Страница 38 из 92
-Боялась я, вдруг Ладога тоже на измену пошла. Вадим ведь сказал, что ты мёртв уже. Да и нельзя нам было сразу. Сам поди знаешь, что ночью под крепостной стеной нежить бродила.
-Как же вы уцелели ночью?
-Бабушка Ждана помогла. Травки, какие надо сожгла, заговор прочитала, огонь в печи запалила, вот нежить нас и не заметила, мимо прошла.
-Аскольд где?
-Да здесь он. Они с Дубыней в лес за дровами пошли.
Вдруг совсем рядом скрипнула половица. Рюрик обернулся и увидел идущую к ним Доброгневу. Девушка остановилась и бесстрашно глянула в глаза князю.
-Ты? – не веря своим глазам, проговорил Рюрик. – Что ты здесь делаешь?
-Жену и дочь твоих стерегу, как ты заповедовал, - с вызовом ответила боярышня.
-А братец не заругает? – уже мягче, с усмешкой продолжал допрос князь.
-Ничего, как-нибудь отобьюсь, - спокойно, без тени улыбки ответила Доброгнева.
-Да ладно вам лаяться! – перебила их Ефарда. – А тебе, муж, и вовсе стыдно должно быть. Гневушка ради нас брата родного бросила, а ты слова доброго для неё найти не можешь.
Рюрик меж тем задумчиво смотрел на девушку. Если бы кто другой вместо неё здесь оказался, он мигом заподозрил бы видока. Но Доброгнева всегда, сколь князь знал её, поступала по совести. Нет, обвинять её в предательстве было немыслимо. Рюрик улыбнулся:
-Что ж, боярышня, за спасение моей семьи благодарю тебя. И за верность тоже. Впрочем, я другого от тебя и не ждал. Вот только понимаешь ли, что нам с Вадимом воевать придётся? Пойдёшь ли за меня супротив брата своего?
-А ты думаешь, я в бирюльки здесь играть собираюсь? – гордо вскинув голову, ответила боярышня. – Не скрою, я надеюсь, что Вадим одумается, но в случае надобности да по твоему приказу возьму в руки меч.
Когда Рюрик со своим семейством вновь вышел на высокое крыльцо, первое, что он услышал – конский топот со стороны Ладоги. Олег лихо, на всём скаку, осадил коня у самого всхода, ловко спешился и помог спуститься Ольге. Незнамо откуда появившаяся бабушка Ждана ласково улыбнулась гостям:
-Что ж, люди добрые, проходите в дом. Кваску попьём, пирогов поедим да заодно и дело попытаем. Дубыня-то где?
-Да вот же он, - Ольга махнула рукой в сторону леса. Из-за деревьев и впрямь вышли воевода и Аскольд. Дубыня нёс целую охапку дров.
-Ты бы, мать, хоть на стол накрыла, что ли, - проворчал воевода, подходя к дому. – Не каждый день, чай, столь высоких гостей принимаешь.
-Да мне что князь, что смерд – всё едино. Гость дорог не званием, всякого принять нужно, кого боги под кров привели. Проходите же в дом, люди добрые, ни к чему у порога толочься.
Едва все отдали должное стряпне бабушки Жданы, а Аскольд вместе с Любавой были отправлены во двор, Рюрик обратился ко всем присутствующим за советом.
-Что делать будем, люди добрые? Как видите, боярин Вадим на измену пошёл, задумал извести меня, а жену мою себе на ложе взять. Не по закону это и не по праву, но дать достойный ответ ему мы сейчас едва ли сможем.
-А что если обратиться к новгородскому вече? – робко спросила Ефанда. – Едва ли новгородцы отважатся выступить супротив законного, природного князя, внука самого Гостомысла.
-Сестрёнка, ну ты прямо как дитя малое, - с усмешкой ответил Олег. – Перво-наперво, Рюрик попросту не доедет до Великого Новгорода. Ты ведь слышала, какие опасности подстерегают ныне честных путников по дороге туда. Клянусь секирой Перуна, нападение навий должно было прикончить законного князя, и Вадим бы остался неповинен в его смерти в людских глазах. И потом, едва ли вече захочет разбираться и вставать на чью-то сторону, скорее отстраниться и промолчит. Да, Рюрик законный князь, поставленный Гостомыслом на престол, но и Вадим – его внук, да ещё и от старшей дочери, так что нить преемственности не прервётся. К тому же боярин родился и вырос здесь, а потому как князь более желанен вече.
-Это всё полюбовница его, - задумчиво проговорила Доброгнева. – До её появления брат был совсем другим.
-Какая полюбовница? – настороженно спросила Ждана.
-Два лета назад привёз он девку одну из Хазарии. Из посольства привёз, сказывал, князь Аскольд, что в Киеве, ему подарил. Бережёт её, словно зеницу ока, никому не показывает, даже ближние холопы её почти не видят. А мне и вовсе велел подальше от неё держаться. Поселил брат девку ту в своей ложнице. Вот только заметила я, что, как она появилась, Вадим меняться стал. Будто и тот же человек, да не тот. Злее стал как будто, грубее. Не знаю, действительно ли она в том виновата…
-А как звать-то девку ту? – спросила Ольга.
-Кажись, Маринкой он её называл, - ответила боярышня.
Ольга, Ефанда и Ждана переглянулись. Заметив их взгляды, Олег немедленно подал голос:
-А вы, никак, знаете, кто это. Может, и нам расскажите?
-Знаем, - помолчав, ответила Ольга. – Морена настоящее имя полюбовницы Вадима. Богиня зимы, смерти, злобы, ненависти. Впрочем, вы и сами знаете, кто она такая.
-Как? – чуть насмешливо переспросил Рюрик. – Сама богиня смерти?
-Дожили! – невесело усмехнулся Олег. – Я, конечно, не раз смотрел в глаза смерти, да и за нос водить её приходилось, но вот воевать с богиней смерти…
-Этого не может быть! – недоверчиво проговорила Доброгнева. - Боги уже давным-давно не ходят по нашей земле.
-Ошибаешься, девочка, - с мягкой улыбкой ответила старая ведунья Ждана. – Просто светлым, добрым богам сложнее спуститься к нам, чем сумеречным, так как зло твориться чаще, чем добро. Вот и брат твой Вадим свернул на широкую дорогу зла, потому и завладела Морена его душой.