Страница 26 из 42
Донни кивнул и подкатился на кресле к столу с компьютером, на долю секунды царапнулся взглядом за разбитую клавиатуру и решительно отпихнул ее в сторону вместе с ворохом страшных и горьких мыслей.
Это может немного обождать.
Свои терзания он отложит на потом, а сейчас надо понять с чего старший брат начал так идиотничать.
- Лео, прием. Ты меня слышишь? Юки, я вошел в твою программу, что дальше делать?
Рафаэль знал, что такое боль.
Глубоко презирая ее и насмешничая над слабостями тела, он умел ее терпеть и даже забывать о ней.
Он думал, что умел это.
- Кадзэ, – подсунув ладонь под голову самого своего родного и дорогого существа, Раф ощутил тепло на пальцах.
Рвать цепь бесполезно.
Она стальная, она прочная и толстая, она спутывает вывернутые руки за спиной. Она сильнее Рафа…
Она так думает.
- Кадзэ!! – Раф кричит, уже охрипнув наполовину от собственного рычания и проклятий.
Кадзэ. Его Кадзэ свернулся на полу клубком, закрывая голову руками от бесконечного града ударов. Он молчит, но Раф и так знает, каково ему сейчас.
Раф думал, что знает о боли все.
Тогда что там под ребрами выворачивает ему легкие наизнанку?!
- Шредер, сука поганая, оставь его в покое!! Чего ты хочешь?!!
Раф рвет руки из скрутившей их цепи, наплевав на все.
Шредер даже не оборачивается к нему.
Все его внимание сосредоточено на клоне, который молчит даже теперь.
- Я дал тебе все! Я тебя создал, всю твою бесполезную жизнь я был твоим Мастером! Все, что у тебя есть и было, я тебе дал!
- Ты хоть одно слово кроме «я» знаешь? – Раф вдруг едко усмехается ему в спину, что-то для себя решив. – Ты что дать-то смог, кроме попреков и своего задранного в потолок носа? Я! Я! Я! Головка ты от х**…
Удар швыряет его в стену.
- Заткнись!
Шредер оборачивается и одним точным и жестким ударом ломает Рафу руку, и так уже затекшую в оковах до игольной боли.
- Я его создал! Я приказал стать твоей подстилкой! Думаешь, все бы у тебя так сложилось, не вели я ему раздвигать ноги перед тобой?!
Каждый рык-вопрос сопровождается ударом.
Раф прикрывает плечом лицо, стараясь уберечь челюсть от перелома. Главного он добился – Шредер бьет его, а не Кадзэ.
- Каждый его вздох, каждое движение, каждый взгляд – все это только мои приказы! Это – клон, созданный мной…
- Ты не приказывал мне любить, – летит в спину так спокойно и ясно, что рука Шредера замирает в воздухе. – И это – то единственное, что у меня действительно есть в этой жизни. Чего ты хочешь?
- Кадзэ, – Раф с огромным трудом сел, привалившись к решетке, и осторожно перетащил голову клона себе на колени. – Все равно все хорошо будет, вот поверь мне. Я знаю наверняка.
- Есть! Нашел! – Донни хлопнул по столу. – Юки, это на берегу залива. Сигнал неустойчивый и почему-то то включается, то гаснет, но он есть. Как там могла оказаться рация Лео? Может, он потерял ее…
- Не потерял, – в лабораторию с грохотом ввалился Микеланджело. – Донни, Раф съехал с катушек, он напал на Лео… он ранил его, кажется, смертельно, и сбросил в океан, а потом Кодаму…
Донни резко подскочил и схватил брата за плечи.
- Майки, что ты несешь?! Где остальные?!
- Я сам это видел, – тот уткнулся лбом ему в плечо, трясясь всем телом. – Донни… он убил Лео. Раф убил Лео!!!
Донни зажмурился, крепко обняв брата, и помотал головой.
Дурь какая-то!
- Юки, присмотри за ним, – решительно попросил он. – Я скоро вернусь. Надо проверить место сигнала. Не говорите пока сэнсэю.
Он отцепил от себя трясущегося Майки и силком усадил его на стул около операционного стола.
- Все будет хорошо, бро, я обещаю. Юки с тобой побудет.
Уже вылетая за дверь, Донни запоздало сообразил, что попросил полностью парализованного Юки присматривать за Майки.
«Ты идиот, Донателло, идиот!!»
Он грохнулся за руль и торопливо завел машину, стараясь проморгаться от белой пелены перед взглядом.
«Он справится. Нет ничего такого, с чем Юки бы не смог справится даже теперь. А я – быстро».
Донни уставился в лобовое стекло.
Беда обождет, как и его переживания и терзания.
У него целая жизнь будет на то, чтобы угрызаться и гадать – мог ли он сделать больше, чем сделал, и высчитывать процент своей вины в случившемся.
А сейчас надо просто выжать газ и ехать к берегу, надо найти Лео, Рафа, Кодаму.
Надо собрать семью домой.
Сейчас надо делать.
А сожалеть можно будет и потом.
====== вторая для остальных ======
Вцепившись в волосы на висках и скрутив их в тугие жгуты, как собственные жилы, Караи глухо сипло выстонала в стену «Лео» и еще раз ударилась в нее лбом.
Она не хотела плакать о нем.
Ведь Лео знал ее сильной, красивой, такой решительной и такой насмешливой. Что-то же из всего этого он ценил и любил в ней, раз за разом протягивая открытую ладонь и улыбаясь своей неповторимой улыбкой?
И это что-то надо было сохранить, чтобы он не был разочарован в ней.
Хотя бы теперь.
- Лео…
Караи съехала по стене, сжимаясь в клубок, до крови прокусила губу и задрожала в беззвучных рыданиях.
Она знала достаточно о крови, боли и смерти.
О нет! Она думала, что знает достаточно.
Рафаэля увели куда-то, и он не увидит ее сейчас, так что не сможет сказать своему старшему брату, какой она была жалкой и мерзкой, скрутившись комочком растоптанной боли на каменном полу холодного подвала и заливая его постыдными недостойными слезами.
«Ему уже никто сказать этого не сможет. И никогда».
Леонардо на долю секунды задерживает на ней взгляд, прежде чем одним едва уловимым движением век дать знак своему брату.
Боги! Сколько в его взгляде боли и тоски!
О чем Лео только думал в ту минуту?
Неужели он поверил, что Караи намеренно заманила его в ловушку и предала так жестоко?
«Поверил! Поверил! Поверил! А как не поверить, когда это я одна виновата в его смерти! Не скажи я… не позови… продумай все сто раз… держись я от него подальше…»
- Лео… – стон раненой хищницы врезался в стену вместе с ударом.
Вздернув себя на колени, Караи впечатала кулак в кирпич, кроша его и костяшки.
- Лео! Лео! Лео!
Красные брызги летели на стены и пол, на ее искаженное лицо и струились по подбородку вместе с этими криками.
«Все из-за Кадзэ! Если бы не он… если бы его не было, если бы только он вообще не существовал… Будь эти клоны прокляты! Не место им в этом мире!»
Кулак бессильно проехался по выщербленному кирпичу, проломив кладку, и Караи уронила руки вдоль тела, бросая голову подбородком на грудь.
Разум рвало на части от противоречий и споров с собой.
Да, лучше бы Кадзэ никогда не было, тогда бы и этого всего тоже не было.
И она бы жила дальше в Японии, любимая отцом, запершая в клетку свои чувства к Леонардо и слепо идущая за гордыней и призрачной честью.
И Лео никогда не узнал бы, как дорог ей.
И не погиб бы.
А еще она бы никогда не решилась переступить свои собственные нелепые принципы и рискнуть, не встреть она Кадзэ.
Не будь их долгих разговоров и трепетного понимания, Караи никогда бы не отважилась предать все и вся ради своей любви.
Она бы никогда больше не увидела Лео…
Которого так напоминал ей Кадзэ.
Он был частью Лео.
Пусть клочком, но все же его кожи.
Она ради Лео и хотела спасти Кадзэ, потому что Лео любил своих братьев и точно-точно не смог бы смотреть на муки Рафаэля, потерявшего свою любовь.
«Он потому и позволил… потому и дал… убить себя. Чтобы только брат его смог сохранить сердце целым и бьющимся. Лео, а о моем сердце ты разве подумать не мог?»
«А что он знал о нем, об этом твоем сердце? Он столько раз предлагал тебе пойти с ним и был отвергнут…»
Караи глубоко вздохнула и посмотрела на свои разбитые костяшки.