Еще один год

Эти твари имеют наивысший приоритет опасности, и обращаться с ними стоит так же осторожно, как с самым смертоносным оружием.

То, как вел себя каноный Потер, иначе чем идиотизмом и не назовешь. Впрочем, некоторые считают это гриффиндорской отвагой.

Мой план был прост и основан на тех умениях, в которых я был хорош. И я не собирался затягивать все действие.

Дракон наклонил голову и задумчиво посмотрел на меня, словно примеряясь, как половчее уничтожить. Его ноздри расширились, и оттуда показался легкий дымок, предвестник огня. Пасть немного приоткрылась, позволяя увидеть частокол крепких и наверняка чертовски острых клыков.

Мощные лапы подобрались, по телу прошла судорожная волна, крылья прижались к корпусу — дракон напрягся и замер, давая мне возможность сделать первый ход.

— Экспектро Патронум! — Из палочки выскочила косатка, стремительно описала круг и устремилась к дракону. Как и в прошлый раз, в сражении с дементорами, она выглядела невероятно красивой — длиной минимум в три ярда, очень насыщенное переплетение фиолетовых и синих всполохов энергии. От нее шла ощутимая сила, и она казалась по-настоящему живой.

Дракон заревел и выпустил навстречу язык огня. Косатка, изящно уйдя от соприкосновения, начала уходить вверх-вправо, описывая дугу вокруг твари. Двигалась она не так быстро, как могла бы.

Дракон, как огнемет, вел головой за ней, не переставая выпускать струю огня. Пока он поворачивал лишь голову, и этого было мало. Я отдал приказ, и Патронум, дождавшись, когда дракон вынужден был перевести дыхание, вцепился в его хвост.

Венгерская хвосторога зарычала и рывком развернулась к косатке, загремев цепью. Из-под лап во все стороны полетели маленькие камешки и куски земли. Сомневаюсь, что мой телесный Патронум смог прокусить его толстенную кожу, скорее дракона вывел из себя именно сам факт, что кто-то посмел на него напасть. Ярость этих тварей давала им необыкновенную силу и живучесть, но одновременно являлась и слабостью. Главное, суметь правильно ее использовать. И еще они крайне резко относились к попытке до них дотронуться, воспринимая такие действия как вызов, на который необходимо незамедлительно отреагировать.

Дракон повернулся ко мне боком. Идеально — ни хвост, ни морда сразу меня не уничтожат, и твари потребуется некоторое время для оценки изменившейся ситуации и адекватного реагирования. Все же такой вес и такие габариты неизбежно оказывают свое влияние.

В тот же момент я аппарировал прямо к дракону. Тяжелый запах гари, вони и какого-то непонятного, едкого фермента ударил в нос. Мне понадобилась секунда, чтобы подхватить яйцо на руки. Тварь, почуяв неладное, начала разворачиваться, зарычала, и я вновь аппарировал на трибуны, туда, где расположилось жюри. С перемещением вышел любопытный момент — в самом Хоге и его ближайших окрестностях аппарация невозможна. Вот только саму арену сделали подальше от замка, там, где это ограничение не действует. И это не счастливая случайность, а требование безопасности, которое выдвинули те маги, что обеспечили Турнир драконами. Да и как иначе при обращение с такой смертоносной тварью? Заранее лишать маневра и себя, и участников, и зрителей — это больше похоже на самоубийство, а не на качественную организацию мероприятия.

Миг, и я стою около взрослых магов. Стадион замер, повисла тишина. И лишь внизу моя косатка продолжает резвиться и играть с плюющейся огнем тварью.

— И что, так просто? — раздался чей-то потрясенный голос, и народ тут же очнулся и принялся бешено хлопать.

С чуть ироничным поклоном я положил яйцо на стол перед жюри, а сам отправился к своим.

Гермиона выглядела белой, как простыня. Румянец лишь сейчас начал возвращаться на ее щеки. Чуть лучше смотрелись другие девочки, а вот Луна, казалось, с трудом сдерживала слезы.

— Спасибо вам за поддержку и веру, — я попеременно обнял девушек, а затем принялся пожимать тянущиеся со всех сторон руки, а потом вновь повернулся к Луне. — Что с тобой, Лу? На тебе лица нет. Дай-ка я тебя обниму.

— Я что-то перенервничала, — Лавгуд провела ладошками по лицу, начиная приходить в себя. — Ты не поверишь, как страшно было наблюдать за тобой, там, внизу, — она шмыгнула носом и неожиданно привстав, поцеловала меня в щеку.

Следом, словно это был сигнал, меня поцеловали Гермиона и Джулия. Народ окружил нас кольцом и принялся хлопать по плечам, жать руку и все в том же духе.

Немного придя в себя, мы вновь расселись на трибуне и принялись ждать результатов. Народ, пользуясь случаем, принялся посвящать меня в детали того, как каждый чемпион прошел испытание.

Диггори действовал похожим, как и я, образом. Он превратил один из камней в собаку и этим отвлек дракона. Правда, тот успел его немного обжечь. Сейчас парню оказывали первую помощь.

Делакур попыталась ввести дракона в транс с помощью своих вейловских чар. Получилось неидеально, но в конце концов желаемого она добилась.

Крам сумел наложить заклинание коньюктивитус, которое ослепляет противника. Дракон одновременно и ослеп, и взбесился, и долгое время метался, не давая Виктору возможности спокойно подойти к яйцу. В конце концов он его все же забрал, не получив ни одной царапины.

Судьи дали Седрику тридцать восемь баллов, столько же, сколько и мне, и я услышал комментарии, что я выступил слишком быстро и незрелищно, не показав храбрости. Это сказал Каркаров. Вот ведь гад — оказывается, здесь оценивается не эффективность и магические способности, но еще артистизм и зрелищность.

Крам получил сорок баллов, а Флер тридцать шесть.

Драко, Майкл Корнер и Роджер Дэвис громко и не стесняясь выражали свое недовольство, считая, что я должен был получить более высокую оценку. А мне на баллы откровенно плевать. Тем более, они практически ни на что не влияют, а лишь определят, в каком порядке мы выйдем на финальное испытание. Хорошо все же знать будущее!

Потом было интервью у Скитер, фотографии и поздравления. В окончании Бэгмен объявил, что следующий тур состоится двадцать четвертого февраля, а пока нам предстоит разгадать загадку яйца и найти подсказку.

Обратно мы возвращались вместе с Седриком и Крамом, в окружении многочисленной толпы. Ученики пели, в полный голос хохотали и пару раз останавливались и пытались зачем-то начать подкидывать и меня и Седрика в воздух.

Флер по каким-то своим причинам не захотела присоединяться к общей компании и в сопровождении нескольких подруг двигалась в хвосте всей процессии.

Тем вечером Хогвартс уснул очень поздно…

Комментарий к Глава VI

когда станут известны имена чемпионов* – термин «чемпион» возник несколько веков назад в средневековье, и обозначал лицо или человека, участвующего в поединке.

========== Глава VII ==========

Глава VII

Мы показывали нашим новым друзьям из Дурмстранга Хогвартс. Конечно, больше всего восторга и изумления вызывал сам замок, но и про окрестности мы не забывали. Куда мы только их не водили! Показали горное озеро, поле для квиддича, Визжащую хижину, постояли на опушке Запретного леса, рассказав страшные истории про пауков и кентавров, и сводили их в Хогсмид. Они увидели менгиры, а также полюбовались на Гремучую иву. В общем, впечатлений хватило с головой.

Как-то раз, всей огромной толпой мы завалились к Хагриду.

— Он печет шикарные кексы, — небрежно, между делом, сказал Драко парням. — Попросите их на пробу, не пожалеете.

Мы рассмеялись, а дурмсранговцы недоуменно переглянулись.

Хагрид был рад нашему приходу, но вот гости из другой школы его не особо обрадовали — как и многие люди, которые предпочитают, чтобы за них думали другие, он почему-то считал их злом и темными, нехорошими магами.

С Хагридом вообще с каждым годом становилось все сложнее и неинтересней общаться. Ведь ему не дали закончить даже третьего курса Хогвартса, и больше он нигде и никогда не учился! По сути, его кругозор достаточно ограничен, он любил мусолить всего несколько тем: о великом маге и человеке Дамблдоре, о моих родителях и о проклятых Пожирателях. Мир в его голове прост и понятен, как галлеон, у которого всего две стороны — добро и зло, хорошие маги и плохие. Полутонов, также как и оттенков, он не замечал. Да их для него просто не существовало! Книг он не читал, ничем действительно стоящим и дельным не увлекался.