Осколки будущего

Разбирая завалы прогнившей утвари, они не переставали ломать голову над этой загадкой. В конце концов решили, что дело во внезапном недомогании.

Однако за обедом эта теория пошатнулась, хотя Мария Фёдоровна тоже списывала всё на здоровье. Вот только Ане отчётливо казалось: старушка стала бояться и её, и Кристину. Это было так непонятно, что они и сами начали бояться, но не признавались в этом друг другу.

К вечеру сарай практически удалось победить. Вынесли всё, выбросив безоговорочно ненужные и совсем уж испорченные предметы и выставив во дворе то, что требовало предварительного вердикта хозяйки. Последняя весь день провела в постели, и помощницы почли за лучшее её не тревожить. Тем более стоило им пойти, чтобы что-то принести или спросить, как обнаруживалось, что бабушка спит. Но Аня считала, что это не всегда было правдой...

Весь четверг прошёл таким образом.

Задолго до первых петухов принцессу Авелилона пробудил настойчивый зов природы. Проигнорировать не удалось: пришлось вставать, тихонько слезать с кровати и в темноте пробираться на улицу к уборной.

На крыльце накатил необъяснимый страх. Ночная прохлада и гулкая сельская тишина с редкими звуками неизвестного происхождения будто пульсировали вокруг. Аня добиралась до пункта назначения бегом, стукнулась на повороте об угол и чуть не потеряла сознание, нащупывая выключатель.

В туалете жужжали мухи. Одинокая лампочка на замотанном синей изолентой проводе покачивалась от сквозняка. В этом "приятном" месте Аня задержалась на какое-то время, собираясь с духом, чтобы потушить свет и пуститься в обратный путь. Осознавая, что производит слишком много шума, она мужественно постановила возвращаться шагом, просто очень быстрым. И вот, стремительно пролетая мимо спальни бабушки Маши, услышала нечто чудно?е. Неясный ужас пригвоздил к земле, что позволило украдкой заглянуть в окно. И оцепенеть.

В полутёмной спаленке старушка горько рыдала, сложив руки на кривом трюмо.

Аня опешила, но, отступив в ночной двор, дабы её не заметили, так и не решилась что-либо предпринять.

Подвывающая от горя старуха в этом дремлющем доме навевала жуть. До самого утра Аня ворочалась рядом с посапывающей Кристиной и размышляла, боясь закрыть глаза.

Почему вдруг такая приветливая, жизнелюбивая, столь обрадовавшаяся гостям бабушка Маша стала от них прятаться, притворяться спящей и плакать по ночам? Аня не постигала причины. Может быть, и правда почувствовала себя плохо, не хотела пугать? Но она как раз крайне встревожила недомолвками! И не логичнее ли принять заботу в случае болезни, а не стараться как можно реже попадать в поле зрения?..

Всё это было абсолютно непонятно.

Пятница не принесла ничего хорошего. Мария Фёдоровна продолжала вести себя загадочным образом. За завтраком выглядела сильно уставшей с опухшими и покрасневшими веками, но девочки никак не отметили этот факт, чтобы её не смущать. Утром Аня рассказала о своём предрассветном приключении, но Кристина тоже не смогла его пояснить, только разозлилась, что её не разбудили.

Бабушка очень рассеянно пересмотрела вещи во дворе. Аня видела, что она сейчас не хочет этого делать, но как будто... как будто не решается отказывать.

Днём Кристина пробовала с ней поговорить, но та не признавала чудачества и поспешно удалилась "спать". Обескураженная Крис осталась на кухне, утирая непрошеные слёзы.

- Ань, ну почему?! - всхлипывала она десять минут спустя. - Я бы могла допустить, что это из-за тебя или она сердится на меня, или на отца, что у неё что-то стряслось... если бы мы приехали и застали её такой! Но так вот, ни с того ни с сего... Тебе не кажется... не кажется... что бабушка меня боится?

Аня промолчала. Её выводы были аналогичными.

К субботе хозяйка превратилась в осунувшуюся тень. Во взгляде теперь сквозила какая-то затравленность, движения стали нервными, а голос - тихим и сдавленным. Гостьи не находили себе места. Ночью Аня со страхом думала о матери Кристины, пребывающей в психиатрической лечебнице, и о том, что такие вещи - наследственные. Жить с безумной старушкой жутко, но что могло вызвать внезапное помешательство?! Аня перебирала в уме все события. Они готовились разгребать рухлядь. Аня взяла ключи и ушла во двор. Когда она вернулась, Марию Фёдоровну будто подменили.

Аня вспомнила, что накануне та запретила трогать сарай и заперла его на замок, выслав их к пруду. Опасалась, что они найдут там... что-то? Но что?! Почему всё же дала ключ, если не хотела? Да и что можно обнаружить в обветшалом сарае, особенно учитывая, что он уже очищен и ничего такого в себе не скрывал? Плюс с этой версией не вязалось полное отсутствие интереса Марии Фёдоровны к разобранным вещам. Но, кроме решения начать уборку, необыкновенного в то утро не было.

У старушки нет мобильного телефона, стационарный стоит в спальне, где ночевали они с Крис. Значит, такая метаморфоза - не из-за внезапного звонка. Заключив, что Шерлок Холмс из неё никудышный, Аня бросила провальный анализ и стала утешать совсем расстроенную подругу.

Они расспрашивали бабушку вместе, но безуспешно. Мария Фёдоровна упорно не хотела общаться, однако сегодня была озадаченной, а не испуганной. Аня и Кристина не знали, радоваться этому или нет.

- Ввечеру про усё растолкую, - неожиданно заявила Мария Фёдоровна в воскресенье накануне их отъезда. - Токо з мыслями надо собраться. А вы простить меня, грешную, за всэ.

Подружки переглянулись и закивали. Баба Маша попыталась выдавить улыбку и вскоре ушла.

- Я перестала что-либо понимать, - пробормотала Крис.

- Во всяком случае, она больше не делает вид, что всё в порядке, и согласилась объяснить, - протянула Аня. - Но с какими мыслями тут может быть нужно собираться?!

- Ох, не по себе мне... Извини, что потащила тебя сюда, - после паузы добавила подруга. - Не очень красиво вышло...

- Вот ещё! Не хватало тебе попасть в эту ситуацию одной...

* * *

Настенные часы в гостиной пробили восемь, потом девять, а бабушка всё не показывалась из комнаты. Они уже начали волноваться, когда в половине десятого она наконец позвала к себе.

Мария Фёдоровна сидела в плетёном кресле, завернувшись, невзирая на духоту, в шерстяной, свисающий до пола плед. Её волосы, обычно собранные в тугой пучок, сейчас были распущены и седыми куцыми прядями спадали на выпирающие ключицы. Это придавало ещё большее сходство с умалишённой... Аня поёжилась.

Люстра была выключена, горела только достаточно яркая лампа на столе. От неё исходил тяжёлый оранжевый свет, а по стенам разбегались тени. Мария Фёдоровна выглядела решительно, но её плечи едва заметно вздрагивали. От подобного антуража Аня внезапно испытала такой страх, что захотелось как можно скорее убежать подальше из этого захолустья, от странной хозяйки в родной город и свой гостеприимный дом, к семье. И пусть Соня катается по этажам на роликах и дезинфицирует чашки антисептиком, а Стася прячется в саду и кидает за забор Полины петарды, пугая Рустама... Аня невольно стиснула пальцы Кристины и очень порадовалась, что они тут хотя бы вдвоём.

Мария Фёдоровна внимательно смотрела на своих гостей, будто искала силы начать.

Аня и ждала этого, и боялась.

- Дивчатка, - от надломленного голоса защемило сердце, - простить, вела я сэбэ погано... Налякала вас, по всёму видать. Простить... Стара я вжэ... тяжку жизнь прожила... Та я никак не ждала от ней нового удара... Так надеялася, шо всё уж минуло. А он як воно повернулося...

- Какого удара?! Что минуло? - взволнованно перебила Кристина. - Что случилось, бабушка? И когда?

- Когда?.. Это вы мне скажить, когда... - горько скривилась Мария Фёдоровна, и её глаза наполнились слезами. - Знаешь, Хрыстына, семье нашей всегда було тяжко. Як прокляти... Да что я брешу? Мы и есть прокляти, всамделишно прокляти.