Страница 8 из 14
В конце марта 1979 года в Ганновере состоялся международный симпозиум на тему будущих перспектив развития атомной энергетики. Впервые в истории мероприятий такого уровня противники атомной энергии взяли в ходе дискуссий верх над приверженцами мирного атома. Главными аргументами борцов с атомным лобби стали проблематика утилизации ядерных отходов и ставшая к тому моменту настоящей болевой точкой западногерманской действительности террористическая опасность со стороны левацких радикальных группировок. Более того, проведение симпозиума совпало по времени с очень опасным инцидентом на атомной электростанции «Харрисбург» в США. Ряд выступивших на симпозиуме маститых ученых-физиков, таких как Карл Фридрих фон Вайцзеккер, усомнились в необходимости гипертрофированного увеличения количества АЭС. Немецкие ученые-ядерщики вообще всегда были склонны рассматривать развитие атомной энергетики с точки зрения эволюции научных знаний. В этом заключается их отличие от американских коллег, которые традиционно ставят во главу угла быструю коммерциализацию достижений науки и техники[76]. К моменту Ганноверского симпозиума западногерманские власти тоже стали более сдержанно относиться к экстенсивному развитию атомной энергетики.
Показательно в связи с этим решение административного суда Фрайбурга от 21 марта 1975 года, отменившего разрешение на строительство атомной электростанции в Вюле, что на юго-западе ФРГ, из-за недостаточной безопасности проекта. Этот же суд 14 марта 1977 года постановил, что строительство АЭС возможно лишь при условии возведения дополнительной защитной оболочки реактора. Это было первое в ФРГ судебное решение, запретившее строительство объекта атомной энергетики. Данное судебное решение было использовано позднее для воспрепятствования строительству АЭС того же типа в Людвигсхафене. Строивший электростанцию концерн BASF даже изъявил готовность пойти на дополнительные издержки и оснастить АЭС особой защитной оболочкой. Тем не менее правительственные чиновники в Бонне в итоге решили не рисковать и запретили строительство вовсе[77].
Перемены в общественных настроениях докатились в итоге и до законодательной власти страны. Под влиянием итогов Ганноверского симпозиума 29 марта 1979 года при бундестаге была сформирована Комиссия по планированию будущего атомной энергетики под председательством депутата от социал-демократической партии Райнхарда Юберхорста. Тем самым носившая до сих пор неофициальный характер антиядерная полемика пробилась на парламентский уровень. Работа комиссии имела два важных результата, опубликованных в соответствующих отчетах. В первом отчете депутаты бундестага признали, что атомная энергетика не является безальтернативной для успешного развития страны и что энергетическую безопасность вполне вероятно обеспечить благодаря использованию комбинаций из разных источников энергии. Во втором отчете говорилось о согласии бундестага с тезисом, что опасность ядерной катастрофы вследствие техногенной аварии не должна преуменьшаться ссылками на бытовавшие на тот момент экспертные заключения о якобы мизерной вероятности подобных аварий. Несмотря на то что практических последствий оба отчета не имели, факт их обнародования важен сам по себе. Отчеты показали, что западногерманские политики перестали быть простыми исполнителями решений атомного лобби[78]. Антиядерные дискуссии и принимаемые на их основе решения получали все более широкое распространение в науке, политике, юстиции, средствах массовой информации и органах государственного управления Западной Германии.
Важно отметить, что формальный отказ Германии от атомной энергетики был бы вообще немыслим без по-настоящему массового антиядерного движения[79]. Отличительной чертой немецкого антиядерного движения является также своего рода институциональность: апологеты отказа от использования ядерной энергии традиционно широко представлены в политике, экономике и науке страны.
Корни антиядерного движения в ФРГ уходят в 1950-е годы. В те годы целью антиядерного движения (костяк которого составляли пацифисты) была борьба с довооружением западногерманской армии новыми видами оружия, особенно атомного. Опасения пацифистов были обоснованны: тогдашнее правительство Конрада Аденауэра всерьез вынашивало амбиции по обзаведению ядерным оружием. Возглавлявший Федеральное министерство обороны правоконсервативный политик Франц Йозеф Штраус был наиболее горячим сторонником оснащения вооруженных сил страны атомным оружием. По замыслу Штрауса развитие гражданской атомной отрасли в ФРГ должно было стать предпосылкой к разработке страной собственных ядерных технологий военного назначения[80].
На этом фоне в 1957 году всемирно известные немецкие ученые-физики, среди которых были Отто Хан, Вернер Хайзенберг и Карл Фридрих фон Вайцзеккер, выступили против вооружения западногерманской армии атомным оружием. Формальным поводом к протесту ученых послужила пресс-конференция Аденауэра в апреле того же года, на которой тот заявил, что атомное оружие является «не чем иным, как усовершенствованной разновидностью артиллерии»[81]. Выступившие с протестом ученые подписали так называемый Геттингенский манифест, в котором публично обязались отвергать любые предложения участвовать в создании западногерманского ядерного оружия. В то же время подписанты выступили за неограниченное использование атомной энергии в гражданских целях. Стоит отметить, что США в то время также не разделяли атомных устремлений кабинета Аденауэра. Поэтому от попыток получить в свое распоряжение ядерное оружие западногерманскому правительству пришлось отказаться.
В марте 1958 года в ФРГ началась общенациональная кампания под девизом «Дадим бой атомной смерти». Компания проводилась и финансировалась профсоюзами и левоцентристской партией СДПГ. Во всех крупных городах Западной Германии прошли организованные манифестации, в которых приняли участие 120 000 человек. Массовость антиядерных акций в Германии объясняется ужасами массовых бомбардировок, которые пережило немецкое гражданское население во время Второй мировой войны. В те годы воспоминания о бомбежках и их последствиях были еще свежи в памяти граждан ФРГ. К воспоминаниям примешивалось осознание тех вероятных последствий, которые постигли бы Германию, не прекрати она сопротивление в мае 1945 года. Продлись война еще немного – и атомной бомбардировке подверглась бы не Япония, а Германия. Поэтому в первые десятилетия существования ФРГ антиядерные настроения переплетались с антивоенными[82].
С конца 1960-х годов лагерь противников использования атомной энергии начал обновляться за счет приверженцев новых социальных и студенческих протестных движений, а также непарламентской оппозиции. Соответственно, в последующие годы акции борцов против атомной энергетики стали приобретать радикальный характер[83]. С легкой руки некоторых одиозных противников мирного атома появлялись и совсем уж экзотические теории заговора. В связи с этим стоит упомянуть офицера западногерманского ВМФ Эрнста Еккеля с его книгой «Смертельнее бомбы – атомная энергия подрывает жизненные силы». Автор вполне серьезно утверждал, будто развитие атомных технологий осуществлялось с подачи «мирового большевизма» в целях «ползучего физического уничтожения Запада»[84]. Подобные конспирологические теории имели определенный успех, хоть и ограниченный. В частности, изложенные в книге Еккеля тезисы даже стали предметом парламентского запроса депутата правоконсервативной партии ХДС в адрес правительства страны.
76
Ibid. S. 307
77
Radkau, Joachim; Hahn, Lotar: Op. cit. S. 302.
78
Radkau, Joachim; Hahn, Lotar: Op. cit. S. 305.
79
Sternstein, Wolfgang: Op. cit. S. 12.
80
Ibid. S. 21.
81
Ibid.
82
Sternstein, Wolfgang: Op. cit. S. 22.
83
Radkau, Joachim; Hahn, Lotar: Op. cit. S. 293, 294–295, 303.
84
Цит. no: Radkau, Joachim; Hahn, Lotar: Op. cit. S. 299.