Оглядевши ущерб, который нанес невольным ис -
кателям лучшей жизни ураган: куча тел вперемешку
с дровами весел - Эйвинд вытащил изо рта, мешающую
размышлять пробку и прорычал: - Все что ли живы?..
Значит так! Викинги! Верховный Один оставил вам жизнь!
И меня!
- Позже разберемся, кто жив, а кто не очень, - пробор-
мотал под нос берсерк Хьялти, вытаскивая свое гряз-
ное, грозное тело из кучи, свалившихся на него корабельных
снастей и молчаливых товарищей.
- Хьялти! Живой! - обрадовался ярл, - Это хорошо! Разберешь
завалы! Кого можешь, поставь на ноги. Эх, давно я так не
веселился! Это покруче будет, чем битва с северными братьями!
Помнишь, как они нас проучили? Но, если б мы тогда не
убежали прытко - победа была бы за нами!
- Конечно, помню, мой бесстрашный вождь!
Помню весло, которое разломали о мою голову.
Помню и сундучки с нашим золотом, тем, что мы
отбили в южных краях. Помню, чтобы спасти эти самые
сундучки, нам и пришлось дружно отступить... Да! Кстати!
Живы ли они? Их ведь пять было... Сундучков... С золотом
нашим.
- Живы, Хьялти. Живы! Но не пять их осталось, а
четыре. Аки один забрал на берег. Аки! - ответил
Эйвинд и внимательно поглядел на стоящего перед ним
берсерка. Потом поглядел еще разок и решил, что от со-
ратника надо срочно избавляться. В ближайшее время!
И еще подумал, что вовремя пересыпал драгоценности
в свой сундук! Остальные-то были пусты, как голова
стоящего перед ним викинга Хьялти! Один из этих пустых -
ну, малая толика золота там, конечно, болталась - был
торжественно отнесен на незнакомый берег плюгавым Аки.
Оставалось три. Но в будущем ярл проблем с этим не предви-
дел.
Тем временем, народ, находящийся на драк-
карах стал понемногу приходить в себя и подавать
признаки жизни.
- Арн! - позвал Эйвинд.
Из дыры, пробитой в борту соседнего судна злым