Невеста Перуна

-Не могу. Я мертва, Олег. Среди живых больше нет места для меня.

-Тогда возьми и меня с собой.

-Нет. Твоё время ещё не пришло. Ты нужен здесь, на земле, нужен и людям, и богам. Не торопись следом за мной. Поверь, твоя смерть тебя не минует. Обещаю лишь, что когда придёт твой кон, я сама приду за тобой.

Доброгнева поднялась. Мать взяла её за руку, и они вместе пошли туда, где их дожидалась Лада. Подойдя к богине, обе женщины на миг превратились в бестелесные тени и исчезли. Матерь Лада, взмахнув широкими рукавами, рассыпалась миллиадом цветочных лепестков, которые, падая, вновь превращались в снежинки. Со стоном очнулся Рюрик, медленно поднялся и, пошатываясь, направился к жене, дабы убедиться, что у неё всё в порядке. А Олег ещё какое-то время продолжал сидеть на снегу, с болью и тоской глядя туда, где только что стояла богиня и где навсегда пропала его любимая.

Князь, памятуя о прошлой вспышке гнева, тихонько подошёл к урманину и слегка тронул его за плечо.

-Ну что, дружищё, пойдём домой?

-Конечно, - Олег поднялся на ноги и неуверенно взглянул в глаза другу. – Ты прости меня за то, что я устроил там, в усадьбе. Просто я был… немного не в себе.

-Понимаю, - Рюрик ободряюще улыбнулся. – Не представляю, что бы со мной было, если бы я потерял Ефанду… Ефанда!

Обернувшись, варяг увидел, что его жена, внезапно лишившись чувств, точно подкошенная, повалилась в снег.

Дорога домой была несоизмеримо дольше и тяжелее. Ефанда совсем обессилела, и двоим мужчинам приходилось постоянно поддерживать её, а иногда и нести. Рюрик втихомолку удивлялся, что его сильная, выносливая жена вдруг так ослабла. Удивлялся, но молчал. Мало ли, быть может, это чародейство её так доконало. Хотя, если судить по Ольге… Но ведь та всё-таки невеста Перуна, и у варяга уже не раз был случай убедиться, что её недаром так называют.

До усадьбы все трое добрались уже ближе к вечеру. Едва выйдя из леса, они с удивлением и радостью рассмотрели в воротах две закутанные в тулупы фигуры – Сварга и Ольгу. От облегчения ноги у Ефанды подкосились, и она вновь лишилась чувств. Остаток пути князю пришлось нести ей на руках. Когда же путники поравнялись с воротами, Рюрик участливо заглянул в глаза девушке:

-Как ты?

-Ничего, - улыбнулась она. – Доброгнева ушла и отпустила мою душу, так что теперь всё нормально.

-Посмотри, пожалуйста, что с Ефандой.

-С ней всё в порядке, просто устала. Взывать к помощи богов, знаешь ли, не лёгкое дело. Неси её в опочивальню. Отдохнёт, отойдёт от прежних волнений и вновь будет полна сил.

Князь понимающе кивнул и зашагал к дому. Меж тем Олег подошёл к сестре и робко улыбнулся:

-Прости меня, Олюшка, сплоховал я, не выдержал.

Ольга мягко улыбнулась в ответ.

-Ничего, бывает.

Рука её, лаская, тронула волосы брата. Там, в глубине чётных, словно сама ночь, кудрей запутались блестящие седые нити – знак тяжёлой утраты и страдания.

-Вот, значит, как Морена тебя отметила. Ничего, мы спросим с неё за каждый твой седой волосок.

-А что проку? – пожал плечами урманин. – Доброгневу-то этим уже не вернёшь. И, знаешь, боюсь, что нам есть, за что ей мстить и помимо моей седины.

-Здесь ты прав, - ведунья пристально взглянула в глаза брату. – А хочешь, я сниму твою боль и заставлю сердце забыть её? Навсегда.

-Нет. Раз болит, значит, жив ещё. А так… Если болеть не будет, то, боюсь, помру и не замечу, что смерть пришла.

Ольга улыбнулась.

-Ну, вот и славно. Раз балагуришь, значит, и впрямь, на тот свет не торопишься.

-Чего я там не видел? – пожал плечами Олег. – Поживу ещё на этом.

Ефанда, ко всеобщему удивлению, пришла в себя довольно быстро, однако сестра, осмотрев её, до самого утра запретила вставать с постели. Против обыкновения княгиня не только не стала спорить, но и, кажется, обрадовалась столь «суровому» решению. Наскоро поев предложенной ей каши, молодая женщина завернулась в тёплую шкуру, заменяющую одеяло, и провалилась в глубокий целительный сон.

День меж тем неумолимо катился к своему завершению. Все домашние дела переделали довольно быстро, тем более, что Сварг держал своё нехитрое хозяйство – пару коз, несколько несушек и уток – в полном порядке. Вечером всё семейство собралось в горнице за чаем. Настроение у всех было подавленное, разговор как-то не клеился, да и спать всем хотелось жутко – две бессонные ночи подряд, да ещё лихорадочная суматоха последних дней сделали своё дело. Вскоре все разошлись по своим опочивальням, и сон вступил в свои права, окутав дом лёгким, прозрачным покрывалом.

Рюрик проснулся посреди ночи свежий и полностью отдохнувший. Кто бы мог подумать, что сон так быстро восстановит его силы. Князь прислушался. В доме было тихо. Варяг попытался было зарыться поглубже в свою постель, дабы ещё поспать, но быстро понял, что не уснёт. Тогда он потихоньку, чтобы не разбудить сладко спавшую жену, поднялся, на ощупь спустился вниз и присел возле печки. Сон по-прежнему бежал от него, тяжкие думы прочь гнали малейшую дремоту и чёрным камнем ложились на сердце.

Несмотря на тлеющие в очаге угли в доме было прохладно, но варяги легко переносят самую суровую стужу. Вскоре наступит рассвет, однако новый день не обещал быть более радостным, чем предыдущий.

Услышав за спиной тихий шорох шагов, князь обернулся и увидел старика Сварга. Тот зябко кутался в тулуп, движения были немного скованными, но стариковские глаза глядели внимательно и участливо. Дед присел на скамью рядом с Рюриком.

-Чего тебе, княже, не спиться? – спросил Сварг.

Варяг хотел было отмахнуться от вездесущего старика, но неожиданно для самого себя ответил: