Страница 6 из 10
– Господи, стыдно-то как… – промычала девушка. – Я не храпела?
– Нет… – хрипло ответил я и, прочистив горло, повторил более внятно. – Нет. Спала как младенец.
– Ага, как пьяный в дрова младенец.
С трудом приняв горизонтальное положение, Кристи заметила пятно на диване и стыдливо прикрыла его покрывалом. У меня в голове творилось черт те что, поэтому я сделал вид, что не заметил ничего. Мне очень хотелось снова погрузиться в сон, чтобы потом проснуться и забыть обо всем, но раскрывшийся при падении блокнот не позволял мне сделать этого. Казалось, что он вдруг стал центральным элементом интерьера, и куда бы я ни посмотрел, все равно видел его. Наконец, и Кристи обратила на него внимание. Удивленно хмыкнув, она собралась с силами и преодолела два метра, отделявшие ее от моего нового творения.
– Чего это ты так неуважительно обращаешься с плодами своего труда? – у девушки заплетался язык, но она все равно не могло удержаться от наставнического тона. – Нельзя так. Ну-ка, посмотрим… Нет, не могу. Прочитай сам, вслух, а то у меня голова раскалывается. Вот что значит отсутствие опыта!
– О чем ты?
– Пиво. Его нет. Может быть, сгоняешь в магазин?
– Обойдешься.
Я с сомнением покрутил в руках рукопись. Почему-то мне казалось, что если я не стану читать, то ничего не случится. Понятно, что эта позиция была сродни страусовой – ничего не вижу, соответственно, опасности нет. Но рядом была Кристи – и она точно не позволила бы мне отмолчаться. Поэтому, вздохнув, я открыл блокнот на нужной странице и приступил к чтению. Чувство было похоже на предыдущий раз, когда я просто водил рукой по бумаге, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Так или иначе, но у меня сразу возникло ощущение, что я никак не причастен к написанному.
Иваны Ивановичи
Человек, которого не существовало, сидел перед пультом управления и с задумчивым видом барабанил пальцами по столешнице. У него был плохой день. Вероятно, худший за всю его жизнь. «Как причудливо тасуется колода…» – вспомнив Булгакова, он усмехнулся и откинулся на спинку стула, закатив глаза к потолку, словно хотел сквозь него увидеть Бога. Комната, в которой находился человек, представляла собой часть бункера, находящегося глубоко под землей. Могила, подумал он. Как знал, как знал…
Человека звали Иваном, так же, как и его отца, и деда, и прадеда. Целая вереница Иванов, о существовании которых никто не догадывался. И у каждого из них в руках была сосредоточено столько власти, что ее хватило бы на несколько небольших государств. Все началось с Ивана IV Васильевича, которого в народе почему-то прозвали Грозным. Хотя, возможно, он сам выбрал себе это прозвище – властитель был еще тем пиарщиком. Но теперь это было совершенно не важно. Единственное, что беспокоило Ивана Ивановича, это тот грустный факт, что он оказался бездетным и так и не смог воспитать себе преемника. Можно было бы, конечно, продолжать стараться – ему едва исполнилось сорок пять лет. Для мужчины это самый расцвет. Но судьба решила сыграть с ним злую шутку. Человек, который за всю свою жизнь не выкурил ни одной сигареты, не сделал ни одного глотка алкоголя, регулярно занимался спортом и вообще не имел дурных привычек, умирал от агрессивной формы рака, пожиравшего его изнутри. Лучшие врачи мира бились над его случаем, но в итоге все пришли к выводу, что жить ему осталось не больше пары месяцев.
– Три от силы, – испуганно констатировал последний эскулап, которого привезли в его бункер с завязанными глазами. – Вам необходимо лечь в больницу, чтобы обеспечить себе подобающий уход.
– Зачем? – спокойно спросил Иван Иванович, который привык воспринимать происходящее с ним как факт и не строил иллюзий относительно реалий этого мира. – Чтобы последние дни своей жизни провести под капельницами? Не вижу смысла. Тем более что вы сами только что сказали: шансов у меня нет.
– Но…
– Благодарю вас за визит, доктор, – мужчина перебил дрожащего от страха собеседника и махнул рукой в сторону. – Мои помощники доставят вас домой. Надеюсь, вы понимаете, что об этом визите не стоит никому рассказывать? Это для вашего же блага.
– Конечно! – с облегчением выдохнул эскулап. – Врачебную тайну никто не отменял.
Проводив взглядом доктора, который в сопровождении рослых охранников покинул его рабочий кабинет, Иван Иванович попытался представить, какой будет его последняя мысль. Ему нравилось вселять в людей надежду, а потом рассматривать выражение недоверчивого удивления, застывшее на их лицах. Можно сказать, что это было одно из немногочисленных развлечений, которые он себе позволял. Впрочем, на этот раз у него не было желания наблюдать за убийством. Мужчина точно знал, что смерть будет быстрой и почти безболезненной. Ему даже было жаль доктора – возможно, если бы у него было время на размышления, то он отпустил бы визитера с миром. Но об этом уже поздно было думать. Черт с ним.
Мысль, которая не давала ему покоя, заключалась в том, что с его уходом пресловутая красная кнопка останется бесхозной. Когда-то это были верительные грамоты, с помощью которых его род мог контролировать полмира, потом им на смену пришли другие документы, но настоящая власть появилась, когда в распоряжении Иванов Ивановичей оказалось ядерное оружие. Это должно было случиться рано или поздно – невозможно обладать несметными богатствами и при этом не иметь оружия для его защиты. Мужчина уже давно не задумывался над размером своего состояния, однако за постоянно растущим ядерным потенциалом своей невидимой империи следил постоянно. Последние данные, полученные им, говорили о мощности, эквивалентной почти двум тысячам килотонн тротила. Даже при самых скромных расчетах этого количества с лихвой хватило бы на то, чтобы стереть с лица Земли большую часть населения. Зачем?
– Не зачем, а почему, – поправил сам себя Иван Иванович. – Потому, что я могу. Какой смысл уходить, оставляя после себя игрушку, которой сам так и не успел воспользоваться?
Мужчину мало беспокоила судьба человечества – он уже давно перестал воспринимать жизнь на планете как что-то священное, потому что его с детства приучали к мысли о том, что он находится выше всей этой суеты, которую устраивали вокруг себя люди. Поэтому решение, которое он принял за несколько секунд, не вызвало в нем ни капли сожаления. Встав со стула, он подошел к пульту управления и откинул в сторону стеклянную крышку, защищавшую пусковой механизм от случайного нажатия. Улыбнувшись, он занес руку над кнопкой, но в этот момент из коммутатора, стоявшего на столе, раздался женский голос:
– Иван Иванович, у меня для вас информация по интересующему вас вопросу. Могу ли я зайти?
Чертыхнувшись от неожиданности, мужчина некоторое время смотрел перед собой, а потом бросил через плечо:
– Зайдите.
В конце концов, пять минут он сможет выделить – особенно если повод будет заслуживающим внимания. Вернув крышку на место, он повернулся к двери, которая вскоре бесшумно открылась – и в кабинет зашла молодая девушка, одетая в строгий костюм мышиного цвета. Иван Иванович никогда не позволял себе лишнего с обслуживающим персонажем, считая любовные интрижки ниже своего достоинства, поэтому принципиально не замечал красоты своей работницы, которую та старательно скрывала с помощью неброской одежды, старушечьей манеры краситься и чопорно поджатых губ.
– Вот вся информация, которую вы запрашивали, – девушка протянула шефу несколько скрепленных между собой листов бумаги и, дождавшись его кивка, тут же вышла.
Иван Иванович никогда не верил в чудеса – даже в детстве, когда мама рассказывала ему сказки, он умел отделить вымысел от правды и ни разу не попросил развить тот или иной сюжет. Но, в то же время, ему прекрасно было известно о том, что многие вещи, о которых люди даже не догадываются, имели место в этой жизни. Часто он сам выступал тем самым фильтром, сквозь который не могли просочиться новости о появляющихся то там, то здесь экстрасенсах, телепатах и прочих нестандартных личностях. В его личном каталоге было столько странностей, что их с лихвой хватило бы на добрую сотню Гарри Поттеров. Но среди них не было никого, кто смог бы помочь ему – и он был склонен рассматривать подобную несправедливость как злую шутку, которую судьба сыграла с ним. Тем не менее, первое же предложение в отчете заставило его моментально забыть о своих обидах на Вселенную и впиться глазами в текст.