Страница 10 из 15
В русских летописях описание этого события сфальсифицировано. Нестор произвел в правдивой летописи Никона 'нужные' изменения. Во-первых, изменил время события, перенес дату убийства на 2 года раньше, привязав его к году смерти Владимира. Во-вторых, поменял имя заказчика убийства с Ярослава на Святополка (Лжесвятополк-2).
На мой 'вкус' и взгляд, Нестор - личность в некотором смысле ограниченная: специалист по лжи, но при этом не способен на какие-то сложные фальсификации, не очень умеет сочинять, но зато любит пользоваться чужими, написанными до него, материалами и специализируется на их 'переделке'. Поэтому я не сомневаюсь, что Нестор кардинально что-то переделывать в сцене убийства Бориса не стал бы - ему вполне хватало и замены Ярослава на Лжесвятополка-2 с добавлением хорошей порции душещипательной религиозной 'мишуры'.
Если так, то можно попробовать 'восстановить' частично рассказ Никона об убийстве Бориса, конечно очень 'грубо', оставив в летописи только то, что может соответствовать в какой-то степени реальности. Для полного соответствия заменим ложного Святополка на настоящего заказчика Ярослава, и посмотрим, что получится.
'Восстановленный' рассказ Никона об убийстве Бориса.
(Борис с войском) остановился, дойдя до Альты.
Ярослав пришел ночью в Вышгород, тайно призвал Путшу и вышгородских мужей боярских и сказал им: 'Преданы ли вы мне всем сердцем?'. Отвечали же Путша с вышгородцами: 'Согласны головы свои сложить за тебя'. Тогда он сказал им: 'Не говоря никому, ступайте и убейте брата моего Бориса'.
Посланные же пришли на Альту ночью.
И вот напали на него, как звери дикие, обступив шатер, и проткнули его копьями, и пронзили Бориса и слугу его, прикрывшего его своим телом, пронзили. Был же он любим Борисом, Был отрок этот родом венгр, по имени Георгий; Борис его сильно любил, и возложил он на него гривну золотую большую, в которой он и служил ему. Убили они и многих других отроков Бориса. С Георгия же с этого не могли они быстро снять гривну с шеи, и отсекли голову его, и только тогда сняли гривну, а голову отбросили прочь; поэтому-то впоследствии и не обрели тела его среди трупов. Убив же Бориса, окаянные завернули его в шатер, положив на телегу, повезли, еще дышавшего. Ярослав же окаянный, узнав, что Борис еще дышит, послал двух варягов прикончить его. Когда те пришли и увидели, что он еще жив, то один из них извлек меч и пронзил его в сердце.
И положили тело его в церкви Василия, тайно принеся его в Вышгород. Окаянные же те убийцы пришли к Ярославу, точно хвалу заслужившие, беззаконники, Вот имена этих законопреступников: Путша, Талец, Еловит, Ляшко, а отец им всем сатана.
Может ли этот текст быть частью летописи Никона? Возможно. По крайней мере, это хоть что-то похожее на правду! Не берем сейчас в расчет те фрагменты рассказа, которые перекликаются с описанием убийства Бориса в 'Саге' - это мы рассмотрим позже. Посмотрим на косвенные возможные подтверждения.
Где был Святополк в августе-сентябре 1017 г. (когда убили Бориса)? Это известно - в Польше. Где был Ярослав в это же время? И это тоже хорошо известно - в Киеве! А от Киева до Вышгорода 'два шага'! С этой стороны версия подтверждается.
Идем дальше. Посмотрим на ситуацию еще в другом ракурсе - а каким было отношение к Ярославу в Киеве и вообще на 'оккупированных' им территориях Руси? И тут мы видим, что его нигде не любили. Киевляне не любили Ярослава, Ярослав не любил Киев. Не случайно и после военной кампании 1016 г., и после военной кампании 1017 г. Ярослав возвращался вместе с войском на 'зимние квартиры' до весны из нелюбимого Киева в любимый Новгород, хотя, скорее всего, главной причиной таких возвращений было пополнение запасов и резервов. А почитайте у Титмара и в тех же летописях, как встречали Святополка и поляков на Руси в походе 1018 г., 'освобождавших' народ от Ярослава! Только 'букетов цветов' не хватало. Такое вот было отношение к Ярославу. Это означало, что полного контроля и над страной, и над регионом вокруг Киева у Ярослава не было. У Бориса была поддержка. После неудачной осады Киева в мае 1017 г. Борис не оставлял мысль все-таки вернуть Киев. И Вышгород, вероятно, поддержал его и был важным пунктом в стратегических замыслах Бориса, но Ярослав, мастер подкупа и всяких 'подковерных игр', сумел найти и там изменников. Это моя версия событий.
Глава 13. Убийство Бориса (продолжение). Версия по 'Саге'.
Посмотрим, как рассказывается об убийстве Бориса в 'Саге об Эймунде'. Приведем этот рассказ полностью.
Эймунд сказал (Ярославу): 'Не спеши с этим, господин. Можно еще сделать по-иному и держать войско вместе; по-моему, это нам больше подобает, и мы, норманны, не побежим первыми, но знаю я, что многие на это готовы из тех, кто побывал перед остриями копий. Не знаю, каковы окажутся на деле те, которые теперь больше всего к этому побуждают. Но как же быть, господин, если мы доберемся до конунга (Бориса), - убить его или нет? Ведь никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы'. Конунг (Ярослав) отвечает: 'Не стану я ни побуждать людей к бою с Бурицлавом конунгом, ни винить, если он будет убит'. Разошлись они все по своим домам, и не собирали войска, и не готовили снаряжения. И всем людям казалось странным, что меньше всего готовятся, когда надвигается такая опасность. А немного спустя узнают они о Бурицлаве, что он пришел в Гардарики с большой ратью и многими злыми народами. Эймунд делал вид, будто не знает, как обстоит дело, и не узнавал. Многие говорили, что он не решится бороться с Бурицлавом.
Однажды рано утром Эймунд позвал к себе Рагнара, родича своего, десять других мужей, велел оседлать коней, и выехали они из города двенадцать вместе, и больше ничего с ними не было. Все другие остались. Бьёрн звался исландец, который поехал с ними, и Гарда-Кетиль, и муж, который звался Аскель, и двое Тордов. Эймунд и его товарищи взяли с собой еще одного коня и на нем везли свое боевое снаряжение и припасы. Выехали они, снарядившись, как купцы, и не знали люди, что значит эта поездка и какую они задумали хитрость. Они въехали в лес и ехали весь тот день, пока не стала близка ночь. Тогда они выехали из лесу и подъехали к большому дубу; кругом было прекрасное поле и широкое открытое место. Тогда сказал Эймунд конунг: 'Здесь мы остановимся. Я узнал, что здесь будет ночлег у Бурицлава конунга и будут поставлены на ночь шатры'. Они обошли вокруг дерева и пошли по просеке и обдумывали - где лучшее место для шатра. Тогда сказал Эймунд конунг: 'Здесь Бурицлав конунг поставит свой стан. Мне говорили, что он всегда становится поближе к лесу, когда можно, чтобы там скрыться, если понадобится'. Эймунд конунг взял веревку или канат и велел им выйти на просеку возле того дерева, и сказал, чтобы кто-нибудь влез на ветки и прикрепил к ним веревку, и так было сделано. После этого они нагнули дерево так, что ветви опустились до земли, и так согнули дерево до самого корня. Тогда сказал Эймунд конунг: 'Теперь, по-моему, хорошо, и нам это будет очень кстати'. После того они натянули веревку и закрепили концы. А когда эта работа была кончена, была уже середина вечера. Тут слышат они, что идет войско конунга, и уходят в лес к своим коням. Видят они большое войско и прекрасную повозку; за нею идет много людей, а впереди несут знамя. Они повернули к лесу и [пошли] по просеке туда, где было лучшее место для шатра, как догадался Эймунд конунг. Там они ставят шатер, и вся рать также, возле леса. Уже совсем стемнело. Шатер у конунга был роскошный и хорошо устроен: было в нем четыре части и высокий шест сверху, а на нем - золотой шар с флюгером. Они видели из лесу все, что делалось в стане, и держались тихо. Когда стемнело, в шатрах зажглись огни, и они поняли, что там теперь готовят пищу. Тогда сказал Эймунд конунг: 'У нас мало припасов - это не годится; я добуду пищу и пойду в их стан'. Эймунд оделся нищим, привязал себе козлиную бороду и идет с двумя посохами к шатру конунга, и просит пищи, и подходит к каждому человеку. Пошел он и в соседний шатер и много получил там, и хорошо благодарил за добрый прием. Пошел он от шатров обратно, и припасов было довольно. Они пили и ели, сколько хотели; после этого было тихо.