Бессердечный повеса

– Тем и лучше, – Девон потянулся к чёрной камее у горла девушки, чтобы поправить её.

Она торжественно посмотрела на него.

– Раньше я хотела родиться мальчиком. Я думала, что, возможно, вызывала бы тогда у него больший интерес. Или если бы была красивее или умнее.

Девон одной рукой дотянулся до её лица, заставляя посмотреть на него.

– Дорогая, ты и так слишком красивая и уж чересчур умная. Не было бы никакой разницы, если бы ты была мальчиком. Проблема состояла не в этом. Твои родители были парой эгоистичных недоумков, – его большой палец погладил её щёку. – И какие бы недостатки ты ни имела, непривлекательность не один из них.

Во время своего последнего удивительного высказывания, тихий голос Девона опустился до шёпота.

Она пронзила его взглядом.

«Он не имел в виду то, что сказал», – подумала Кэтлин. Он, без сомнений, жалел об этом.

Но они продолжали смотреть друг другу в глаза. Глядеть в его тёмно-голубые глаза было так, будто ты тонешь, погружаешься в непостижимые глубины, из которых можешь никогда не выбраться. Она задрожала и отвела взгляд в сторону, прерывая связь между ними.

– Поехали со мной в Лондон, – услышала она Девона.

– Что? – озадаченно переспросила она.

– Поехали со мной в Лондон, – повторил он, – мне придётся уехать через две недели. Возьми с собой девочек и горничную. Это всем принесёт пользу, включая тебя. В это время года в Гэмпшире нечего делать, а в Лондоне предлагается нескончаемый поток развлечений.

Хмурясь, Кэтлин посмотрела на него:

– Ты же знаешь, что это невозможно.

– Ты имеешь в виду траур.

– Ну конечно, именно это я и имею в виду.

Ей не понравились искорки озорства, которые появились в его глазах.

– Я уже всё продумал, – сказал он ей, – не являясь настолько осведомлённым в правилах приличия, как ты, я взял консультацию у образцового члена высшего общества по поводу тех мероприятий, которые могут быть допустимы для молодых женщин в твоей ситуации.

– Какой образцовый член высшего общества? О чём ты говоришь?

Устраивая её поудобнее у себя на коленях, Девон потянулся через стол, чтобы взять письмо у своей тарелки.

– Ты не единственная, кто сегодня получил корреспонденцию, – он эффектно вытащил письмо из конверта. – Согласно прославленному эксперту по траурному этикету, о посещении пьесы или танцев не может быть и речи, допустимо посетить концерт, музейную выставку или частную галерею, – Девон продолжил вслух зачитывать из письма. – Эта эрудированная леди пишет, что можно опасаться того, что длительное уединение молодых барышень может поощрить затянувшуюся меланхолию в податливых существах. В то время как девушки должны уважать память последнего графа, будет не только мудро, но и любезно позволить им несколько невинных развлечений. Я бы посоветовала тоже самое леди Трени, чей живой характер, по моему мнению, долго не сможет переносить умеренную диету однообразия и одиночества. Поэтому у вас есть моё одобрение...

– Кто написал это? – потребовала Кэтлин, выхватывая письмо из его руки. – Кто мог бы предположить... – она ахнула, её глаза расширились, когда она увидела подпись в конце письма. – О Боже. Ты проконсультировался у леди Бервик?

Девон ухмыльнулся:

– Я знал, что ты не примешь ничьих советов, кроме её, – он слегка подбросил Кэтлин на своём колене. Её стройное, гибкое тело было надёжно устроено среди шелестящих слоёв верхних и нижних юбок, прелестные изгибы её фигурки были зашнурованы в корсет и походили на тонкую колонну. С каждым сделанным ею движением еле уловимый шлейф аромата мыла и розы витал вокруг них. Она напомнила ему один из тех миниатюрных сладко пахнущих пучков, которые женщины прячут в комодах и шкафах. – Поехали, – сказал он, – Лондон не настолько ужасная идея, разве нет? Ты никогда не была в Рэвенел-Хаус, и он в куда более лучшем состоянии, чем эта груда руин. У тебя будут новые зрелища и окружение, – он не смог устоять, и добавил насмешливым тоном. – Но что самое важное, я буду доступен, чтобы услужить тебе, когда бы ты не пожелала.

Её брови опустились вниз.

– Не называй это так.

– Прости меня, это было грубо. Но я же, в конце концов, не кастрированный самец, – он улыбнулся, когда увидел, что болезненное выражение в её глазах ушло. – Подумай об этом ради блага девочек, – уговаривал он. – Они были в трауре дольше, чем ты. Разве они не заслужили передышки? Кроме того, им бы пошло на пользу получше узнать Лондон перед сезоном в следующем году.

Её брови сошлись вместе.

– Как долго ты предлагаешь нам оставаться в городе? Две недели?

– Возможно месяц.

Она играла концами его шёлкового шейного платка, пока обдумывала предложение Девона.

– Я обсужу это с Хелен.

Чувствуя, что она склоняется к согласию, Девон решил ещё немного надавить.

– Вы едете в Лондон, – категорически заявил он. – Ты стала моей привычкой. Если ты не со мной, я даже боюсь, что я начну делать, чтобы заменить тебя. Табак, хруст пальцами.

Кэтлин развернулась у него на коленях, чтобы лучше его видеть, её руки легли ему на плечи поверх утреннего сюртука. Улыбаясь, она посмотрела ему в глаза.

– Ты мог бы начать играть на каком-нибудь инструменте, – предложила Кэтлин.

Медленно Девон потянул её вперёд на себя и прошептал напротив её сладких полных губ:

– Но ты единственный инструмент, на котором я хочу играть.

Её руки потянулись к его шее.

Их поза была неудобной, она сидела боком, её стан был облачён в жёсткий корсет. Их душили слои одежды, которые не были предназначены для свободного передвижения. Жёсткий воротничок его рубашки давил на шею, она начала сбиваться в кучу под жилетом, в то время как эластичные подтяжки неудобно натянулись. Но её язычок шаловливо заигрывал с его языком, и этого было достаточно, чтобы полностью возбудить его.

Всё ещё целуя его, Кэтлин боролась внутри кипы своего платья. Она потянулась вниз, чтобы поправить огромную массу своей одежды, и, к его изумлению, практически свалилась с колен Девона. Он подтянул её тело повыше, ближе к себе, в то время как её ноги продолжали взбивать тяжёлые юбки, пока она не смогла сесть на него верхом с ещё большим количеством ткани, застрявшей между ними. Всё это было настолько нелепо, они вдвоём, извивающиеся на этом чёртовом стуле, но держать её было безумно приятно.

Её рука проскользнула по его груди вниз и схватила твёрдую длинную плоть через ткань брюк. Он дёрнулся под ней. До того, как Девон сообразил, что он делает, его руки уже стали пробираться ей под юбки. Найдя прорезь на её панталонах, он потянул их, пока шов не разорвался с удовлетворяющим звуком рвущейся ткани, и мягкая влажная плоть, которую он так жаждал, оказалась обнажена.

Кэтлин застонала, когда он погрузил в неё два своих пальца, её бёдра охотно подались вперёд, влажность и жар пульсировали вокруг него. Любые разумные доводы померкли. Больше ничего не имело значения, кроме того, чтобы находиться внутри неё. Убирая свои пальцы, Девон стал резко дёргать застёжку брюк. Она пыталась помочь ему, сражаясь с упрямыми пуговицами. Её попытки только мешали, что непременно развеселило бы его, если бы он не хотел её так сильно. Каким-то образом они оказались на полу, Кэтлин всё ещё сидела на нём, её юбки надулись над ними как какой-то гигантский неземной цветок.

Под ворохом ткани, его обнажённая плоть нашла её. Он придал себе позу, и ещё до того, как смог направить её, Кэтлин опустилась сверху на него. Её маленькое, влажное лоно вобрало его в себя глубже, чем когда-либо до этого. Они оба дрожали и судорожно дышали, ощущая слияние, её тугая бархатная плоть смыкалась вокруг него, сильно пульсируя.

Она держалась за его плечи и начала скатываться в сторону, пытаясь изменить их позу и затащить его на себя. Сопротивляясь, Девон поймал её бёдра, удерживая Кэтлин сверху. Пока она смотрела на него растерянными глазами, он обхватил её бёдра и ягодицы, наслаждаясь формами. Он показывал ей движения, вонзаясь в неё, и мягко опуская вниз. Он задержал её на вершине достаточно долго, позволяя ей соскользнуть на несколько дюймов вниз по его длине, в этот момент она прерывисто вздохнула. Ещё один подъём его бёдер, за которым последовало плавное эротическое погружение.