Страница 28 из 42
- Ра-аф-ф!! – хрипло с надрывом и рыком летит в ответ, как редко у Лео бывает. – Это же не я тут выбираю. Это не штаны в магазине. Что я могу сделать?!
- Не люби ее!
Лео бессильно бьется ему лбом в плечо и крепко обнимает.
- Вот влюбишься однажды, вот тогда потолкуем.
- Да я б давно, – Раф прижимает брата к себе и успокаивающе гладит по плечам. – Только таких, как ты, больше нет на свете. А ты… ну, ты же просто Лео.
И вот действительно, только без памяти влюбившись в Кадзэ, Раф хоть чуть-чуть начал понимать своего брата.
И тем больнее его резануло, когда он думал, что клон просто использует его по приказу Шредера.
Потому что он не верил, что у Лео это может быть взаимно.
Не верил, считая Караи лживой и подлой, а еще жадной. И некрасивой для его брата.
И ревновал, боясь, что Лео уйдет от них к ней.
- В какую память, дурища? Больная, что ли?
- Ты убил его, – Караи боднула лбом решетку. – Но Кадзэ жив, а в нем есть часть Лео…
Колко хмыкнув в ответ, Раф окатил ее высокомерным и больным одновременно взглядом.
- Морально я его убил – это точно, – он отвел взгляд, погладив подушечками пальцев Кадзэ по разбитой щеке. – Я уверен, он меня простил уже сто раз и думает, как спасать, придурок несчастный. Но знать не хочу, каково ему там сейчас.
Караи мотнула головой, приоткрыв рот.
До нее не сразу дошло услышанное.
- Что? Я же видела…
- Хер ты лысый видела, как и твой папаша, – Раф криво усмехнулся. – Все привыкли, что я – тупая боевая машина с двумя клинками и без грамма мозгов. А-ку-пунк-ту-ра, детка. Я тоже кое-чем отлично владею из арсенала целителей.
Караи нахмурилась, с трудом сложив растянутые Рафаэлем слоги в одно слово.
«Акупунктура?»
- Но ты же сказал мне…
- Что сделал чуть больше, чем убил. Ага, сказал. Я предал Лео. Предал, глядя в глаза, бодро расписался в том, что мне вот он, – Раф прижал к груди голову Кадзэ, – важнее, чем родной брат, что всю жизнь со мной бок о бок был. Лео меня спасал столько раз, что и не счесть, Лео добрый, сильный, мудрый. Лео сто пудов простил и меня, и тебя, и весь белый свет, а я вот… до последнего мгновения думал, что лучше – убить или предать. Честно.
Слова сорвались на бессильный рык.
Раф приложился затылком об толстый стальной прут и глухо зло завыл в потолок, чувствуя, что даже боль в теле не может перекрыть боль внутри.
«Как ни крути, выбирать-то не из чего же было. Сердце вырвать из себя или душу вырвать. Разница-то в чем?»
Раф бьет коротко и уверенно. Он знает куда. Сай лежит в ладони штыковым хватом, чтобы сразу наверняка, чтобы не мучился, чтобы даже почти не почувствовал.
Время словно превращается в какую-то безразмерную жвачку, потому что в этот короткий рывок, куда обычно влезает не больше выдоха-рыка, впихивается целая гора мыслей.
«Лео, ты не почувствуешь, ты простил, я вижу это. А я предал тебя, променял на Кадзэ, как всегда боялся, что сделаешь ты. Вот, выходит, судил-то по себе. Ты бы сейчас, если бы тебе пришлось сделать такой выбор и убить кого-то из братьев, ты бы вот точно сделал это быстро-быстро… Ты умеешь решать любые задачи и следовать принятому решению».
Сай разворачивается в руке упором вперед.
«Только я не ты, Лео. Я-это-не-ты…»
Точку он знает отлично и не сбавляет силы удара.
А там сбросить с пирса и молиться, чтобы не захлебнулся в заливе.
Искать тело не будут.
Никто не поверит, что дурак-Рафаэль знает что-то кроме своего бесспорного таланта крошить чужие кости.
Караи резко выдохнула, закрыв глаза.
- Почему ты сразу не сказал мне?
- А потому что откуда мне знать, что тебе до него за дело, – раздосадованно буркнул Раф, с удивлением понявший, что все еще отчаянно ревнует Лео, как последний собственник. – Это… это мой брат, а ты всегда мне казалась его недостойной… ты некрасивая… Ты даже не знаешь, как он любит тебя. Ты – дура, Караи. Вот.
Караи вздрогнула и долго-долго смотрела на Рафаэля, который отвернулся и осторожно положил подбородок на макушку Кадзэ.
«Любит? Лео жив? Я не могу в это поверить».
Сердце зашлось какой-то дурной короткой дробью безумной надежды.
Рафаэль не станет ей врать. Да и на раздавленного горем предателя он не похож. Скорее на ревнивого и злого пса.
Девушка не смогла удержать едва тронувшую губы улыбку.
- Значит, нам, тем более, надо выбираться, – решила она, стряхивая оцепенение. – Я тут, пока била в стену, обнаружила, что кладка в одном месте просела. Смотри, есть лаз в соседнее помещение.
Раф усмехнулся левым уголком губ, так, чтобы она не видела.
Воодушевление Караи даже немного позабавило его.
- Ну, лезь тогда, чего штаны-то протираешь об пол? – бросил он. – Давно бы драпала, спасая свою шкуру.
Караи вздохнула и закрыла глаза.
- Рафаэль, я не такая гадкая, как, возможно, кажусь тебе. Я хотела спасти Кадзэ, чтобы ты был с ним счастлив, потому что Лео же именно этого хотел. Он о своем счастье не думает никогда, или оно у него в вас… ты сказал, что он любит меня, но, видимо, вас – сильнее.
Раф качнулся из стороны в сторону, что-то взвешивая в своей голове, обрисовал пристальным взглядом указанную Караи дыру в стене, и коротко обреченно выдохнул.
«Сука-судьба! Вот умеешь свинью подложить по полной программе».
Он даже позавидовал Караи, отчаянно и совсем по-детски.
Вот у нее еще будет все.
Она выберется, она найдет Лео и будет счастлива с ним.
И ее не будет жрать совесть за это счастье.
Почему ему, Рафу, такого вот не дано? Почему он вечно должен получать свой кусок пирога измазанным в дерьме?
Почему он тоже просто не может быть счастлив с тем, кого выбрало его сердце, а?! Просто валяться на травке, просто глазеть на закаты и обсуждать новости спорта?
Раф улыбнулся сам себе, неожиданно осознав простую и очевидную истину.
А, в общем-то, все ведь именно так, как он и задумал с самого начала, влезая в это во все.
Ничто же не изменится.
Ничто не станет по-другому.
И никакая судьба не сможет помешать ему.
Ведь он все выбрал для себя, останется только Кадзэ спросить.
«Лео, я вот хоть так расплачусь с тобой за все, что ты сделал для меня. Хоть не последним дерьмом буду. Ты же ее любить-то не перестал, курицу эту? А я, как бы, ее спасаю сейчас, да? И она скажет тебе об этом…»
«Хуй она скажет, Рафи. Потому что если ты ей все объяснишь сейчас, то она никудашеньки не пойдет. А у нас тут времени в обрез на все и про все».
- Ладно, – он повернулся к девушке. – Тогда слушай меня внимательно – как пролезешь туда, сразу дуй в канализацию, а там уж ори, что есть мочи, и стучи по трубам – Донни тебя найдет сам.
- Но, Рафаэль, – Караи замотала головой. – Как я покажусь вашей семье? Лео же…
- Простил тебя, дуру упрямую, как и меня, – оборвал ее Раф недовольно скривившись. – Сказал же уже тебе. Давай, шевели задницей.
- А как же вы?
- Что мы? – Раф усмехнулся ей, потом протянул руку сквозь прутья и несильно пихнул в плечо. – Задержимся тут на часок-другой, а потом догоним тебя. Сама понимаешь, давно не виделись очень, все дела.
Караи недоверчиво дернула бровью и не тронулась с места.
- На вас смотреть страшно. О чем ты только думаешь, а?
- Проваливай, – Раф оскалился. – Я не смогу идти, сама же видишь. И Кадзэ – тоже. Лучше пошевели булками и скажи моим братьям, что нам тут очень помощь нужна.
- Я не уйду без вас, – Караи скрестила руки на груди, упрямо наклонив голову. – Бежать, так всем вместе.
Раф зло выдохнул и прищурился.
- Проваливай, я сказал. Парни придумают, как нам помочь, если ты скажешь им, как сюда пробраться.
Караи долго и очень внимательно смотрела на Рафаэля, пытаясь понять, что ей не нравится в его тоне.
Он говорил с ней зло и свысока и как-то слишком уж резко, для счастливой улыбки в его взгляде.
- Я не пойду…
– Дай уже вдвоем побыть, а? – Раф устало закатил глаза. – То папаша твой неугомонный лезет, то Мид-говнюк, теперь и ты взялась, что ли? Тогда подержи свечку.