Страница 27 из 42
«Но я же сказала. Я написала ему в последний раз…»
Она смазала ладонью по глазам и уставилась на дыру в стене, переводя дыхание.
«Надо было сказать это раньше и говорить, пока не поверит мне. Надо было, Караи, а теперь уже все, как есть».
Решение пришло просто.
Само собой, как брошенный в цель сюрикен.
- Я люблю тебя, Лео, – прошептала она в черноту подвала. – Я знаю, чего бы ты хотел от меня сейчас.
Лео больше нет.
Кадзэ остался.
Кадзэ жив и где-то в этом же здании.
Часть Лео где-то здесь и нуждается в помощи.
Он не умер совсем, потому что синий глаз, пусть и слепо, но смотрит на мир, и в нем, в этом взгляде, можно увидеть улыбку лидера черепах.
«Спася Кадзэ, я как бы спасу тебя. И буду смотреть на него потом и не буду плакать. Лео, он же так тебя мне напоминал все это время. В нем останется жить твоя часть. Видимо, и в самом деле место на этом свете для синеглазой черепахи только одно».
Открыть глаза оказалось сложнее, чем понять, где он находится.
Лео сморгнул пару раз и нахмурился, внимательно оглядев потолок родного додзе.
Последнее, что он помнил, это взгляд Рафа за миг до удара.
О том, что Рафаэль не умеет просить, расскажите кому угодно, кроме его старшего брата.
Лео отлично знает этот взгляд.
Это вот то мгновение, когда Рафу надо что-то до самого последнего предела, до зарезу, до звездочек в глазах.
Раф – это Раф. Словами просить не умеет, но глаза всегда выдают его с потрохами.
Он просит, потому что взять просто так не посмеет никогда.
Он все же любит старшего брата.
И именно поэтому Раф просит.
Лео смотрит в ответ, отчетливо, как эхо своих мыслей, улавливая братову мольбу.
«Можно сегодня я возьму чуть больше, чем твоя жизнь».
У них нет секунды, чтобы хотя бы обсудить это решение и эту просьбу.
Есть только крошечная доля времени, в которую влезет «да» или «нет».
Да – это совершенно точно боль и гарантированное предательство.
Нет – разорвать Рафу сердце, едва пережившее потерю.
Он уже потерял однажды своего Кадзэ. Он не верил… чего это ему стоило?
Чего стоило хоронить, твердя себе «жив»?
Лео не хотел этого знать.
Хватит и того, что Караи позвала его самого умереть, сказав «люблю»…
Да – это уйти, понимая, что твой родной брат променял тебя на свою любовь.
Лео дергает левым уголком губ и веками одновременно.
Он простит совершенно точно.
Он уже простил.
Он даже не злился, все-все понимая.
Раф бы себя еще не сожрал потом с потрохами.
«Да. Конечно же, да, брат».
- Леонардо, – над ним склонился Сплинтер. – Наконец-то ты очнулся.
Лео сел и тут же сморщился, схватившись за бок.
Да уж, Раф ничего не делает наполовину.
Просил, как ножом сердце резал, прощался, как навсегда…
«Бил, как будто хотел мне пластрон под ребра загнать. Ох, Раф, ну по точкам же так не работают…»
- Мастер, – Лео вскинул глаза, все еще ощупывая вмятину у себя на груди. – Как все? Майки, Донни, Кодама…
- Все дома, – сэнсэй качнул головой. – Благодаря программе Юки, Донателло смог отыскать тебя и Кодаму и привезти домой. Микеланджело пришел сам, но был словно не в себе, все время винил Рафаэля.
- Это он зря, – Лео снова сморщился, пытаясь вдохнуть поглубже. – Я поговорю с ним потом.
Сплинтер опустил взгляд и довольно долго молчал, словно задумавшись о чем-то.
- Это была ловушка, отец, как Вы и сказали, – Лео через силу вытолкнул эти слова, понимая, что должен признаться в случившемся и все объяснить. – Я думал, что Караи не станет так поступать. Кадзэ и Рафаэль теперь в руках Шредера, и он гарантированно заставит их служить себе, грозя убить. Простите меня.
- Мива, – Сплинтер покачал головой, устало и как-то раздавлено.
И Лео запоздало сообразил, что отец все же надеялся, что Караи выберет их сторону.
«Его выберет. И меня тоже».
- Я не сдамся, отец, – Лео скрипнул зубами и сжал кулаки. – Я не отступлюсь от нее и не позволю Рафу скатиться в это. Я найду способ…
Сплинтер поднял руку, оборвав его.
- Поговори сперва с братьями. У нас слишком много бед и так мало времени.
- Чего ты хочешь?!
Шредер оборачивается на эти слова.
Ну, наконец-то открыл рот и заговорил.
- За маленькую голову ты принес мне не то, что я хотел. И я был несправедлив в своих упреках, предложив тебе слишком мало.
Он довольно долго смотрит на клона, который даже смог приподняться на руках.
«Интересно, он увидит, что я сделаю? Жаль… как жаль, что слеп. Безумно жаль. Как мне сейчас не хватает хоть слабого, но все же зрения у него».
Обойдя по кругу лежащего на полу Рафаэля, Шредер неторопливо наматывает на кулак длинные хвосты его банданы, попутно отмечая, что звенья цепи на запястьях черепахи опасно разошлись.
«Что бы он сделал, не сломай я ему руку?»
- Так вот за ту голову, что я держу сейчас, я хочу голову Хамато Йоши. Не крысы, Й’оку, а именно того, кого ты в мыслях своих уже, видимо, называешь Мастером. И хочу твоей клятвы верности, и служения не по принуждению, а от сердца, как было до всей этой истории.
Раф сухо хмыкает, ощущая холодные острые штыки у горла.
Тело болит немилосердно, но в душе ему смешно и даже жалко Шредера.
- Эй, а тебе не говорили, что за деньги собака не виляет хвостом? «От сердца» не покупают, Саки.
- Увидим, – Шредер нажимает на штык, прокалывая тонкую кожу на его шее. – Что скажешь мне, Кадзэ?
Имя летит как насмешка и колкая тонкая издевка.
Рафу охота орать в этот миг, но он понимает, что решение опять принимать не ему.
Ему снова подчиняться, как и тогда, когда Кадзэ и Лео планировали похищение Кодамы.
Ему снова ждать на скамье запасных.
Ему снова терять.
«А вот это черта-с два! Не в этот раз, потому что урок я выучил наизусть. Я не люблю дважды получать по морде и оставаться ни с чем».
- Дай мне сутки подумать, – негромко просит Кадзэ, роняя голову.
Шредер усмехается и отпускает Рафаэля.
«Говорят, что слепые все же как-то видят этот мир. Интересно, что же он усмотрел?»
- Сейчас вечер. Я даю тебе одну ночь. И даже буду столь великодушен, что позволю вам провести ее вместе в одной камере моего подвала. Вспомнить, так сказать, что ты рискуешь потерять, если все же надумаешь отказаться.
Шредер стоял у окна, глядя в антрацитовое небо и сложив за спиной руки.
«Еще буквально пара часов. И все. В этот раз он не сможет вывернуться. Помочь некому, а ставка достаточно высока. Давай, Й’оку, вспомни, кто ты есть на самом деле и кому рожден служить».
====== лестница в небо ======
- Рафаэль, – Караи долго всматривалась в два окровавленных тела, брошенных за соседней решеткой.
Она молчала, пока красная черепаха, шипя и матерясь, усаживалась у решетки, пытаясь устроить голову Кадзэ у себя на коленях, и лишь после решилась подать голос.
- А? – тот скосил на нее глаза, словно только вспомнив вообще о существовании девушки.
- Его надо спасти, – Караи сжала пальцы на прутьях. – Ради Лео. В память о нем… пусть Кадзэ живет ради него. У меня есть план.
Раф приподнял бровь и даже как-то заинтересованно задержал на ней взгляд.
Нет, он, конечно, отлично знал, что его старший братец выбрал самый мерзкий объект для того, чтобы начать дышать неровно.
И именно за это недолюбливал Караи, хотя, вот встретив здесь, даже посочувствовал ей.
- Охуел?!! – Раф во все глаза смотрит на Лео. – Башкой болен?! Чем тебе все бабы мира не угодили, что ты влетел в эту курицу?!
Лео молчит, упершись лбом в стену и закрыв глаза. Зубы сжаты так, что еще чуть и хрустнут.
- Ну, бля, ну давай другую рассмотрим, а? – Раф подходит и дергает его к себе, заставляя развернуться. – Хоть Меган Фокс вон выбирай, но только не эту Шредерову сучку! Она тебя на тот свет отправит…