Невеста Перуна

Боярышня откинулась на одеяле, сладко, до хруста в костях, потянулась, смежила веки и уже через несколько мгновений безмятежно посапывала. Олег, сидевший рядом под деревом, нежно улыбнулся. Вид этой юной девы заставлял его сердце стучаться быстрей, а кровь буквально бурлить в жилах. Его тело властно требовало своей дани, но урманин не хотел собственной торопливостью испугать девушку. Тем более, что она ответила на его любовь и даже сроки сама назначила. Нет, следовало просто перетерпеть, и урманин принялся внимательно, с любовью рассматривать свою возлюбленную: её нежные черты лица, изящную фигуру, выбившиеся из-под шапки волосы… Незаметно подкралась Дрёма. Откуда варягу было знать, что это был зачарованный сон, и охота на двоих беспечных смертных уже началась? Олег лишь на миг смежил ставшие вдруг тяжёлыми веки, и тут же провалился в глубокий сон.

 

Ефанда, обычно встававшая весьма рано, нынче поднялась далеко за полдень. После вчерашнего гадания и почти бессонной ночи у неё страшно болела голова. Ольга, узнав причину сестриного недомогания, укоризненно покачала головой (к  чему гадать, если можно просто спросить у старшей сестры?) и отправилась искать снадобье от её недуга. Наконец боль утихла, и молодая княгиня покинула свой ложе, быстро оделась и вышла из светлицы. Бесцельно бродя по коридорам терема, она вдруг услышала радостны крики  здравницы в честь князя, доносящиеся из трапезной. Ефанда поспешила туда. Князь, как обычно, восседал во главе стола, а его дружина, уже крепко подвыпившая, дружно славила своего вождя. Рюрик, увидев жену, тут же поднял кубок во здравие жены. Всё было, казалось бы, мирно и спокойно, но что-то всё же тревожило. Княгиня внимательно оглядела присутствующих.

-Где Олег и Доброгнева? – резко спросила она.

-Олег и Доброгнева? Так они ещё утром куда-то в лес отправились.

Молодая женщина слегка побледнела.

-Куда в лес?

-Я-то почём знаю? – в голосе князя послышалось раздражение. – Караульные доложили, что вышли они на лыжах через те ворота, что выходят на закат.

-На лыжах… На закат…

Перед глазами молодой женщины встала картина: Олег и Доброгнева, на лыжах скользящие по снегу. Оба безмерно счастливы, однако за их спинами темнеет беспроглядная тьма… Нож, занесённый над головой девушки… Распростёртое на снегу бездыханное тело… Череп, обтянутый кожей, с тёмными провалами вместо глаз… Ефанда рванулась к той двери, что вела во двор, с силой распахнула её и замерла на месте. Ещё недавно ясное небо быстро заволакивало чёрными тучами, ветер ярился и бесновался, пригибая деревья к земле, колючий снег неистово носился между домами. Поднималась буря.

 

Олег проснулся оттого, что злой Позвизд швырнул ему в лицо целую пригоршню колючего снега. Урманин закашлялся, вытерся рукавом и открыл, наконец, глаза. День, столь славно начавшийся, преподнес весьма неприятную неожиданность. Ясный и тёплый денёк по воле богов превратился в ненастье. Олег разочаровано крякнул: надо же, как это его угораздило уснуть посреди леса, да ещё и прозевать начало бури. Воевода живо растолкал Доброгневу:

-Вставай, соня, пора и честь знать. Домой надо сбираться.

Девушка блаженно перевернулась на спину, потянулась, открыла глаза, ласково улыбнулась своему возлюбленному. Но улыбка тут же сползла с лица, едва она увидела затянутое тучами небо над головой.

-Что это?

-Буря, - коротко ответил Олег. Сам он быстро собирал лыжи, остатки пиршества, котомки и одеяло, дабы быстрее отправиться в город.

-Это я как раз вижу. Почему ты раньше меня не разбудил?

-Наверное, потому, что и сам уснул. Давай лучше собирайся быстрей. Пока буря не разыгралась, нужно поближе к Ладоге подойти. Сильный ветер может до неузнаваемости изменить лик леса, и тогда мы с тобой отсюда точно не выберемся.

-Всё равно не успеем.

-Конечно. Идти будем, покуда сил хватит. Потом с головой укроемся этим одеялом. Снежком ещё присыплет – авось не замерзнем. Главное, чтобы что-нибудь тяжёлое поперёк хребта не прилетело. После выберемся и целёхонькие вернёмся домой.

Доброгнева поёжилась. Пережидать бурю в лесу – не самое приятное приключение, но другого выхода, похоже, не было. Девушка приготовилась уже вновь встать на лыжи, как вдруг какое-то неясное движение в глубине леса привлекло её внимание.

-Олег, посмотри, что это?

Урманин поднял голову, проследил за направлением руки боярышни и застыл на месте: прямо к ним из леса брело странное существо. Издалека оно напоминало снежный столб, но вскоре у фигуры без труда можно было разглядеть голову, руки и ноги, напоминающие человеческие. Вот только там, где полагалось быть лицу, словно переливчатые угли в печи, полыхали два глаза. Само же чудище, казалось было наскоро слеплено из пушистого снега и оживлено чей-то небрежной рукой. Оба путника, будто зачарованные, смотрели на приближающееся страшилище, которое неторопливо, вальяжно, но всё же очень быстро приближалось. Олег совсем уж было собрался заговорить с пришлецом, но тот молча (а был ли вообще дан ему дар речи?) вскинул руку. Только теперь люди увидели, что эта мягкая, пушистая лапа оканчивается невероятно острым и длинным – с человеческую ладонь – лиловым ледяным когтем.

В один миг очнувшись от столбняка, Олег увернулся от прямого удара и выхватил свой меч. Чудовище, не ощутив мягкой человеческой плоти, развернулось и вновь подняло руки для удара, но воин, недолго думая, вонзил меч прямо ему в грудь. Железо легко, точно сквозь снежный сугроб, прошило тело, и злобное создание рассыпалось на тысячи тысяч искристых снежинок. Но в ту же пору из-за деревьев вышли ещё два таких же чудовища. Урманин услышал за спиной тихое шуршание – Доброгнева, очнувшись, наконец, от наваждения, освободила из ножен свой меч.