Страница 48 из 92
Аскольд лежал на стылой земле и тихо умирал. Его нож должен был пробить сердце, но то ли рука в последний миг дрогнула, то ли мальчишка и впрямь был пока никудышным воином, да только острое лезвие всего-навсего разорвало кровяную жилу, не достигнув сердца. Теперь юноша поил своей кровью мерзлую землю, с невольным ужасом ощущая, как постепенно деревенеют пальцы, руки, ноги… Ещё безжалостно точила мысль о том, что поручение князя Рюрика и всей Ладоги не было исполнено, что не соберут к весне они достаточное ополчение. И никогда ему не увидеть уже ни красавицы Доброгневы, ни отца, ни маленькой, забавной княжны Любавы… «Ну и пусть, - упрямо подумал юноша. – Зато, в отличие от Вадима, я не предал своих, никто из родичей не погиб по моей вине, так что совесть моя чиста, и я с честью взгляну в лица моих предков».
Неожиданно Аскольд почувствовал, что на поляне он более не один. Слегка повернув голову, паренёк встретился глазами с волком. Тем самым волком, что совсем недавно спас его от участи более страшной, чем смерть. Ещё миг – и волк, перекувыркнувшись через голову, обратился в человека. Вскоре над юношей склонилось до боли знакомое бородатое лицо.
-Ты? – удивлённо прошептал Аскольд. – Так ты – оборотень?
Мужчина кивнул.
-Прости, но большего я для тебя сделать не мог.
-Я понимаю. И на том спасибо. Лучше умереть, чем быть её рабом. Но я не оправдал доверие отца.
-Это ничего. Думаю, он и так по праву может гордиться тобой.
-Ты вправду так думаешь?
-Конечно, - тепло, почти ласково улыбнулся человек-волк.
Вновь воцарилось молчание, однако продлилось оно не долго.
-Я и не знал, что ты оборотень, - вновь слабым голосом проговорил юноша.
-Мало кто знает. Люди боятся нас и потому стремятся убить.
-И то правда.
По телу паренька прошла судорога. Волкодлак невольно нахмурился, подмечая знакомые приметы близкой смерти. Судя по всему, жить мальчишке оставалось всего несколько мгновений.
-Ты бы лучше силы поберёг, Аскольд. Не трать их на праздные разговоры.
-Я вот что ещё хотел сказать. Возьми мой нож, передай его отцу. Пусть оружие, спасшее меня от позорного рабства, послужит ему оберегом. Сделаешь?
-Обязательно.
Мужчина поднял с земли перепачканный кровью нож, бережно завернул в тряпицу и заткнул за пояс. В ясном, высоком небе перемигивались звёзды, но умирающему казалось, что всё вокруг подёрнулось мутной дымкой.
-Спать хочется, - пожаловался вдруг он.
-Ты поспи, - ласково погладив юношу по волосам, проговорил оборотень. – Я здесь, с тобой посижу, покараулю тебя.
Аскольд благодарно улыбнулся, смежил веки, и уже через миг душа его отлетела к звёздам. Человек-волк тяжело вздохнул, поднялся с земли и огляделся вокруг. К становищу, сверкая роскошной серебряной шубой, вышла матёрая волчица, подошла к мужчине и ободряюще потёрлась лбом о его ноги. Тот опустился на колени и нежно обнял её.
-Зови остальных. Пусть, кто может, собирает дрова, остальные – хворост. Будем разводить погребальный костер. Надо достойно проводить в мир иной умерших.
…Ближе к рассвету над лесом поднялось зарево большого погребального костра. Дружина Белого Сокола во главе с Аскольдом честь по чести отправилась в Ирий, обитель всесильных богов.
В тот миг, когда пламя костра с рёвем устремилось в небеса, в далёкой Ладоге князь Рюрик с криком очнулся от тяжёлого липкого сна.
-Что случилось? – хриплым спросонья голосом спросила Ефанда.
-Аскольд. Моего мальчика больше нет, - проговорил варяг. Он сел на ложе, закрыл лицо руками и глухо застонал.
Молодая княгиня замерла, будто прислушиваясь к чему-то, затем удручённо кивнула головой:
-Да, его и впрямь больше нет среди живых. Но что случилось? Как это произошло?
-Морена настигла его, предлагала ему стать правой рукой при новом князе, завлекала любовью Доброгневы… Я и не знал, что он столь серьёзно влюблён в неё.
-А что Аскольд?
-Он предпочёл смерть.
-Молодец, парень, - улыбнулась Ефанда. – Значит, слово «честь» для него не пустой звук. Тебе есть, чем гордиться, муж мой. Видимо, правильно ты его воспитал. Вадим вот перед искушением не устоял.
-Да уж, хоть это и слабое утешение. Вадим-то жив, а вот Аскольд…
-Зато Звёздный Мост не рухнет под ним, и боги его не отринут. Сможет ли этим похвалиться Вадим? Более того, ни одна живая душа не назовёт его предателем. Нам же остаётся лишь с честью предать его тело благословенному огню.
-Не нужно. О его теле и о телах гридней, ехавших с ним, позаботился какой-то человек-волк. Ещё Аскольд передал ему для меня нож, которым себя убил. Как оберег для меня. А я… я сам послал его на смерть, в лапы подлой Морены.
-Подожди, как же ты узнал о смерти мальчика, о волкодлаке, о ноже, наконец?
-Аскольд приходил ко мне только что.
-Вот видишь, значит, он не сердится на тебя, не винит в своей смерти.
-Да уж, не винит, это правда. Но я сам себя виню.
Ефанда поближе придвинулась к мужу и нежно обняла его за шею. Какое-то время они сидели молча, но наконец, молодая женщина не выдержала и задала давно снедавший её вопрос:
-Скажи, Рюрик, откуда у тебя появился Аскольд? Ты никогда об этом не говорил.
Варяг невесело усмехнулся:
-Просто гордиться здесь нечем. Это весьма гнусная история. Когда-то, очень давно, у меня был друг Гунар. Дружили мы с самого детства. И вот однажды богам вздумалось проверить нашу дружбу. Полюбили мы с ним одну девушку, прекрасную и смешливую, точно фея… или вила, как тебе больше нравится. Мы оба ухаживали за ней, но девица выбрала моего друга. На свадьбе я честь по чести принял невесту и передал её жениху. Уже после их свадьбы прибыли послы от деда к моему отцу звать меня на княжеский престол. Прошло несколько лет, и корабль Гунара показался у берегов Ладоги, где я тогда правил. Так я вновь встретил свою возлюбленную. За годы брака, с мужем, от которого ни в чём не знала отказа, робкая, скромная девушка превратилась в великолепную женщину. На руках у неё был трёхлетний Аскольд, а Гунар… он был безумно счастлив. По случаю встречи мы устроили пир, вино и мёд текло рекой. Мы много выпили, а ночью она явилась ко мне в ложницу. К стыду своему должен признать, что не сильно противился её ласкам. Как потом я узнал, этой ночью мой друг заходил ко мне, а увидел свою жену… Он очень любил её и доверял мне, а потому не смог пережить этого двойного предательства. Гунар бросился на меч. Его бесстыжую жену я отправил на погребальный костер её мужа, но не как жену, а как рабыню. Оставшегося же после смерти друга сироту взял к себе, при всех назвав сыном, чтобы хоть так искупить свою вину. После этого я ещё долго ни одну женщину не допускал в сердце. Ты первая и единственная, с кем я решился разделить не только ложе, но и судьбу. Нет, я не хочу оправдываться, сам тоже хорош. Но если бы в ту ночь она не пришла ко мне, Гунар был бы жив, а у Аскольда был бы настоящий отец.