Идти на ощупь

Сейчас сквер пустовал. От лавочек остались только ржавые основания, эстрада была огорожена сетчатым забором с табличкой "Объект в аварийном состоянии. Не входить". Вся жизнь переместилась на набережную и пляж, да и отдыхающих, с появлением дешевого турецкого олл инклюзива, стало заметно меньше. Аттракционы, правда, работали, но только по вечерам. Хотя выглядели они настолько ветхими, что Галина ни за что бы не рискнула прокатить на них своего ребенка, если бы он у нее был.

Ее воспоминания прервал легкий шорох сзади на заросшей полынью клумбе. Галина обернулась, но никого не увидела. В этих местах всегда было много бродячих собак. Они прятались в траве от зноя и были слишком ленивыми, чтобы представлять какую-то опасность. Галина уже собралась идти дальше, как вдруг вокруг все покраснело. Не было ни боли, ни испуга. Просто окружающие предметы почему-то приобрели кровавый оттенок. Она поняла, что падает и замахала руками, как канатоходец, пытающийся удержать равновесие. Краснота в глазах понемногу начала отступать, на смену ей пришла резкая оглушающая боль, но все же мир перестал кружиться и уходить из-под ног. Еще немного, и она придет в себя. Что это было? Солнечный удар? И в этот момент на шее у Галины сомкнулись чьи-то твердые пальцы. Они пережали горло, и артерию, и больно впились в кожу. Она хотела закричать или хотя бы замычать, но изо рта вырывался только тихий хрип. Галине казалось, что через кончики пальцев, сдавливающих ее гортань, она чувствует ярость, страх и отчаяние этого человека. Саму же ее накрыла странная неестественная апатия. А еще удивление: неужели это все? Вот так это и бывает? Так просто? В глазах вновь появилась краснота, и она становилась все гуще и ярче.

В следующую секунду Галина обнаружила себя сидящей на выщербленном асфальте посреди сквера возле закрытого киоска с мороженым. В колени ей тыкалось что-то маленькое, холодное и мокрое.

* Фу, Магда, отойди немедленно!

Навстречу Галине не спеша шла элегантная пожилая женщина в длинном темно-синем платье. Ее взгляд безо всяких слов говорил: "Какой позор! Молодая девушка, а в таком состоянии! В середине дня!" Она дернула собаку за длинный поводок. Непутевая, затейливо постриженная Магда перестала обнюхивать Галинину коленку и поспешила вслед за хозяйкой.

Их шаги стихли за поворотом, а она все сидела на горячем тротуаре и пыталась убедиться, что жива, и все на месте: голова не оторвалась от тонкой шеи, глаза не выпали от напряжения. Вдруг Галину охватила паника: старушка с собакой ушли, теперь убийца вернется и никто уже ему не помешает довести дело до конца. Она поднялась на ноги и шатаясь заковыляла к выходу из сквера. "Главное - дойти до дороги, - думала она. - Там он уже не рискнет напасть. Машины по шоссе проезжают хоть и редко, но выехать из-за угла могут в любой момент. Только бы дойти". До выхода из сквера оставалось всего каких-то тридцать-пятьдесят метров, но ее преследователю этого вполне хватит, чтобы догнать ее. Галина пыталась идти быстрее, но воздух будто бы стал вязким и мешал ей переставлять ноги. Несколько раз ей казалось, что она слышит за спиной чье-то дыхание, и ждала, что вот вот вновь почувствует в голове звенящую боль, а на шее чужие безжалостные пальцы, но ничего не происходило.

Наконец ивы, растущие по периметру сквера и защищавшие его от уличного шума и пыли, расступились, и Галина увидела медленно проезжающий по дороге старенький микроавтобус с багажником сверху. На противоположной стороне улицы пялились в телефон и что-то громко обсуждали худые загорелые мальчишки. Она почувствовала облегчение и, наконец, решилась оглянуться. Сквер раскинулся у нее за спиной, тихий, такой знакомый и совершенно безопасный на вид. Галина осмотрела себя: колени и локти слегка сбиты, ужасно болит шея, и на голове вздулась шишка, но под волосами ее не видно. В руках она обнаружила ремень от сумки холодильника. Оказывается, все это время она тащила ее за собой, как давешняя старуха свою Магду. Неудивительно, что у нее не получалось идти быстрее. Дно сумки было изодрано. "Антон Витальевич меня убьет", - подумала Галина.

Несколько минут она стояла на обочине шоссе не зная, что делать и куда теперь идти. В полицию? - Только время зря потеряешь. Она ведь не видела нападавшего. Вернуться на работу, пожаловаться девчонкам на кухне и попросить Ашота с Максом, чтобы впредь провожали ее? В этот момент в груди у Галины похолодело. Ее пытались убить после того, как она заговорила на работе про убийство Веры. Но ведь она не сказала ничего важного. Или сказала? Или это тут вообще не при чем, и ей "повезло" нарваться на какого-то маньяка и извращенца? Сквозь дыры в дне сумки-холодильника начал капать красный мясной сок. Санитарная служба находилась в двух шагах, обитое белым сайдингом двухэтажное здание через дорогу от того места, где стояла Галина. Она перекинула ремень через плечо и поплелась в сторону лаборатории.

В приемной санэпидемстанции было пусто. Люди, почему-то, стараются решать свои вопросы в подобных заведениях с утра пораньше. Галина постучала в маленькое окошечко на белой деревянной двери. Окошко открылось.

* "Идиллия", образцы продукции, - проговорила она привычную фразу.

* Выкладывайте сюда, - раздался в ответ знакомый безразличный голос, и палец в латексной перчатке указал на полку перед окошком.

Галина стала доставать из сумки куски мяса. Вдруг в окне показалось удивленное лицо, вытянутое и веснушчатое.

* Ой, а что это с вами? Вам плохо? - Молодая девушка-лаборантка растерянно рассматривала ее, а потом исчезла из окошка, приоткрыла дверь и протиснулась в прихожую. - Вы упали что-ли?

Галина кивнула. Не скажешь же: "Меня пять минут назад пытались убить, а теперь за мясо распишитесь, пожалуйста".

* Ну еще бы! Такая жара, а вы ходите без головного убора. Разве так можно! А с шеей что? - Девушка протянула руки в перчатках, взяла Галину за скулы и слегка поворочила ее голову, будто хотела проверить, хорошо ли она закреплена.

Галина вздрогнула и пробормотала:

* На ветку напоролась, когда падала.

Объяснение получилось идиотским, но лаборантка, видимо не заметила в нем ничего подозрительного.

* Вам срочно нужно домой, полежать в темноте и прохладе.

* Мне на работу нужно возвращаться, - возразила Галина.

* Не убежит ваша работа, здоровье важнее. Идите отдохните, а на работе скажете, что это я вас задержала, сверялись с ведомостями.

* С какими ведомостями?

* Да какая разница с какими, пусть позвонят мне, если что, я подтвержу.

Галина вышла из здания санитарной службы и остановилась у дверей под козырьком. На плече болталась пустая сумка-холодильник. Руки и колени все еще саднили и слегка дрожали. Идти домой было страшно, да и далековато. Она жила в одном из "скворечников", так называли маленькие деревянные домики на дальнем склоне холма. Их строили в семидесятых годах прошлого века одновременно с санаториями, как временное жилье для медперсонала и обслуги. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Там, в "скворечниках", было множество гораздо более безлюдных и тихих мест, чем в старом сквере, и от мысли об этом по телу у Галины побежали мурашки. Нет, домой идти было нельзя.

Ей ужасно хотелось рассказать о случившемся кому-то, кто может рассудить трезво, разложить все по полочкам и сказать, как ей, Галине, теперь дальше жить, бояться каждого шороха, или забыть все как страшный сон. Конечно, ей нужен был Влад, этот сильный человек, который гнется, но не ломается. Она достала телефон, и только тут поняла, что номерами они так и не обменялись.

Всеми силами сдерживая вновь подступившую панику, Галина постаралась сосредоточиться. У них очень маленький городок, и она много раз видела, как высокий человек с белой тростью идет вдоль санатория Приморский к себе домой, сворачивает на узкую дорожку, между школой и детским садом и подходит к дому, на первом этаже которого находится супермаркет "Океан". Главное, добраться туда, а там она уже сможет его найти.