Страница 42 из 92
«Да ведь это вещая птица Гамаюн, та самая, что сидит на ветвях Мирового Древа и знает все тайны земные!» Рюрик до самой земли склонился в поклоне перед вещей птицедевой.
-И тебе поздорову, вещая птица Гамаюн. Не скажешь ли, как я здесь оказался?
-Ты слишком близко подошёл к границе между Жизнью и Смертью. Это – Кромешная страна, где начинается путь в царство мёртвых. Посмотри туда. – Гамаюн простёрла крыло в сторону. Проследив за её жестом, князь увидел, что по ту сторону бездны начинается Звездный Мост, уходящий в небо. – По этому Мосту души людские поднимаются в Ирий, царство богов. Если душа чиста и свободна от грехов, она легко туда доберётся. Если же при жизни человек был порочен и много грешил, то, сорвавшись с Моста, упадёт в самые глубины земли, где в вечном холоде властвует Морена. Ты уже почти умер, но боги рассудили, что умирать тебе ещё рано, потому ты и оказался по эту сторону Великой Бездны. Значит, скоро сможешь вернуться обратно, в свой мир. Пока же я отвечу на любой вопрос, который ты мне задашь.
Каждый человек хоть раз в жизни мечтал бы заглянуть в день завтрашний с тем, чтобы доподлинно узнать, что там, за тёмной пеленой будущего. Однако, если вдруг судьба, расщедрившись отчего-то, задаёт прямой вопрос: «Что именно ты хочешь знать?», обещая честно на него ответить, все мысли в один миг улетучиваются из головы. Поневоле призадумаешься, уж не боги ли берегут неразумных от ненужного, а порой и опасного знания. Но Рюрик задал свой вопрос, не колеблясь:
-Правду ли сказало пророчество моему деду Гостомыслу о великом будущем для меня и моих потомков?
-Правду. Только вы сможете объединить славянские земли и превратить их в великую державу. Однако – берегись, князь, - то, что правление ваше начинается бранью с родичем, совсем не ладно. Много боли и крови может это принесть в будущем.
Неожиданно поднялся сильный ветер. Князь увидел, как высокий столб бешено крутящегося тумана неотвратимо приближается к нему. Понимая, что времени осталось совсем немного, Рюрик вновь обернулся к птицедеве:
-Скажи, птица Гамаюн, что будет с моей семьёй? Останемся ли мы в живых после этого?
-Останетесь, да ещё и с прибытком, - улыбнулась птицедева. - Хотя и ждут тебя и твоих близких потери и горе. А также встреча с теми, кого не чаял увидеть.
Смерч подхватил князя, швырнул его в свою круговерть и, словно лёгкую пушинку, поднял высоко в воздух. Однако сквозь вой ветра до него эхом донеслись слова птицы Гамаюн:
-Берегись мёртвой руки.
Свет померк, туман ещё больше сгустился и стал похож на кисель. Рюрик почувствовал, что задыхается в этом киселе. Вновь навалилась слабость, сердце, казалось, вот-вот остановится совсем. Не в силах более сопротивляться, варяг вновь погрузился в беспамятство.
…Очнулся он в той же самой горнице, слабый, как только что вылупившийся из яйца птенец. По полу были разбросаны куски серебра, раньше бывшие зеркалом. Живительный, казавшийся необычайно свежим воздух беспрепятственно проникал в грудь. Рюрик чувствовал, как с каждым ударом сердца возвращаются силы, как разжимается ледяная рука Смерти, как в голове утихает перезвон колоколов, и мир вновь наполняется красками. Воистину прекрасны ощущения человека, вновь вернувшегося из потустороннего мира. «И впрямь моя нить жизни свита из крепкого железа», - усмехнулся про себя варяг.
Вдруг прошуршали чьи-то шаги, и тонкая женская рука тронула его шею, пытаясь найти живчик. Рюрик открыл глаза и увидел склонившееся над ним озабоченное лицо Ефанды.
-Что с тобой, любый мой? – с тревогой спросила она.
Князь устало, но вместе с тем радостно улыбнулся.
-Ах, ладушка ты моя! Думается, что нынче я одержал свою первую победу над Вадимом.
Раннее утро занялось над Ладогой, но город уже не спал. Когда величавое солнце начало свой ежедневный путь по небосводу, окрестности огласили дикие крики, лишь отдаленно напоминающие женские голоса. Из городских ворот вывалилась толпа баб и девок, одетых лишь в одни исподние сорочки. Они трясли космами, бесстыдно задирали подолы, вопили и неистово ругались на разные голоса и гремели кто печной заслонкой, кто сковородой – кто чем. А среди этой толпы виднелась соха с запряжёнными в неё тремя молодыми женщинами - ведуньей, княгиней и воительницей. Шла за сохой седая старуха, в которой с трудом можно было угадать опрятную, мягкую, добрую Ждану, мать Дубыни.
Вся эта процессия, начиная свой нелёгкий путь вокруг города, создавала невообразимый шум. Вдруг из посада наперерез сохе кинулся чёрный заяц, стремясь удрать в лес. Однако бабы – откуда только прыть взялась – сумели поймать быстроногое животное и безжалостно разметали его тело по полю. Возбуждённые первой кровью, участницы хода и вовсе превратились в неистовых бестий, которые выли и визжали, кидаясь на всё, что вставало на их пути. Нынче мужчины не узнали бы своих ласковых и покладистых жён, но, хвала богам, они не могли их видеть.
Меж тем небо начало хмуриться, подул холодный ветер, а вскоре с неба посыпался колючий снег, но это никого не смутило. Попадая на разгорячённые тела, снег тут же таял, а холод лишь раззадоривали женщин. Из очередной подворотни метнулась белая, точно снег, собака, но бабы не зевали, и вскоре на припорошённой земле остался её изуродованный труп. Ни у кого не было жалости к этим тварям. Все знали, что свои животные нынче сидят дома запертые, а те, что пытаются вырваться из смыкающегося кольца, всего-навсего посланцы Морены, призванные шпионить для неё, сеять раздор и болезни.
Солнце поднималось всё выше, а круг постепенно смыкался. Ещё несколько раз посланцы богини смерти пытались вырваться из города, но все они потерпели неудачу. Женщины с тревогой поглядывали на тех, кто тащил соху, но они шагали столь же бодро и неутомимо, как и в начале – ведь ещё до рассвета бабушка Ждана напоила княгиню и обеих её подруг особым настоем, который предал им небывалую силу и бодрость. Но даже несмотря на это, нынешний поход явно тяжело давался всем троим.