Горечь жестоких людей

– Всё просто: в Амарии назревает восстание. Информация правдива, я лично знаю зачинщиков, а они – знают моего отца. Таиру Ревокарту восстание не на руку, так как оно невыгодно президенту, а эти двое – сама знаешь – два сапога пара.

– Знаю…

– Давай поговорим серьёзно, Клара, – он всем телом наклонился ко мне, его глаза вспыхивали азартом. – Я хочу, чтобы Тритоны оказывали некоторую помощь Лазарям. Взамен мы сможем защитить портовую территорию, именно с ней у вас возникает больше всего сложностей. У нас есть методы и связи, которые чистоплюи-Тритоны никогда не смогут использовать.

– Мы, по-твоему, не занимаемся грязной работой?

– Занимаетесь, – согласился Дакниш, – но мы в этом деле лучшие. Клара, вам нужны Лазари! Мы сделаем так, что порт станет безопаснее главного офиса Тритонов.

– Это всё? – холодно спросила я.

– Не всё.

Он прикрыл глаза, а затем бросил резкий взгляд в мою сторону.

– Я могу помочь не допустить заключения брака.

Спокойно, Клара Дегенерис, держи себя в руках!

– Каким способом?

– Дискредитировать Марицу. Тогда советник будет вынужден от неё отказаться.

Понять, что он имел в виду, не составило труда. Я попыталась дистанцироваться от услышанного, воспринимать это как начало перспективного плана, не более.

Не получилось! Маленькая художница, раненная Таиром Ревокартом, из последних сил сумела прошептать мне на ухо: ты играешь с судьбой невинного человека. Остановить, Клара! Одумайся!

Клара Дегенерис одуматься не захотела. Её ненависть к советнику была слишком сильна.

– Ты готов сломать жизнь родной сестре ради осуществления плана?

Дакниш посмотрел на меня задумчиво.

– Тебя это волнует?

– Да.

– Я думаю – нет, но ты пытаешься соблюсти приличия. Брось это дело, тебе не к лицу роль благочестивой матроны. Лучше ответь на вопрос: согласна ли ты на моё предложение?

– Что я получу взамен?

– То, что я уже предложил.

Я засмеялась.

– Твоя сестра не выходит замуж – выгодно тебе. Сотрудничество с Тритонами – выгодно тебе.

– Тебе тоже, – поспешил добавить Дакниш.

– Брось это дело, – повторила я недавно сказанные им слова. – Мы ведь согласились обойтись без соблюдения приличий. Я знаю, зачем тебе наша помощь. На Лазарей давят Окрамы, и у них есть все шансы вас поглотить. Но если у Лазарей будет наша защита – не посмеют. Тритоны – ваша единственная надежда остаться на плаву. Не просто остаться, а выйти победителями.

Я наклонилась к Дакнишу.

– Ну так что, Дорадо, какая лично мне от этого выгода?

– Личная месть?

– Мало! – прошипела я.

Врала!

– В таком случае, перейдём к десерту.

«Десерт» меня заинтересовал.

– Благодаря связям отца мне в руки попал один очень любопытный список, – осторожно сказал Дакниш, подобно орлу следя за моей реакцией. – В этом списке – партнёры Таира Ревокарта, а также компромат на них. Если он потеряет этих людей – его власть пошатнётся настолько, что он может её попросту… потерять.

Мне понравилось, как Дакниш усмехнулся на последнем слове – спокойно, уверенно. Он знал, о чём говорит. Я задумалась.

В существование списка хотелось верить. Жаль признавать, но последний год не принёс мне ничего, кроме разочарований. Да, меня начали уважать Тритоны, да и с Омелом Тагрени удалось договориться, но Ревокарт летал слишком высоко, чтобы я могла ему реально навредить.

Париж! Потерянное счастье! Дом, в котором тебя ждут и любят! Дети от любимого мужчины! Мой Париж!

– Если ты обретёшь власть над этими людьми – станешь владелицей Эпир.

– Какие высокопарные слова. Почему в таком случае ты не воспользуешься пресловутым списком?

– Потому что, – медленно выдохнул Дакниш, – мне пока невыгодно раскрывать свои настоящие намерения, как и то, что я причастен к Лазарям.

– Я не понимаю.

– Амин не должен узнать, чем я занимаюсь, – нехотя продолжил Дакниш. – Мой отец считает, что я бесполезен, и я пока не готов его «радовать».

– Почему для тебя это так важно? Дорожишь репутацией сына богатых родителей?

– И это тоже, – ничуть не смутился Дакниш. – Я хочу вернуться в Амарию на правах князя. Если отец лишит меня наследства, ничего не получится – в наших краях слишком уважают право наследования.

Мне не удалось сдержать лёгкую улыбку. Князь! Амария была единственным регионом страны, где никто не отменил право князей даже после прихода к власти президента.

После Белой Войны в Конгрес-Магерах всё изменилось, и лишь Амария жила как раньше – допрезидентская система управления, уплаты налогов и деление власти. В этом они пытались быть похожими на Пангею, связь с которой в их регионе по-прежнему оставалась очень сильной.

– Мне нужно увидеть список, – сказала я.

– Не увидишь, пока мы не заключим сделку, – и добавил: – В письменном виде.

– Мне нужно подумать и посоветоваться. Я дам тебе знать, когда приму решение.

– Хорошо. Но имей в виду: Таир Ревокарт давит на моего отца, хочет, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

…Соглашение было подписано в кратчайшие сроки. Дакниш сдержал обещание: он передал мне список, а если точнее – увесистую папку с именами самых влиятельных людей нескольких стран и записями обо всех их ошибках, проступках, слабостях. Обо всём том, чем можно задеть и навсегда разрушить политическую карьеру самого высокопоставленного чиновника.

Помню, не удержавшись, я сразу же открыла папку и на первой странице увидела фотокарточку самого известного оппозиционера Пангеи, который убеждал свою страну, что система наследования трона на основе наследования династий, а не народного выбора, лишена смысла. «Вот, значит, как, – думала я. – Таир Ревокарт добрался даже до Пангеи».

Дакниш считал, что провернул удачную сделку, обменяв список на поддержку Тритонов. А я знала, что отдала бы намного больше ради заветной информации. Мне казалось, победа уже близко.

– Ещё немного, – шептала я, среди ночи садясь в авто и уезжая в Сарны. Там меня ждал крохотный, ненавистно-любимый сын Таира Ревокарта.

•••

В первый день декабря столицу всколыхнула новость об официальной помолвке Таира Ревокарта и Марицы Дорадо. Глупые людишки на главной площади страны праздновали и радовались за человека, которого даже в глаза не видели. Я же не могла избавиться от мысли, что советник наблюдает за всем этим из окон Главного Управления и насмехается над недалёкими жителями города.

Пытаясь отвлечься, я начала проводить всё свободное время на стройке. У меня возникла сумасшедшая идея: создать место, где не нужно придерживаться рамок приличий. Никаких! Хотелось разнузданности и дикости! Чтобы далеко не каждый мог прийти в это место, но, если уж получал такое право, то заходил в неприметное здание, где неброская вывеска обещает выпивку и танцы, но получал бы значительно больше. Секс, распущенных девушек, голые тела, крепкие напитки, лучшие санитарные условия и вышколенных слуг. Вот так и воплотилась в жизнь идея кабаре «Лакрица».

Это желание мне «подарила» художница из далёкого прошлого – та самая вздорная девочка внутри меня, которая рисовала что хотела и носила яркую одежду. У неё были подруги, связь с которыми Клара Дегенерис давно оборвала. Были планы. Был Париж – мужчина, обещавший ей спокойную тихую жизнь и принимающий как должное её желание рисовать.

Каждое утро я вытаскивала собственное тело из постели, смотрела в зеркало на молодую старуху и медленно, обливаясь водой, вытряхивала из себя хроническую усталость. Я чувствовала: ненависть к Ревокарту вытягивает из меня все соки, мешает жить, но ничего не могла с этим поделать. Ненавидела! Его женитьба лишь подлила масла в огонь, вытащив наружу давно припрятанную в моём сердце горечь и боль.

Я узнала, что Таир Ревокарт приглашён на ежегодное благотворительное собрание, где впервые появится с невестой. Будущей женой, будь она проклята!

Во мне проснулась непонятная злость. Ненависть не только к Ревокарту, но и к той глупой девчонке – его невесте, которая раньше вызывала лишь снисхождение. Вся эта буря эмоций была отдана строительству – я следила за тем, как день за днём возводится здание моего кабаре. Название придумала сразу – «Лакрица».