Страница 91 из 112
- Если ты будешь всё время меня отвлекать – мы никогда не поедим. И поедем в университет голодные.
- Да тут дело одной минуты. Ну пожалуйста.
Кинг сделал одну из свих фирменных умильных мордашек, напоминая щенка, которого обижает нерадивый хозяин. Ну вот и как тут откажешь, когда почти двухметровый баскетболист умоляет уделить ему пару секунд своего времени? Вот и я не знаю.
Поэтому, отложив ложку, которой формировала оладушки, в сторону, я подошла чуть поближе и взяла в руки ту злополучную банку. И почему столько шума вокруг каких-то зефирок? Они что, из золота сделаны? В чем ценность?
Крышка сидела туго, так что мне пришлось напрячься, прежде чем она, наконец, поддалась и со скрипом повернулась. Сняв ее и декоративный клетчатый шарфик, я заглянула внутрь – и удивленно моргнула. На самом верху, поверх сладостей, лежал непрозрачный мешочек из ткани, подозрительно напоминающей бархат. Взяв его, я убедилась, что он не слишком тяжелый и услышала, как внутри что-то звякнуло.
Сунув банку со сладким Майку, я обеими руками принялась развязывать мешочек. Пальцы чуть подрагивали, не слушаясь, и мне никак не удавалось подцепить тонкие веревочки. Наконец, дело было сделано, и я высыпала на ладонь его содержимое – и потрясенно выдохнула. Потому что вторым подарком Майка стал удивительной красоты серебряный браслет. Крупные звенья, из которых он состоял, смотрелись на удивление не грубо, а утонченно, может быть за счет того, что на них висело по меньшей мере пять подвесок. Разумеется, это были зефирки – серебристые, покрытие розовой и белой эмалью, полностью усыпанные стразами. Такой красоты – тщательно продуманной и выполненной столь искусно – я никогда в жизни не видела, и уж тем более, не держала в руках.
- Это…это… - я пыталась подобрать слова, но мои нейроны именно в этот момент решили отказаться работать, решив, что я и сама в силах разобраться в этой ситуации.
Парень молча взял браслет из моих вмиг ослабевших пальцев и, нежно погладив чувствительную кожу на запястье, надел украшение. В тишине кухни, нарушаемой лишь шкворчанием масла и нашим дыханием, громко щелкнул замочек, после чего Майк чуть повернул мою руку в своей, глядя на то, как зефирки засверкали, засияли всеми гранями.
- Спасибо, - выдохнула я, поднимая непонятно почему заслезившиеся глаза на парня.
Тот чуть улыбнулся:
- Ты – моя самая большая сладость. Уж прости за столь приторные слова, но это так.
Чуть наклонившись, Майк запечатлел весьма целомудренный поцелуй на моих губах. И, даже будь у нас желание перевести его из этой категорию в чуть более страстный, нас ждало полное фиаско. Потому что…
- Черт, кажется, завтракать нам придется всё же в университете.
Запах горелой еды и звон чужого смеха – вот как можно было охарактеризовать это утро в двух словах. А еще подходило одно короткое, но весьма ёмкое слово. Счастье.