Страница 13 из 16
На дороге Александру постоянно попадались бегущие люди. Некоторых он знал. Но его никто не мог узнать. Многие, увидев форму казаков, бросались в сторону.
– Господи! Уж казаки в городе, – слышалось ему.
Боярский сын Лихачев бежал рядом со своей молодой женой. Они наткнулись было на Александра, но со страхом бросились в сторону.
Бежал во всю прыть подьячий, а за ним три женщины – две взрослые и одна почти девочка.
– Леонтьевич! Леонтьевич! – кричала одна женщина постарше. – Где хозяин-то мой?
– При воеводе, – отвечал подьячий.
– А воевода где?
– В соборе, – отвечал на бегу подьячий и, увидя казаков, одним прыжком отпрыгнул на середину улицы. За ним бросились и женщины. Это было семейство дьяка Табунцева – жена и две дочери.
«Все погибнут», – подумал Александр. Он почему-то надеялся, что он и Анжелика не погибнут. По крайней мере, так ему хотелось думать.
Попадались ему и стрельцы.
– Здравствуйте, братья! – кричали некоторые из них. – Скоро ли сам-то, Степан Тимофеевич, будет?
– Скоро, – отвечал Александр.
Но вот и дом Алексея Симонова. Ворота заперты. В доме тишина.
«Боже, быть может, ее уж нет здесь. Где я ее найду?» – подумал Александр и бросился через забор.
– Боярин, не лазай, опасно, как бы не зашибли со двора, – подсказал тихонько Иван. – Лучше пойдем задворками, через огород переберемся, там забор невысок, дорога знакомая.
– Пойдем хоть через ад, – отвечал Александр.
Пройдя через огород, они вошли на двор и вбежали на высокое крыльцо. Двери были заперты. Иван начал барабанить в окно избы.
– Кто там? – отвечал голос приказчика Василия.
– Я, слуга боярина Артамонова, отопри скорее, – отвечал Иван.
Двери отворились, приказчик Василий, увидя двух казаков в полном вооружении, бросился в угол.
– Казаки! С нами крестная сила! – шептал он.
– Не бойся, – успокоил его Иван, – казаки ряженые, или не узнал меня?
Приказчик успокоился.
– Дома боярышня? – спросил Александр.
– Не знаю, у нее свои люди, про то Ян знает.
– А где он?
– Там, в ихних теремах.
– Кричи, чтобы отпер скорее.
Ян знал голос Василия, и двери были отперты, но, увидя казаков, Ян тоже испугался.
– Не бойся, Ян, это я, Артамонов, – сказал Александр. – Где панночка?
– Там, у себя, в светлице. Все разбежались, только я да Ядвига остались дома, – отвечал Ян.
Александр, не дожидаясь свечки, бросился наверх. Он тихонько отворил дверь светлицы.
Пани, в белой кофточке, с распущенными волосами, стояла на коленях перед иконою Мадонны, у которой теплилась лампада. Она тихо шептала молитву, скрестив на груди белые руки.
«Ангел, – сказал про себя Александр, – тебе ли погибать под ножом казаков… Нет, во что бы то ни стало я должен тебя спасти!»
Анжелика обернулась и вскрикнула, увидя перед собой казака.
– Это я, Анжелика, – сказал Александр. – Я пришел, чтобы тебя увезти. Не правда ли, я хорош в казацком наряде?
Анжелика встала и подошла к нему.
– Ну, что там? – спросила она.
В нескольких словах рассказал ей Александр обо всем и прибавил:
– Теперь одно спасение: одевайся в казацкое платье – и бежим отсюда.
– Но как бежать, когда везде казаки? – грустно говорила она. – Нас все равно убьют.
– Я все предвидел заранее: я приготовил казацкое платье и лошадей. Мы переоденемся. Пробудем до утра в городе. Теперь идет суматоха, нас не приметят, скорее бросятся на наши квартиры и будут дуванить наше имущество. А утром, когда все ворота будут отперты, мы уйдем.
– Делай как знаешь, – отвечала Анжелика с детской покорностью и со слезами на глазах.
Александр схватил ее за руку.
– Анжелика, – сказал он, – я все готов сделать для тебя. Быть может, мы и погибнем сегодня, но ты не погибнешь прежде меня. Знай, Анжелика, что до сих пор люблю тебя по-прежнему.
– Благодарю тебя, Александр Сергеевич, за то, что не забыл меня в эту минуту, – с чувством сказала Анжелика, пожимая его руку. – А о любви говорить теперь не время. Когда пройдет опасность, поговорим об этом.
– Но, Анжелика, позволь хоть поцеловать твою руку. Через полчаса мы оба будем казаками и будет не до нежностей.
– А завтра мы будем за городом, на свободе, – отвечала Анжелика с грустной и обворожительной улыбкой.
С улицы доносился шум. Александр вспомнил об опасности и погасил лампаду. В комнате было почти светло от занявшейся зари.
– Одевайся скорее, Анжелика, твой наряд я сейчас пришлю с Ядвигой. – И он сбежал вниз.
Пришла Ядвига с казацким платьем.
Красавица сбросила с себя кофточку и башмаки и принялась одеваться в казацкий наряд.
Казацкий наряд ловко сидел на ней. Казакин алого сукна туго охватывал ее стройный стан, но пышная грудь выдавала женщину. Длинные темно-русые волосы волною падали на плечи.
Взглянув на себя в зеркало, Анжелика грустно молвила:
– Точно на карнавал собираемся.
– А как же волосы, панночка? – напомнила Ядвига.
– Позови боярича, как он скажет, – ответила Анжелика.
– Все готово, – сказала она вошедшему Александру.
– Нет, не все, нужно подпоясаться кушаком и навязать на него вот эти безделушки, – сказал Александр, показывая на трубку, кисет и нагайку.
Он сам опоясал гибкий стан красавицы персидским кушаком, причем так близко был около нее, что слышал биение ее сердца, а ее чудные волосы падали на его лицо. Прицепив к кушаку саблю, люльку и нагайку, Александр еще раз осмотрел девушку.
– Все, кажется, готово, – сказал он.
– Все, а волосы? У казака нет таких волос, ты забыл, Александр Сергеевич?
– Казака не нужно величать: я просто Александр, а ты казак Иван, или Ивашка.
– Ну, будь по-твоему, как же с волосами быть, Александр?
– Не знаю, – отвечал боярич, – не резать же их, в самом деле. Запрячь их под шапку, – казак редко скидает шапку, их не приметят.
– Нет, коли спасать жизнь – о волосах тужить нечего, волосы вырастут вновь. Подай, Ядвига, ножницы!
– Анжелика, что ты хочешь делать? – крикнул Александр.
– Ничего, обрезать волосы, и только, – отвечала Анжелика, взмахнув своими кудрями. – А ведь хороши были волосы. Прощай, моя коса. – Она быстро начала обрезать свои волосы перед зеркалом.
– Позволь, Анжелика, взять их мне, я положу их у самого сердца, – сказал Александр, пряча волнистые пряди в боковой карман своего казакина.
Анжелика достала из шкатулки несколько золотых и серебряных монет и спрятала их в карман.
– Кажется, все, пойдем, Александр, – поднялась она, подавая руку бояричу.
– А нас убьют? – сказала Ядвига.
– Нет, вас не тронут. Прощай, Ядвига. Все, что сбережете от разгрома, принадлежит тебе и Яну. Спасибо вам за службу. – И Анжелика, поцеловав свою горничную, в сопровождении Александра вышла из комнаты. В зале были Иван и Ян. Совсем уже рассвело.
– Иван, сослужи последнюю службу, ступай сейчас домой и выведи лошадей. Мне показаться туда нельзя, хозяин меня узнает. Я подожду около ворот. Анжелика войдет на двор и, будто бы казак, отнимет у тебя лошадей. Ты, Анжелика, сыграешь эту роль?
– Ну, раз я наряжена казаком и ездить верхом умею недурно… Только не знаю, как взберусь на лошадь с этой саблей…
Они пошли на квартиру Александра.
Иван первый вошел на двор и стал выводить лошадей, оставив ворота незапертыми. Хозяин дома стоял на крыльце.
– А боярин твой где? – спросил он у Ивана.
– Неведомо, должно быть, в соборе, там все они схоронились, – отвечал Иван.
Вдруг в ворота входит молодой казак.
– А, лошади, да еще оседланные! – крикнул казак нежным голосом. – Подавай их сюда.
– Помилуй, атаман, лошади боярские, – взмолился Иван, – не трожь их, я отвечать за них буду.
Казак, не слушая, взял одну лошадь и вскочил на нее.
– Подавай и другую, – сказал он Ивану.
– Посмотри, хозяин, берут обоих коней, – завопил Иван, обращаясь к хозяину. – Вот беда, от казаков житья нет.