Страница 77 из 92
Едва только супруги ступили за ворота, действительно, как и сказала ведунья, поднялся сильный ветер. Колючий снег охапками швыряло в лица. Хмурый Позвизд[1], казалось, старается свалить двоих смельчаков с ног, завалить снегом или, на худой конец, закружить, сбить с пути. Рюрик долго не мог понять, куда сквозь ветер и снег ведёт его жена. Но вот впереди показался знакомый холм, на вершине которого рос священный дуб, хранящий лик Перуна. Здесь было удивительно тихо: ни завываний ветра, ни треска ломающихся веток, ни сплошного стона деревьев, напуганных бурей. Видимо, Позвизд, не смотря на всю свою удаль и дерзость, не решался тревожить сон и покой грозного бога.
Забравшись наверх, Ефанда первым делом прислонилась к дубу, дабы отдышаться и набраться сил.
-Собери немного сухих сучьев и древесной коры и положи в чашу, - велела она мужу.
Когда всё было готово, княгиня сняла с пояса два оберега – громовое колесо, которое когда-то подарила ей мать и золотого конька, принадлежавшего Ольге – и уложила их на хворост. Затем она достала из поясного мешочка горсть зеленовато-бурой травы и высыпала её туда же. Пошарив рукой между каменным жертвенником и деревом, молодая женщина достала кремневый нож и приложила его к своей ладони. Кровь так и брызнула из-под острого лезвия. Окропив содержимое чаши собственной кровью, Ефанда обернулась к мужу:
-Достань огниво и зажги костёр.
Сухая трава занялась от первой же искры, осветив всё кругом каким-то странным, неестественно ярким светом. Княгиня достала из мешочка длинный корешок и бросила его в огонь.
-Именем Сварога, Даждьбога и Месяца, укажи, где сейчас находится мой брат.
Корешок завертелся в пламени, запрыгал, скрючился, но вдруг распрямился и лёг прямо, указывая острым концом туда, где каждый вечер скрывается огненная колесница Даждьбога. Ефанда нахмурилась.
- Плохо дело, - проговорила она. – Олег на пути в страну теней. Что ж, попробуем задержать его.
- Странно, что твоей сестре не нужны такие приспособления, - заметил Рюрик.
-На то она и невеста Перуна, а я – просто ведунья, - пожав плечами, проговорила Ефанда. – Возьми меня за руку и ни в коем случае не отпускай. И, для своего же блага, закрой глаза.
Князь хотел было гордо ответить, что не будет зажмуриваться от страха подобно слабой женщине, но вовремя прикусил язык. В последнее время он не раз имел случай убедиться, что женщины могут быть не менее сильными и смелыми, чем многие из его воинов. К тому же зачастую советы Ефанды и Ольги приходились весьма кстати. Ефанда простёрла раненную шуйцу над огнём.
-Золотой мой конь, конь неезжанный, а позволь себя оседлать ты мне. Ты неси меня в те края, мой конь, где зовёт меня брат родименький.
В один миг голубое сияние охватило обоих супругов.
-Дедушка Сварог, помоги! – быстро прошептала молодая женщина и сделала первый шаг, увлекая за собой мужа.
Деревья бешено замелькали кругом, то там, то здесь мелькали высокие деревья, мохнатые сугробы, буреломы. Со всех сторон сдавило так, что, казалось, сейчас расплющит. Время стало вязким и тягучим, точно старый, застоявшийся мёд. Второй шаг. От невыносимого давления в глазах засверкали звёздочки. Ефанда поспешила сделать третий, последний шаг. Через мгновение всё прекратилось, и оба смельчака в изнеможении опустились на промёрзшую землю.
-Неправда ли, так гораздо быстрее? – отдышавшись, спросила ведунья.
-Да, но я бы предпочёл весь этот путь проделать пешком, - проворчал Рюрик, поднимаясь на ноги.
-Не беспокойся, у тебя ещё будет возможность сделать это. На обратном пути.
Наконец князь и княгиня огляделись кругом. Волей богов их вынесло на поляну, посреди которой разлилось небольшое круглое озеро – то самое озеро Тёмное, у которого они должны были ждать войско, ведомое Дубыней. В самом центре его, возле проруби лицом вниз лежал человек, а над его безжизненным телом склонилась золотоволосая девушка. У Ефанды потемнело в глазах. Тут же вспомнилось гадание в ночь Карачуна: распростёртое на снегу тело брата, склонившуюся над ним золотоволосую головку боярышни, обтянутый кожей череп с двумя бездонными провалами вместо глаз. А она-то, глупая, мыслила, что это гадание уже сбылось тогда, в первый день после Карачуна. Сердце сжалось от предчувствия беды.
-Олег! – ахнул Рюрик и, не раздумывая более, рванулся на лёд.
-Нет, не надо! – закричала ведунья, пытаясь остановить мужа, но было уже поздно.
Рюрик не сделал по льду и десятка шагов, как на него накатила волна дикого, животного ужаса. Голову будто сдавил железный обруч, всё тело опутали липкие, холодные щупальца страха. Пытаясь воспротивиться столь грубому вторжению, князь обхватил голову руками и напряг всю свою волю, стараясь скинуть невидимые оковы. Но всё было напрасно. Не вынеся чудовищного напряжения, варяг повалился на лёд, скрючился и затих.
Тьма вокруг озера ещё сгустилась. Казалось, кровавой пеленой подёрнулся ясный месяц. Доброгнева стояла, выпрямившись во весь рост над поверженным телом Олега. Вместо обычной доброй улыбки на её губах был безжалостный оскал. Ефанда отчётливо видела, что сквозь милое лицо боярышни на неё смотрит жуткий лик Морены.
-Какая удача, - пропела она. – Теперь можно избавиться от вас всех разом и без особых усилий.
-Не от всех, - с усилием проговорила княгиня. – Есть ещё моя сестра.
Доброгнева скривилась:
-Считай, что уже нет.
Ефанда содрогнулась от ужаса и отвращения. Подумать только, ведь ещё совсем недавно это была милая, добрая (хотя и несколько своенравная) девушка, всегда готовая прийти на помощь, любящая и любимая, умная и отзывчивая. Как же быстро Морена завладела её душой! Или всё дело в кровных узах с Вадимом?