Страница 34 из 50
Дискредитация жертвы путем приписывания ей отрицательных черт и мотивов, в частности, агрессивности, построение на их основе рационализаций с целью оправдания своих планируемых действий, совершение этих действий и последующее их оправдание путем использования новых защитных аргументов – это процессы, которые встречаются не только в отношениях индивидов, но и индивида и группы и в межгрупповых отношениях.
В литературе очень верно отмечается, что способ дискредитации жертвы используется в случаях предательства, в частности, когда предают друга[85]. В таких случаях собственное предательство человек рационализирует примерно так: «Дружба для меня свята, но данный человек недостоин моей дружбы». Основания же для такой рационализации, как мы уже писали, создаются с помощью механизмов атрибуции, в том числе проективной.
Какие типы людей склонны к частому использованию этого защитно-адаптивного комплекса и, следовательно, к предательству? Если учесть, что среди испытуемых С. Милгрэма самыми жестокими оказались авторитарные индивиды с явно выраженным конформным характером (выражающимся в виде тенденции к безоговорочному подчинению власти авторитарных людей), то именно из среды таких людей и чаще всего, как мы полагаем, выходят предатели[86].
А как ведет себя принадлежащий данному типу человек, если он обладает большой властью? Мы предлагаем следующую гипотезу: авторитарно-конформная личность, обладающая большой властью и олицетворяющая организацию или социальную группу, имея тенденцию к предательству, проецирует ее на других (прежде всего на людей с низким статусом), обвиняет их в предательстве и предпринимает против них отрицательные превентивные санкции. Такие люди, по-видимому, вообще не верят в дружбу и любовь, рассматривают человеческие отношения лишь как отношения эксплуататоров и эксплуатируемых, хозяев и рабов, чувствуют себя полноценными именно в системе таких взаимоотношений. Мы считаем, что к таким выводам приводят результаты экспериментов и наблюдений С. Милгрэма, Ф. Зимбардо и других социальных психологов, которые стремятся использовать данные своих исследований для понимания реальной жизни людей современного американского общества. Эти исследования еще раз свидетельствуют о том детерминирующем влиянии, которое оказывает дух времени и психологическая атмосфера общества на менталитет и поведение людей.
Сделаем, наконец, еще один вывод из предыдущего изложения: авторитарная и конформистская стратегии включают в свой состав процессы систематического использования такого способа рационализации, как дискредитация жертвы, которая может быть как предварительной (до реального превращения ее в жертву), так и актуальной (после совершения действия).
В. Механизм «сладкого лимона». – Суть этого механизма, использование которого фактически порождает новый вид рационализации, можно выразить следующим образом: «То, что принадлежит мне, хорошее (наилучшее)». Автор настоящих строк помнит, как для его 8-летнего сына Тиграна не было в мире лучшей автомашины, чем наша, его автомашина, хотя, конечно, объективно это было не так».
Данная форма рационализации имеет различные варианты, например следующий: когда у человека имеется старая вещь предмет мебели, квартира, автомобиль и т. п., которые уже нельзя считать хорошего качества, но он не имеет возможности купить новые, он начинает указать себе и другим их положительные качества, а также на те трудности, которые связаны с приобретением новой машины и уходом за ней. (Относительно новой машины он может сказать, что она слишком дорогая, имеет высокую скорость, которая опасна для жизни и т. п.). Когда внимание таким образом рационализирующих людей обращают на то, что социальный престиж тех, у кого имеется дорогая машина, фешенебельная квартира и т. п. – более высоки, чем у тех, кто живет скромнее, они могут отвечать, что такие люди сами не заслуживают уважения. В итоге подобных рационализаций человек убеждает себя, что старая машина имеет так много достоинств, что было бы глупо заменить ее новой. Это «лимон» оказывается сладким.
При этом мы видим, что механизм «сладкого лимона» достаточно сложен и содержит минимум два «потока» мысли. Один из них предназначен для сублимации принадлежащего человеку предмета, а другой – для дискредитации другого предмета – объективно лучшего, но недоступного. Можно даже утверждать, что здесь действует закон сопряженного возникновения аргументов за (свой предмет) и против (других, недоступных). Это новый подход. и его следует развивать.
§ 13. Реакция второго уровня
Однако сразу же можно видеть, что дискредитация недоступных, но качественных предметов есть не что иное, как механизм «неспелого винограда», с которым мы уже знакомы. Это означает, что механизм «сладкого лимона» является как бы продолжением и расширением механизма «неспелого винограда». В результате получается комплексный защитный механизм, в котором сопряжены оба эти механизмы. Если ядерными психо-логическими фигурами для названных механизмов, соответственно являются следующие: 1) «То, что недоступно мне, плохое» и 2) «То, что мое, хорошее», – то в комплексном механизме (т. е. в рационализации второго, более высокого уровня) эти две ядерных психо-логики сопрягаются, в результате чего получается следующее сложное суждение: «То, что не принадлежит мне – плохое, а то, что принадлежит мне – хорошее».
Вполне понятно, что подобное суждение никогда не может быть истинным. Человек, который мыслит таким образом, не желает знать истину. Он стремится к самозащите и обеспечение психического комфорта для себя, а не к объективному познанию вещей.
Итак, когда судьба одаривает человека «неспелым, кислым виноградом», он начинает убеждать себя, будто является обладателем «спелого винограда». Это подлинная психологическая самозащита.
Рационализации как первого, так и второго уровней активно используются бедными людьми. Такие люди могут считать свою бедность очень удобной, поскольку богатство, большие деньги порождают пороки и преступления, искажают наши взгляды на жизнь, основные ценности, политику и т. п. Лишенные богатства люди склонны также утверждать, что плохо быть богатым, поскольку богачам завидуют, многие косо смотрят на их богатство, их не любят и т. п. Это правдоподобные (а не истинные) и большей частью иррациональные суждения. Это доказывается тем, что когда такой философствующий бедняк получает возможность стать богатым, он быстро отказывается от своих прежних взглядов и «берет» доступное богатство. Правда, для того, чтобы выглядеть последовательными людьми, они внешне могут высказывать свое прежние идеи о богатстве и бедности, делая вид, будто от них не отказались. Переживают ли они когнитивный диссонанс? Если переживают, то с помощью каких механизмов его смягчают? Это вопросы, которые стоит исследовать, тем более в наши дни, когда немало прежде бедных людей за короткое время стали богатыми.
§ 14. Механизм «сладкого лимона» и фатализм
Механизм «сладкого лимона» имеет одну интересную разновидность, ядерную психо-логику которой можно выразить следующим образом: «Все то, что происходит в мире и в нашей жизни – это наилучшее из возможных». (Сразу же вспоминается известное изречение немецкого философа XVIII века Лейбница, который как-то назвал наш мир «лучшим из миров». Это чистой воды фатализм, а именно – фаталистическая рационализация).
Данный механизм часто используется в религиозных идеологиях и проповедях. Он оказывает полезную услугу тем религиозным идеологам, которые вынуждены доказать доброту Бога даже в том случае, когда вокруг – море преступлений, когда погибают дети, безмерно страдают люди. Таким образом, кое-кто даже пытается оправдать как геноцид армян в Турции, так и холокост евреев и другие подобные деяния. Для них страдания как отдельных людей, так и целых народов – не повод для составления более реалистических взглядов. ведь вполне возможно, что таким образом Бог демонстрирует свое особое отношение к этим «избранным» народам.
85
См.: Столин В. В. Самосознание личности, с. 121; см также: Ryan W. Blaming the victim. New York: Pantheon, 1971.
86
Наша концепция предательства подробно изложена в следующей книге: Налчаджян А. А. Этническая характерология. Ереван, «Огебан», 2001, гл. 11.