Страница 22 из 50
(В этой связи можно было бы исследовать влияние самовнушений, их роли в реминисценции, переживании озарений, в творческом процессе вообще).
Таким образом, подавление, а предположительно и другие защитные механизмы, играют важную роль в том, что процессы восприятия, памяти, познавательные процессы вообще, обладают признаком избирательности. Подавление активно удаляет конфликтные и другие неприятные содержания в подсознательную сферу, и зачастую они становятся недоступными для произвольного воспроизведения. Если человек рассказывает о каких-либо событиях, то особенно болезненные для него детали не воспроизводятся. Если подавление настоящее и глубокое, тогда произвольное воспроизведение становится невозможным.
Возникаю новые проблемы, в частности, следующая: есть люди, которые подобные детали воспроизводят и нередко рассказывают другим, имея цель вызвать у них сочувствие. Они этим самым ставят себя в незащищенное положение. Это можно считать патологией психической защиты, отсутствием нормальной и адаптивной защиты. Изучение подобных случаев (когда человек хорошо помнит свои фрустрации и рассказывает о них даже своим недоброжелателям), частично, по всей вероятности, детерминированных эффектом Зейгарник, убеждает нас в том, насколько важно иметь нормальные механизмы подавления и других защитных процессов. (Настоящую проблематику имеет смысл расширить путем изучения таких «беззащитных людей». Кстати, среди людей с особо высокой умственной одаренностью таких людей немало).
В лабораторных условиях подавление нередко трудно наблюдать, но в повседневной жизни и в клинике оно встречается очень часто и в убедительных формах. В лабораторных условиях А. Целлеру удалось вызвать подавление (невозможность воспроизведения) материала, связанного с угрозой, а позднее – возможность воспроизведения после устранения угрозы[45]. Такие эксперименты подтверждают фрейдовское представление об условиях подавления и вытеснения.
В аналогичном исследовании Дж. Флейвелла с помощью «терапевтической» процедуры была устранена угроза, связанная с подлежащим воспроизведению материала. Он получил результаты, подтверждающие существование эффекта подавления[46].
Таким образом, исследование избирательного воспроизведения может способствовать развитию представлений о способах психической адаптации. Следует также отказаться от упрощенного представления, согласно которому избирательность воспроизведения состоит в том, что приятное легко воспроизводится, а неприятное забывается. Существование эффекта Зейгарник и других явлений существенно осложняют картину психологической реальности, создавая противоборствующие тенденции, которые одновременно могут иметь адаптивное значение. (Данный раздел можно расширить на основе анализа новых экспериментальных данных).
§ 8.Вытеснение и ошибочные действия
Ошибочные действия, так часто встречающиеся в повседневной жизни, большей частью обусловлены, по-видимому, одновременным функционированием подсознательного вытеснения и сознательного подавления. Отмечая данное обстоятельство, один из психологов (Г. Люкерт) очень верно отметил, что такое представление облегчает истолкование ошибочных действий, поскольку здесь наблюдается как бы процесс их рождения.
Действительно, ошибочное действие является выражением вытесненного импульса, который тут же подвергается новому вытеснению в форме подавления этого действия. Подавляются также непроизвольные попытки адекватного истолкования своих ошибочных действий, не говоря уже о попытках других истолковать их (которые встречаются со смущением или гневом – в зависимости от социальной ситуации и взаимоотношений с истолкователем).
Следует заметить, что если фрустратор сложен и занимает значительное место в жизни личности, вытеснение может привести к разнообразным последствиям: забыванию, ошибочным действиям, перцептивной и семантической защите, психосоматическим изменениям, кошмарным сновидениям и другим формам непроизвольного воображения и т. д. Уместно сказать здесь несколько слов об ошибочных действиях, которые подробно исследованы Фрейдом. До появления работ Фрейда подобные выпадения из памяти считались случайными речевыми ошибками, обусловленными, например, утомлением, нарушением мозгового кровообращения и т. п. Однако Фрейду подобные «ошибки» не давали покоя. Например, одна дама, беседуя с подругой об одной общей знакомой, назвала ее девичьей фамилией: она накрепко забыла фамилию ее мужа. В ходе беседы стало ясно, что она не одобряет это замужество, причем не исключено, что из-за зависти к ее удаче.
Фрейд был убежден, что все в психической активности человека, даже самые незначительные на вид действия, детерминированы и не лишены значения. Подробно исследуя разнообразные ошибочные действия, составляющие т. н. «психопатологию обыденной жизни», он открыл. что они имеют в своей основе внесознательные тенденции, что к таким ошибкам приводят подавленные и вытесненные импульсы и мотивы. Причем подобные промахи речи и поведения довольно часто следует считать непроизвольным самораскрытием личности. Поэтому их регистрация и психологическое истолкование дает ценную информацию о человеке вообще и о той конкретной личности, ошибки которого исследуются. Исследование подобных ошибок ценно также с точки зрения исследования самих процессов вытеснения и подавления, которые рассматриваются как бы в самом процессе их рождения.
Получается сложная картина адаптивно-защитной активности человека, которую следует охватывать в целом понятиями научной психологии. В художественной литературе встречаются такие удачные попытки, которые подлежат тщательному психологическому анализу. Непосредственные результаты вытеснения очень удачно описывает Ф. М. Достоевский в романе «Преступление и наказание»: после совершения убийства Раскольников бесцельно шатается, блуждает в подсознательном состоянии, забывает о своем преступлении. (Исследование преступников может значительно обогащать данное направление исследований).
§ 9. Внутренняя речь, фрустрация и вытеснение
Когда человек оказывается в проблемной (фрустрирующей) ситуации, то наряду с другими психическими механизмами активизируется также его внутренняя речь. Такая необходимость возникает потому, что человек должен обсуждать на сознательном уровне возникших проблем и трудностей, составлять планы действий, осуществлять процессы целеобразования или замены целей, активизировать психологическую самозащиту, осуществить поиск способов успешной адаптации.
Есть такие защитные механизмы (рационализация, интеллектуализация, часть процессов проекции и интроекции и т. п.), которые выражаются в речевой форме. Эти речевые (вербальные) защитные и адаптивные процессы очень часто протекают в форме внутренней речи. Причем эти процессы, насколько нам известно, в таком аспекте – как психозащитные процессы – насколько нам известно, еще совсем не исследованы.
Подлежит исследованию, например, такая задача: каким образом внутренняя речь участвует в процессе вытеснения фрустрирующих впечатлений и других психических содержаний из сферы сознание в подсознательное. Более частным является следующий вопрос: какое участие в процессе вытеснения играют словесные самовнушения, процессы переоценки фрустрированных целей и других ценностей, от которых приходится отказываться и т. п. Это очень важные проблемы, поскольку касаются именно процессов вытеснения. Известно, что, хотя прошло более ста лет после начала исследования защитных механизмов, многие психологи до сих пор жалуются на то, что мы сможем регистрировать лишь результаты защитных процессов. в том числе вытеснения, но наблюдать сам процесс не в состоянии. Мы утверждаем, что исследование внутренней речи с этой новой точки зрения позволит делать важные открытия относительно функционирования защитных механизмов.
45
См.: Zeller A.F. An Experimental analogue of repression, II. The effect of individual failure and success on memory measured by relearning. – «Journal of Experimental Psychology», 1950, 40, pp. 411–422.
46
См.: Flavell J.H. Repression and the «return of repressed». – «Journal of Consulting Psychology», 1955, 19, pp. 441–443.