Страница 31 из 92
- Ну и что, доказал? – тихо спросил Сварг.
Меж тем молодой парнишка, по недомыслию оставшийся в лесу, что есть силы бежал к поляне. Сзади его преследовал косматый кривой[8] мужик с огромными зубами и когтями. Вот под ноги гридню кинулась маленькая сгорбленная старушонка с длиннющими руками. Парень упал, а гнавшийся за ним еретник[9], подскочив, стал рвать живую, трепещущую плоть. Рудый закричал от боли. Вся нежить, почуяв живую кровь, направилась туда, где слышался крик. Воины, сбросив с себя оцепенение, повскакивали и ринулись за оружием в надежде отбить у жутких пришлецов своего товарища.
-Стоять! – зычно закричал князь. – Или вы не знаете, что круг нарушать нельзя? К Рудому захотели?
-Ему уже не поможешь, - печально проговорил ведун. – А вот остальных от нежити спасти ещё можно.
Несчастный парень очень быстро затих, а стоящие внутри круга люди с ужасом и отвращением наблюдали, как мертвецы, оборотни и прочая нечисть с довольным урчанием разрывает плоть, с хрустом раскусывает кости и, чавкая, поглощает куски тела. Кое-кого из бывалых, матёрых гридней стошнило, кто-то громко, не стесняясь, всхлипнул, другие, словно утопающий за соломинку, хватались за обереги и отчаянно молились светлым богам. Но нежить не могла проникнуть в круг, минуя текучую воду и черту, прорисованную горящей головнёй.
Однако, как ни велики были ужас и отвращение от всего произошедшего, а усталость брала своё. К тому же ничто не может длиться вечно, даже страх. Постепенно люди стали клевать носом, а ближе к полуночи Рюрик велел всем ложиться спать. Поначалу он хотел оставить дозорных, но Сварг его остановил.
-Ни к чему. Плохие люди да лесные звери к нам не подойдут – сам видишь, какая охрана. А вот блазень появиться может. Кто тогда может поручиться, что твои гридни не откроют дорогу нежити сюда, за хранящую нас черту? Лучше я один эту ночь покараулю – больше проку будет.
-Хорошо. Только я с тобой буду. Негоже в карауле в одиночку стоять.
Кудесник ничего не ответил, лишь отвернулся к огню. Когда все улеглись, варяг вновь подсел к нему.
-Скажи мне, дед, почему Ефанда не предупредила меня об опасности. Ведь она чувствовала её. Неужели то, что ожидает меня в Новгороде страшнее ЭТОГО?
Сварг загадочно улыбнулся:
-Но ведь здесь тебе помогли. А ТАМ всё гораздо серьёзней. И потом, не уж-то и впрямь моя внучка никак не пыталась тебя защитить? И ничего не дала тебе с собой?
-Дала, - удивлённо проговорил Рюрик. Нетвёрдыми руками он достал из-за пазухи верёвочку с навязанными на ней хитрыми узлами. Ведун внимательно посмотрел на неё и усмехнулся:
-Наузы[10]. Хорошая вещь. Одно плохо – защитить они могут лишь тебя одного. Если бы я не встал на вашем пути, то сегодняшней ночью ты бы, может, и выжил, а вот дружина твоя… Кто-нибудь видел, как она дала тебе это?
-Нет. Это было утром, ещё в ложнице. Ефанда надела верёвочку мне на шею и тут же велела спрятать под рубаху.
Дед удовлетворённо кивнул:
-Хорошо. Спрячь её и никому, как и доселе, не показывай.
-Вот только кто же это напустил на нас нечисть? – задумчиво проговорил князь. – Не верю я, что всё это случайность.
-А ты сам-то как думаешь? – тяжело вздохнув, спросил Сварг.
-Не уж-то и впрямь Вадим?
-Не один, конечно. Ничего, вскоре сам обо всём узнаешь. А за жену свою не беспокойся. Туда Ольга обещала наведаться. Если и впрямь туго придётся, она и Ефанду, и Любавушку вытащит.
Подбросив в костёр очередную порцию дров, Рюрик задумчиво уставился на огонь. Вскоре все его товарищи уснули, и на поляне наступила тишина. У границ круга больше не видно было непрошеных гостей. Лишь временами из леса выходил кто-нибудь из нежити и пробовал на прочность защиту Сварга. Однако варяг чувствовал – они там, среди деревьев, и не спускают голодного, жадного взгляда с живых. Настораживало то, что вокруг было слишком тихо.
Вдруг Рюрик встрепенулся. Ему послышалось, что кто-то позвал его из леса. Через несколько мгновений крик раздался снова, и уже значительно ближе. Князь вскочил на ноги. Этот голос он узнал бы из тысячи других. Вот снова отчаянный крик резанул уши. Вскоре из-за деревьев выбежала молодая женщина с ребёнком на руках – его жена Ефанда и дочка Любава. Лицо княгини было расцарапано, платье разорвано, а девочка в её объятьях отчаянно плакала. А за ними огромными прыжками гнался свирепый волк. Рюрик рванулся к ним, даже не услышав гневного окрика Сварга, но у самого края поляны остановился. Как Ефанда могла оказаться здесь, да ещё вместе с дочкой? Не раздумывая более, варяг схватился десницей за верёвку с наузами.
В тот же миг видение пропало. Люди по-прежнему спали, костёр всё так же отбрасывал золотые отблески кругом. Лишь старик-чародей, вскочив на ноги, гневно смотрел на князя.
-Ничего, поблазилось, - смущённо сказал Рюрик, возвращаясь на своё место. – Видимо, заснул ненароком.
-Да нет, это тебя Морена с ума свести пыталась. Впредь умнее будь.
Князь вновь присел рядом с костром. Покоя не давая мысль о том, как легко его оказалось обмануть. И ведь знал же, глупец, что не могут они здесь оказаться! Что же случилось?
-Да не кори ты так себя, княже, - вновь подал голос Сварг. – Не своим умом ты думал, когда круг едва не нарушил. Морок твой разум замутил. Даже спрашивать не буду, что ты увидел – понятно, что ничего хорошего. Может, всё-таки поспишь?
Рюрик молча покачал головой. Сварг тяжело вздохнул и подбросил в огонь ещё дров. Вновь наступила тишина. Князь отошёл от костра и поднял глаза к небу. Судя по расположению звёзд, миновало уже больше половины ночи. Наступало самое тёмное время, когда особенно хочется спать, когда нечисть, чувствуя близкий рассвет, входит в особую силу. «Ничего, как-нибудь отобьёмся» - подумал варяг, продолжая рассматривать звёзды. На небе ярко светил Звёздный Мост[11] - путь, по которому рано или поздно пройдёт каждый из ныне живущих, дабы очутиться среди богов в Ирие. Либо кануть в преисподнюю, в царство Морены. Словене считают, что звёзды – души умерших предков, взирающие с небес на своих потомков. Там, среди звёзд, было много друзей и родичей Рюрика, и он надеялся, что когда придёт кон, боги не отвергну его, не сбросят в нижний мир. Участливое подмигивание звёзд подбадривало и успокаивало одновременно. Неожиданно для самого себя князь почувствовал, что безмерно устал. Варяг вновь подсел к костру, и коварная Дрёма, незаметно подкравшись, смежила ему веки блаженным сном.