Алгоритм

Наш переход закончился неожиданно. Свернув в очередной проход, мы уперлись в дверь, обычную стальную с кодовым замком. Все равно, что идти по взлетной полосе и найти горшок с геранью.

– Её здесь не было. – Проводник был озадачен. По углам нашлось немного бетонной крошки, на стене свежие выбоины – дверь врезали недавно.

– Обойти можно?

– Не знаю, – протянул Борода. – Это старая часть, под Радиотехом, тут все по-другому.

Я подошел ближе, присмотрелся. Замок оказался древним: пять разрядов, цифровая индикация на контроллере. Мне доводилось программировать такие. У Бороды нашлось что-то похожее на отвертку. Я приставил инструмент к щели под дисплеем и ударил – на панели появилась трещина. Следующий удар расколол микросхему логики, дисплей мигнул, на нем осталось два разряда. Пара цифр и несколько тертых кнопок – меньше сотни комбинаций. Пять минут, немного удачи, и дверь поддалась.

Перед нами открылся полутемный коридор. Тусклый фонарь на потолке немного разгонял тьму, освещая часть стены с замысловатым рисунком. Черной краской под трафарет на бетоне красовалась маленькая панорама полиса – башни и небоскребы, корпуса и шпили, над ней – огромное лицо, расплывчатый лик божества, пустые глазницы, перекошенный рот.

– Теперь тихо, – сказал Борода. – Если кого встретим, говорить буду я. Может, помнят еще.

Дорога стала чище, воздух изменился, и я снял маску. Мы прошли несколько развилок, но так никого и не встретили. У очередного перекрестка проводник остановился:

– Где ж они все? Мы рядом, только не помню, куда дальше.

Я прислушался. Далекий низкий гул отразился эхом от бетонных стен. Одна из плит чуть исказилась, словно завибрировала. Борода всё так же смотрел по сторонам, вспоминая дорогу. Я коснулся руками гладкой поверхности. Далекий звук повторился. Стало казаться, что за стеной что-то меняется. Какое-то возмущение, не свойственное месту и пространству. Плита пошла мелкой рябью, затем стала прежней, и ощущение исчезло. Новый приступ? Нет, я спокоен, как и во время видений перед выбросом. До меня стало доходить. Сквозь прогрессирующий психоз я начал видеть больше, коснулся новой оболочки пространства. Только, что теперь делать?

– Идем. – Я свернул в ближний коридор.

– Э, ты куда? – Прогудел в маску Борода, но все же зашлепал следом.

– Нужно проверить. Здесь должен быть…

Я не закончил. Тоннель оборвался, и мы вышли в огромный полутемный зал. В центре зияла пропасть старого отстойника. Над ней на ветхом помосте громоздилась невероятная гора мусора. В полумраке я разглядел мятые корпуса машин, ежи антенн, куски старых труб и прочего металлолома. На вершине, сплетенное из кабелей и арматуры, стояло знакомое лицо-маска. Наверное, это и есть источник возмущений. Воздух в зале вздрагивал от тяжелого гула – никакой мистики, просто низкий звук на пределе слуха. Иногда темноту прорезали вспышки света, на вершине мусорной пирамиды мелькала пара проблесковых маячков.

Зал плохо освещен, когда глаза привыкли, я рассмотрел десятки фигур в серых накидках вокруг пирамиды. Одни раскачивались в такт нарастающему гулу, другие стояли на коленях или припадали к земле у подножия. Борода зашевелился рядом:

– Всё на конец света надеются. Каждый выброс так.

– Что это… там?

– Это их мусорный бог, – прошептал Борода. – Не помню, как его там зовут.

Я присмотрелся. Пара динамиков, маячки, несколько закрытых блоков наверху. По телу пробежала дрожь. Нелепая антенна наверху – излучатель. Такое оборудование не могло случайно оказаться в горе металлолома. Эта установка работает. Я почувствовал её сквозь толщу земли и бетона. Ощущение сродни разлому в метро. Мои видения связаны. В сознании прокатилась лавина вопросов. Что здесь происходит? Кто этим занимается? Как это связано со мной? Нужно разобраться, пока я окончательно не сошел с ума.

– Борода… – голос подводил, – это не техносекта. Тут сложнее.

В коридоре за нами послышались шаги. Мы вжались в нишу стены и замерли. Из-за угла вынырнула тощая фигура в сером плаще с капюшоном. Пришелец нес толстую книгу и был погружен в чтение. Он даже не смотрел в нашу сторону, но проходя мимо, запнулся об огромный сапог проводника и упал. Борода вышел из тени и что-то примирительно забубнил в респиратор. Но гость сильно испугался, не поднимаясь на ноги, что-то звонко заверещал и стал отползать. Мощная рука сгребла несчастного за шиворот, Борода сдернул маску и со словами «Не смей орать на научного сотрудника» влепил ему пощечину. Нокаутированный сектант повис на руке.

Я выглянул в зал. Серые братья стояли на местах, никто даже не повернулся на звук. Борода посадил пленника к стене. Под ветхим капюшоном оказалось худое острое лицо, впалые глаза, спутанные седые волосы. Я посветил фонариком – Сеченов! Побледневший и высохший от подземной жизни передо мной сидел престарелый академик старого ГИИ.

– Ну и чего с ним теперь? – Буркнул Борода.

– Это Сеченов – профессор, – объяснил я. – Нужно с ним поговорить.

В сумке нашлась фляга с водой. После легких водных процедур академик пришел в себя, завертел головой. Глядя в безумные глаза, я засомневался, что разговор сложится.

– Профессор, успокойтесь, – начал медленно. – Это Юрий, программист. Мы работали над искусственным нейроном, помните?

Взгляд профессора прояснился, он сел ровнее и даже поправил несуществующие очки.

– Молодые люди, – прорезался академический тон. – Потрудитесь объяснить, что здесь происходит? Вы срываете мою работу.

– Ну, мы здесь мимо проходили… – растерялся я. – Стойте. Какую работу? Вы здесь один?

– Увы, – вздохнул Сеченов. – Подобные исследования никому не нужны. Финансирования едва хватило на реквизит: дождевой плащ и справочник по собаководству. – Он кивнул на увесистый том.

– Так вы не один из этих? – Осторожно спросил Борода. – Вы уж извините…

– Нет, не один. – Профессор поморщился, коснувшись лица. – Я изучаю организацию изнутри, уже есть неплохие результаты…

– Что за установка там наверху? – оборвал я.

– Где? Не знаю, – старик замялся. – Мне не давали инструкций…

Из тоннеля донеслись невнятные шорохи, чей-то вскрик, звуки борьбы. В двадцати шагах по узкой развилке трое братьев протащили кого-то. Пленник сопротивлялся, в суматохе я рассмотрел только край темного плаща и высокий шнурованный сапог. Спустя пару секунд компания скрылась за поворотом. Повинуясь странному чувству, я осторожно подошел к перекрестку и осмотрелся. Братья ушли, но на полу что-то осталось. Я прошел чуть дальше и поднял перчатку, маленькую для моей руки, с обрезанными кончиками пальцев. Внутри похолодело.

– Кто это был? – Не узнавая свой голос, выдохнул я.

– Новая сестра, наверное… – профессор замялся. – Я слышал, её подобрали у северного входа.

– Короткие светлые волосы, жетон ЭКО на груди?

Сеченов кивнул.

– Что значит «новая сестра»? – Не выдержал Борода.

– Иногда сюда приводят людей. Поначалу бывает сложно, но потом с ними работаю я…

– Ах ты ж… – дюжий проводник подавился ругательством, – академик!

– Исключительно в научных целях, – стал оправдываться Сеченов. – Изменение внушаемости в групповой динамике…

Дальше я не слушал. В голове копошились обрывки мыслей и фраз, проигрывались десятки вариантов – зрел страшный план. Я осторожно отполз, выглянул в зал, прикидывая расстояние, считая шаги и секунды. Сеченов продолжал читать лекцию, когда я вернулся. Мой спутник оказался тактичным слушателем, даже перехватил академика в левую руку для удобства.

– Снимай, – выдохнул я.

Академик уставился на меня.

– Ваш плащ, профессор, – начиная терять терпение, – он мне нужен.

– Ты чего удумал? За подругой этой идти? – Удивился Борода.

– Я обещал.

Сеченов нехотя стянул свое одеяние. Свободная накидка легла поверх моей одежды.

– Когда станет шумно, двигай к двери и жди, – сказал я, надвигая капюшон пониже.

На очередную серую фигуру, вплывшую в зал, никто не обратил внимания. Я медленно брел между безучастными людьми. Обрывки слов, шепот и бессвязное бормотание наполнили воздух. Ближе к пирамиде я почувствовал дрожь – тяжелый гул пронизал тело. В голове немного помутилось.