Страница 92 из 112
Говорят, по весне всё расцветает. Когда зима, спешно собрав свои манатки, и сварливо ругаясь на тех, кто подгоняет ее, убирается, наконец, прочь, наступает совершенно другая эра. Имя ей, разумеется, весна.
Сама природа, кажется, стряхивает с себя её ледяные оковы, и даже дышать становится легче. Несмотря на то, что в Нью-Йорке природу можно найти разве что в парочке парков, а воздух отравляет смог и машинные выхлопы – это никого не волнует. Стоит оторвать последний листок на календаре с чуть грустной пометкой «февраль» - и все вокруг преображаются, подчиняясь законам природы.
Я не стала исключением. Но не потому что так сильно соскучилась по весне – если уж быть совсем откровенной, я не заметила, как пролетели три зимних месяца, поскольку климат всё же был благосклонен к людям. Нет, для меня причина в радости была несколько иной. Весной, третьего марта, исполнился ровно год с моего переезда в Америку.
Триста шестьдесят пять дней. Если подумать, то это не такая уж и огромная цифра и не самый значительный отрезок времени. Но, если копнуть чуть глубже – как много произошло со мной за этот период! Сколько щедрых подарок сделала мне судьба за эти двенадцать ярких, наполненных эмоциями месяцев!
Работа в одном из лучших, по моему скромному мнению, заведений в городе. Месте, в котором я нашла убежище, не боялась быть собой, которое пробуждало во мне жажду творчества, и не давало моим голосовым связкам «заржаветь». Не портило это впечатление даже большое количество смен и маниакальное желание порой поздно вечером задрать гудевшие ноги к потолку, да так и уснуть в этой несуразной позе.
Учеба в одном из престижнейших вузов, повышенная стипендия, интересные предметы, подкованные педагоги, с которыми, признаюсь, и вне учебы нередко хочется не только поболтать, но и пропустить по стаканчику. Студенческая газета, которая помогала мне шлифовать свои писательские навыки и делала так, что меня начали узнавать в коридорах. Хотя, за это можно еще сказать «спасибо» и другому фактору, но о нем ниже.
Лучшие друзья, которые за тобой и в огонь, и в воду. Никогда у меня не было рядом человека, которому я могла бы полностью доверять, с которым могла бы говорить без утайки, и без страха показаться смешной. От этого временами становилось очень грустно – так, что хотелось волком выть. Здесь же мне повезло обрести сразу двоих. Совершенно разные, но такие похожие, дополняющие друг друга Киша и Крис – я всё чаще воспринимала их, как одно целое. Как попугайчики-неразлучники, они всегда были рядом, готовые покарать моих обидчиков и подставить плечо в случае чего. А уж сколько раз эти двое прикрывали меня на учебе, когда я просто не находила в себе сил оторвать утром голову от подушки и приехать вовремя – не сосчитать.
- Ведьмочка, ты идешь?
Негромкий голос и прикосновение к руке чуть выше локтя вернули меня из мира раздумий и фантазий, и заставили пару раз моргнуть, чтобы, так сказать, полностью слиться с реальностью. Да, я всё еще находилась в университете, а точнее – в кафетерии, и рядом со мной сидели мои неизменные друзья. Но не они позвали меня. Нет, рядом со мной сидел тот самый, другой фактор, благодаря которому личико хрупкой и неприметной иностранки стало чуть ли не украшать страницы университетской хроники. Благо ей заведовала редакция нашей газеты, так что такого поворота удалось избежать.
Майкл Кинг. Мое проклятие, которое первые недели и даже месяцы отравляло воздух вокруг меня самим фактом своего существования – теперь же он был одним из тех, кто вообще помогал мне дышать. Удивительно, насколько всё же пластичен мозг подростка и как легко он может поменять свое отношение. И насколько правы оказались все те, кто утверждал, будто от ненависти до любви – один лишь только шаг.
Хотя, таких громких слов я вслух не произносила – еще чего не хватало. Но других причин того, почему мое сердце колотилось так, что грозило выскочить из груди, дыхание куда-то пропадало, а в животе словно фейерверки взрывались, у меня просто не было. Нет, это всё могло быть просто списком симптомов раннего инфаркта, я не спорю, но они обострялись лишь в присутствии этого парня. Это что же, он – причина моей возможной смерти? Хм, почему бы и нет?
На самом деле, когда мы в то роковое – не в плохом смысле – утро приехали в университет вместе, держась за руки и я, как ни пыталась, так и не сумела скрыть довольной и чуть глуповатой улыбки, реакцию это у всех вызвало весьма неоднозначную. Окружающие, наслышанные о наклонностях Майка (читать – он не шлюха, просто не любит спать один!), посылали мне многозначительные и отчасти сочувствующие улыбки. На которые мне, откровенно говоря, было плевать. Они ведь нас не знали, таких, какими мы являемся на самом деле. А прошлое – оно потому так и зовется, что уже осталось лишь на страницах бытия, да в памяти особенно глазастых.
А вот наши друзья – их реакция была важна для меня. Я почему-то была точно уверена, что будет что-то, напоминающее взрыв, особенно – со стороны Киши. И ребята не подвели – бомбануло у них знатно. Словесный фонтан Адамс не мог заткнуть никто – и это при том, что обычно из моей мрачной подруги и два слова сложно вытащить. Но тут её просто прорвало.
Началось все с крика:
- Я так и знала! – и обвинительного тычка пальцем в нашу сторону, едва мы поднялись на свой, третий, этаж.
Испугавшись столь бурной реакции, я инстинктивно дернулась, но Майк лишь крепче сжал мою ладонь, придвигая меня к себе, словно в попытке защитить от вспышки подруги. Однако, оказалось, что волновался Кинг совершенно напрасно, потому что эмоции Киши были направлены отнюдь не в мою сторону. Едва подойдя к нам, девушка размахнулась – и залепила моему теперь уже парню настолько оглушительную пощечину, что звук от хлопка прокатился эхом по разом затихшему коридору, растворяясь где-то в дальних его концах.