Разбитые зеркала

Юкио посмотрел на часы и решил, что разговор действительно можно было заканчивать.

— Вы не разрешите нам приготовить чай на вашей кухне?

— Советую зелёный, который заваривают в кафе неподалёку. Вы не пожалеете.

Камики уже вышла из беседки, утянув за собой Рензо, когда Юкио задал этот вопрос.

Их неприкрытый интерес привёл к тому, что Судзуки-сан явно постаралась ограничить перемещение чужих людей в особняке до минимума.

— Благодарю, — Окумура сдержанно улыбнулся.

Если кто и был недоволен, так это Рюдзи, но ему пришлось смириться. Полноценные расспросы всё-таки за один раз, а уж тем более в таких ситуациях, не проводятся. К сожалению.

Пора было вновь собираться в комнате, которую выбрали общей точкой сбора.

========== Осколок 11 ==========

Конекомару явно нервничал. Кажется, ему не терпелось что-то рассказать остальным как можно быстрее. Возможно, Мива просто был рад, что именно на него возложили такую ответственность, ведь все остальные — не считая Такары — пошли с учителем. Конекомару покосился в сторону расслабленного Нему и решил, что того можно не считать вообще.

Парень что-то печатал в своём телефоне, сидя на подоконнике. За открытым окном распускались ветки сакуры, на которых при свете дня были видны разрисованные китайские фонарики, явно сделанные детскими руками. Они еле ощутимо качались на ветру и выглядели откровенно старыми и помятыми, словно забытыми. Никто из слуг не собирался снимать с деревьев раскисшую бумагу, пережившую не один дождь. Такара еле заметно нахмурился, но сразу же расслабился обратно под любопытным взглядом Мивы. Будущий Ария готов был поклясться, что услышал такой привычный хмык, которым Нему обычно комментировал некоторые выходки Куроды. Хотя нет, тот звучал более… одобрительно. Этот же явно выражал чужую насмешку.

Казалось, Такара полностью не заинтересован в миссии, но Конекомару был уверен, что на самом деле у кукольника есть своя, пока никому не известная цель, мимоходом коснувшаяся происходящего. Будущий Ария пока что ни с кем не делился своими предположениями. Хотелось тщательно проанализировать чужое поведение — с Нему это было очень трудным занятием — и лишь потом делать окончательные выводы.

В данный момент Мива почти полностью был уверен только в том, что своеобразная цель Такары как-то связана именно с Рином. Он общался нормально (ну, Курода вроде бы не жаловался) да и просто контактировал только с ним. Но, возможно, у них просто идеально совпали характеры и отношение к жизни. Всё-таки это именно Курода первым подсел к своему будущему другу, начиная общение. Но если думать об этом дальше, то вспоминается тот момент, что Рин является родственником ректора. Это может быть как-то связано. И если мечник — действительно расходное звено в достижении чьей-то цели и приблизился к Нему ненамеренно, облегчая тому задачу, Миве очень хотелось бы помочь Рину выпутаться из этого.

Конекомару до сих пор помнит то ошарашенное лицо Бона, когда Курода таки открыл эту информацию одногруппникам. Сам парень при этом выглядел определённо довольным. К слову, Мива и сам не сразу пришёл в себя настолько, чтобы поспешить за удаляющимся Рином и спросить что-нибудь ещё.

В дверь постучали два раза, и Конекомару вздрогнул, подрываясь на ноги. Нему остался сидеть на подоконнике и даже вальяжно облокотился об открытую створку. В любом случае, внимания на это никто не обратил — ни во дворе, усеянном золотыми лентами, ни в комнате. Ребята договаривались, что этот стук — своеобразный знак, который отличит их от слуг, которые, к примеру, могут принести для гостей чай. К слову, тот уже успел остыть.

От нескольких чашек с нежными узорами ярко-алых цветов некогда шёл едва заметный пар и терпкий запах успокаивающих трав. Невысокая молодая девушка, новая служанка в особняке, тогда тихо шепнула парню, что немного переживает за тех, кому не повезло участвовать в разговоре с хозяевами дома. Служанка с длинными волнистыми волосами, имя которой почти сразу же вылетело из головы, всё время опускала взгляд в пол и будто бы стеснялась своего присутствия в этом доме, в этой комнате. Ей здесь явно не нравилось. Тем не менее, девушка почему-то не могла уйти и найти другую работу. Когда Конекомару спросил о причине, служанка крупно вздрогнула и даже побледнела.

— Прошу, не давите на нас, — сказала она и буквально сбежала из комнаты, оставив там обескураженного Конекомару и фонящего безразличием Нему.

К слову, после этого инцидента насмешливый хмык Такары звучал намного отчётливее.

Дверь открылась, и внутрь прошёл уставший Юкио, затаскивая за собой нахмурившегося от обиды мечника. Мива отметил, что Бон обычно бы не упустил возможности подколоть Куроду, а сейчас сам выглядел немного виноватым. Рюдзи сразу же подошёл к другу, присаживаясь рядом.

— Что-то случилось?

— А? — сенсей сначала удивлённо посмотрел на Конекомару, а потом лишь удручённо вздохнул. — Они опять сбежали на задний двор, хотя я чётко сказал, что у нас сейчас общий сбор.

— Там очень интересная атмосфера, — нахально заметил Рин, натягивая капюшон сильнее, так как из-за его интересного положения тот упорно съезжал назад.

Следом залетел Шима.

— Прости-прости! — Он сложил руки в молитвенном жесте и преданно — потрясающие актёрские способности — уставился на злую Камики, которая не преминула ещё пару раз стукнуть его, прежде чем окончательно успокоилась и уселась в углу комнаты.

В её пальцах были зажаты бумажки с призывом.

— Приказала оценить им окружающую природу, так как по дороге одна служанка обмолвилась, что у хозяев в последний год заметно сдал урожай.

— Ага, — поддакнул Рензо, — нужно же как-то вливаться в расследование.

— Ты-то вообще ничего не сделал, — хмуро заметила Изумо.

Шима пожал плечами и улыбнулся.

— Я улыбаюсь и заверяю прислугу, что мы все совершенно безобидные.

Юкио покосился на брата, который уже перебрался на подоконник к Такаре. Причём за это время они умудрились начать новую игру в гомоку, которой традиционно занимались на скучных лекциях. В общем, с Шимой сенсей был определённо согласен, для расследования очень важно втереться в доверие к окружению. И Рензо подходил для этого как никто лучше. Нужно было отправить его вместе с Конекомару.

— Так, — Окумура поправил очки и оглядел всех, кто соизволил обратить на него своё внимание. То бишь, всех, кроме заседателей подоконника. — Шиеми мы не нашли. Надеюсь, она придёт в скором времени. Конекомару, что ты выяснил?

Мива встрепенулся и вытащил свой блокнот, куда записывал все показания.

— Абсолютно все, кого я опросил, сказали, что редко видят хозяев. Всеми заправляет сестра Азэми-сан, Иоко Такахаси-сан. Её муж скончался несколько лет назад, так что с тех пор она живёт здесь вместе со своими двумя детьми. Её сестра, Азэми-сан, воспитывалась в Америке вместе с отцом, а сама Иоко-сан здесь, в Японии, с матерью. Слуги не знают, почему именно так, так что этот момент я не выяснил. Причём в итоге именно Иоко-сан вышла замуж за иностранца. Вроде бы это был бывший одноклассник Азэми-сан из старших классов.

— Она очень сильно просила называть себя именно Судзуки-сан, — заметил Бон, прислушивающийся к рассказу друга.

Конекомару немного стушевался.

— Хорошо.

— Сейчас удобней так, при посторонних будет называть их по-другому, — решил Рюдзи, и участники разговора кивнули.

Судя по довольному возгласу, в теперешней партии победил Рин.

У Юкио немного дёрнулась бровь.

— Продолжай, пожалуйста.

— Так вот, — Мива поправил очки, немного накренившиеся на бок, — у Такахаси-сан есть сын и дочь. Сын старше на пару лет и почти не показываемся из своей комнаты. Старшие служанки жаловались, что у мальчика отвратительный характер. Кикути Юрико-сан, женщина, которая тогда встречала нас, очень нехотя, но всё-таки сказала, что у Кохэку огромные разногласия с тётей. Она меня пугает, кстати, — Конекомару отвлёкся от рассказа. — Такое ощущение, будто она смотрит в никуда, да и разговаривает заторможено.