Страница 90 из 92
-Когда речь ведётся о Перуне – да!
Ведунья грустно усмехнулась:
-Оглядись вокруг, глупец. Неужели ты впрямь надеешься сам одолеть и Морену, и Волоса, которого она выставила тебе в поединщики? Лучше гляди внимательнее, дабы никто иной зла твоей жене не причинил. Если она умрёт – мы все обречены.
Меж тем золотое сияние, охватившее дуб и женскую фигуру рядом с ним, стекло к чреву Ефанды и выстрелило поверх людских голов золотым лучом. В тот же миг прямо перед чудовищем появилась высокая фигура воина в полном облачении. Лиловая рубаха блистала золотой вышивкой, на груди клубилась огненная борода, чёрные с проседью волосы рассыпались по плечам – сам Перун поспешил на выручку своему правнуку. В деснице бога грозы сияла золотая секира, шуйцу же оттягивал червлёный щит.
Выползшее из воды чудовище пронзительно завизжало и вдруг расправило тонкие кожистые крылья, которые прежде никто не приметил. Пару раз мощно взмахнув ими, Змей Волос поднялся ввысь и уже оттуда изготовился броситься на людей. Однако тут прямо с небес к Перуну спустился чёрный, точно сажа, крылатый конь. Бог грозы вскочил ему на спину, вскинул секиру над головой, и верный конь, точно пущенная из лука стрела, взмыл в небеса.
Морена, не желая более терять времени, подняла над головой свой посох, и новгородское войско, повинуясь её молчаливому приказу, выступило вперёд. Войско ладожан ощетинилось копьями, но многие невольно оборачивались к своему истинному вождю – князю Белому Соколу. Видя это, вперёд выступил Олег. Намедни Ольга заговорила ладожских коней, дабы те не чуяли мертвечины, и теперь урманин гарцевал на белом тонконогом скакуне.
-Други! – вскинув меч над головой, вскричал он. – Князю нашему достался последний, самый важный оплот, тот, что решит исход всей битвы. Нам же нужно уничтожить тех, кто посягает на нашу спокойную жизнь. Отведём же от потомков наших напасть сию!
Войско богини смерти лавиной катилось на ладожан. Вперемешку с обычными людьми здесь были волкодлаки, навьи, еретники, упыри и прочая нежить. Прямо на ходу мертвяки отряхивали с себя человеческое обличие, дабы смутить и напугать противника, а волкодлаки перекидывались в зверей. Предчувствуя это, многие из рюрикова войска запаслись серебрёным оружием, а те, что побогаче – и особой, заговорённой бронёй, покрытой серебром. Сварг, стоявший позади войска, призывал в помощь светлых богов. Его молитвы да чары его старшей внучки Ольги заметно ослабляли кощуны Морены – кое-кто из нежити прямо на ходу проваливался под землю, где ей, несомненно, было самое место. Кто-то из новгородцев, неожиданно прозревая, шарахался в сторону, видя, с кем, волей судьбы, они оказались рядом, и тут же гибли, растерзанные собственными «товарищами по оружию». Неяркое солнце, просвечивающее сквозь тучи, давило на ночных существ, лишая их сил. Время от времени с небосвода срывались молнии, испепеляя кого-то из новгородцев. Видя это, богиня смерти направила навершье своего посоха в сторону чародея, намереваясь уничтожить опасного старика, но не тут-то было. Предвосхищая подобный поворот, волхв окружил себя заговорённым кругом. Теперь лишь смертный, не прибегающий к чарам, мог добраться до него. Но здесь на страже деда стояла Ольга.
Наконец оба войска сшиблись. Стоны, крики раненых, скрежет метала наполнили воздух. Волкодлаки и мертвяки рвали коней и людей, да и обычные воины рубились, не отставая от них. Но и ладожское войско не оставалось в долгу, сторицей отдавая недругам кровавую дань. Морена с упоением вдыхала запах крови, смерти и битвы, разливающийся по полю.
Меж тем в небе также кипела битва. Перун и чудище сражались не на жизнь, а на смерть. Волос ловко уворачивался от могучих ударов бога грозы, но и сам не мог серьёзно навредить своему противнику. Временами молнии, срывающиеся с золотой секиры, достигали цели, и чудовище визжало от боли, но о серьёзных ранах речи пока не шло. Наконец подлый змей, изловчившись, крепко огрел Перуна по голове мощным ударом хвоста. На несколько мгновений бог грозы поник, упав на шею своего коня, и Волос, ликуя, спустился на землю и направился к беспомощной Ефанде. На миг морду его и озарила усмешка, но тут дорогу беспутному чудовищу заступил Рюрик.
Поначалу змей недоумённо таращился на новое препятствие, потом зло зарычал и, разинув зубастую пасть, ринулся на бесстрашного воина. Князь ловко отскочил, но тут же, извернувшись, полоснул мечом по несуразной лапе, уходя в сторону хвоста. Чудище взвыло и, как и предполагал Рюрик, забыв на время о его жене, развернулось к нему.
Продолжая отвлекать на себя внимание змея, князь судорожно соображал, как быть дальше. Нечего и думать о том, чтобы рассечь грудь зверю либо распороть брюхо – всё тело, точно прочной бронёй, покрывала чешуя. Голову срубить тоже не получится – здесь помимо чешуи были ещё и жёсткие густые волосы. Оставалось лишь одно уязвимое место – тонкие перепончатые крылья. Не смертельно, конечно, но наверняка крайне неприятно. Но до них ещё надо как-то добраться. Вряд ли чудовище будет спокойно стоять и ждать, пока Рюрик взберётся к нему на спину и отрубит их.
Вдруг послышалось знакомое ржание. На мгновение обернувшись, варяг увидел своего верного Лютого, мчавшегося к нему во весь опор. Вот он, случай! Изловчившись, князь запрыгнул в седло и, не сбавляя скорости, рванулся к чудищу. Однако то, оказывается, тоже не лыком было шито. Необычайно ловко для столь массивного тела Волос отпрыгнул в сторону, пропуская всадника мимо, и попытался резануть коня хвостом по ногам. Уводя коня в сторону, Рюрик резко рванул поводья, заходя своему противнику за спину. Но чудовище, явив чудеса ловкости, развернулось вокруг собственной оси, и прямо перед собой князь увидел разинутую пасть с двумя рядами острых, точно ножи, зубов.