Страница 100 из 158
"Что ты хочешь услышать от меня? Хоть я и не приложил руку к его смерти, но изображать горе при его отсутствии - слишком для меня. Во-первых, мы никогда не были близки ни с Пьетро Луисом, ни с Джеронимо, ни с Изабеллой..."
"-Раз уж речь зашла о близости, то ты далек ото всех. Даже твои родные братья и сестра держатся от тебя подальше... Это о многом говорит ..."
"-Это говорит лишь о том, что я по характеру одиночка. И не нуждаюсь в послушной свите, как моя сестра. Я самодостаточен. Мне нравится одиночество. Но также нравится, что теперь ты разделишь его со мной... - послышались звуки поцелуев и треск рвущейся материи. - Не надо отталкивать меня, Мария..."
"-Пожалуйста, не делай этого, - умоляющий голос Марии заставил сердце Цезаря тревожно сжаться, - я не могу, - за всхлипом последовал протестующий стон, - не надо!"
"-Сопротивляйся, если тебе так больше нравится... - вскрик Марии сменился горьким ревом, - я больше не могу ждать. Я ждал тебя целый год. Тебе понравится, обещаю..."
Последовали звуки возни, легких шлепков, рыдание новобрачной перемежалось с утробными стонами Хуана. Минут двадцать спинка кровати ритмично билась о стену, сопровождая производимую какофонию скрипом пружин, а затем все стихло...
Цезарь стащил подушку с головы, молясь, чтоб Хуан отрубился. Если так будет продолжаться всю ночь, он не выдержит и прибьёт брата до того, как тот доберется до Креции. Когда одеяло стало сползать с него, он резко подскочил на постели.
-Божечки, ты стал таким дерганным. - Тихий смех незваной гостьи заставил его сердце бешено заколотиться в груди. - Что? "Завтра" пугает тебя до смерти?
Ещё минуту назад он кипел от глухого раздражения, смешанного с бессилием. Теперь же его тело налилось свинцом от чувств совсем иного рода.
-Ты пришла, - он счастливо улыбнулся, потянув одеяло, а заодно и проказницу на себя, - могла бы и раньше заявиться. Эти двое целью задались свести меня с ума...
-Ну, я сначала думала, что ты спишь... - она позволила ему затащить себя в постель. Тонкие руки девушки обвили его шею. - Потом мне стало все равно, спишь ты или нет... - Она прильнула к нему и ласково замурлыкала, как игривый котенок. - Ведь я-то заснуть не могла... - В груди Цезаря сладко защемило, когда её губы прижались к его виску. Он сжал её крепче, чем должен был, усаживая к себе на колени. Не успело с его губ сорваться откровенное признание, как она прильнула к ним в нежном поцелуе:
-Тсс! - она налегла на парня, вынуждая его лечь, - Я пришла сюда не разговаривать...
***
30.09.1493 г. Утро, которое долго ждали, день, к которому оказались не готовы все.
Цезарь совершенно не удивился тому, что кроме него и Кеси на завтрак больше никто не спустился. Надо отдать должное Хуану, он испытывал чужие нервы до первых петухов. И если бы не Креция, неизвестно какое утро ждало бы Цезаря.
-Ты почему не ешь? - он протянул руку к сестре, с безучастным видом взирающей на тарелку с нетронутым завтраком. - Ты же любишь оладушки со сметаной...
-Просто сон... - девочка мотнула головой, словно отгоняя от себя неприятные мысли, - я же уже говорила тебе, что мне приснился нехороший сон.
Она действительно разбудила Цезаря под утро тихим горестным стоном. Когда же ему удалось её растолкать, она сказала, что не помнит сна, медленно оделась и упорхнула к себе с объяснением, что ей необходимо поспать.
-Ты вспомнила, что тебе снился Хуан? - что-то внутри Цезаря неприятно сжалось. Он верил в предчувствия. К тому же, сегодня Кеси была неестественно тиха. - Ты стала сомневаться в том, что все тобой задуманное осуществиться?
-Нет, никаких сомнений нет, - она резко вышла из-за стола, - просто цена, которую придется заплатить, мягко говоря, меня неприятно поразила.
-Что? - Цезарь пошел следом за сестрой. - Я не совсем понял, что ты имела в виду?
-Я хочу прокатиться на Звёздочке до нашего пруда, - как ни в чем небывало сменила она тему, - почему бы тебе не позаботиться о лошадях, а я пока пойду, переоденусь.
Парень поймал её у дверного проема, сжал в объятьях и стал раскручивать, пока она счастливо не рассмеялась, уткнувшись слегка порозовевшим лицом ему в шею:
-Ты знаешь, что нас четверо, а они собираются обратить только троих. Кто сказал, что это взрослые должны решать, кому из нас не повезет? Мы сами хозяева своей судьбы. Никто не вправе определять мою судьбу, твою и Хоффи... кроме меня. Я сама решу, кого обратят, а кому придется отправиться в мир иной. А потому возьми с собой, что следует. Будет чрезвычайно обидно, если Хуан подловит нас, когда ты будешь не готов противостоять ему. - Она высвободилась из объятий брата, ласково проведя руками по его лицу. - Я буду ждать тебя во внутреннем дворике, поспеши.
***
Хуан пробудился от тяжкого забытья из-за громкого смеха Лукреции. Застонав от глухого раздражения, вызванного одним звуком голоса сестры, он сел на постели, осматривая масштабы разгрома. Подушки и разбитые вазы валялись на полу. Одну стену украшало бардовое пятно неизвестного происхождения. Мария, свернувшись в позе зародыша, лежала на самом краю кровати, тихонько посапывая. Разорванная ночнушка задралась до поясницы, оголяя белоснежный зад... Хуан почувствовал себя последним ублюдком, заметив красные отметины пальцев на её белоснежной коже.
Похоже, не только сестра вчера проявила свою худшую сторону, он тоже отличился...
Подойдя к окну, он отдернул гардину и отшатнулся: сперва от яркого солнечного света, на миг ослепившего его, затем от вида сладкой парочки, в обнимку шагающей по внутреннему дворику к конюшням. Желчь опалила горечью его небо. Хуан скривился, собираясь отвернуться, но что-то зацепило его взгляд, заставив снова обернуться...
Они шли в обнимку, тесно прижатые телами друг к другу, он обнимал её за плечи, её рука лежала на его талии. Стоило голове Креции прижаться к предплечью Цезаря, он склонился к ней и, обвив другой рукой её шею, жарко поцеловал сестру в губы...
Хуан вздрогнул, ощущение было будто его под дых ударили наотмашь. Он крепко зажмурился, протерев воспаленные глаза руками. Снова уставился на продолжающую упоенно целоваться парочку и тут волна бесконтрольного гнева накрыла его с головой.
Как они посмели миловаться у всех на виду? Его жизнь катиться к черту, а эти два голубя воркуют, словно влюбленные... Стоп, чего это рука сестрицы опустилась на зад Цезаря? Они что, правда рехнулись от злорадства? Он что, засунул свой язык ей в рот? Парочка исчезла из виду, пройдя через арку, а Хуан не мог избавиться от их "сладкого образа", разворачивавшегося перед глазами. Ком подкатил к горлу. Грязная сплетня, ходившая по Риму, в которую он никогда не верил, оказалась правдой. Его брат залез-таки под юбку Креции. Теперь понятно, с кем она провела ночь перед свадьбой. Проклятье, какой же издевкой ему показались тогдашние слова Цезаря об укусе на руке. К горлу подкатила горечь и он едва успел добежать до ночного горшка, чтоб расстаться с содержимым своего бедного желудка. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он сделал несколько глубоких вздохов. Эти двое пожалеют, что были столь неосторожны. Он разоблачит их и плевать, как это отразится на семье.
Хуан стал спешно одеваться, если не тратить время на седлание, он нагонит их...
***
Заглушив рвущийся наружу крик удовольствия в прикушенной до крови шее Цезаря, она наслаждалась затухающими волнами накрывшего её с головой оргазма. Её тело обмякло от пришедшего на смену страсти изнеможения. Она безучастно позволила своему любовнику приподнять себя и бережно обтереть. Сил не было даже на то, чтобы просто поблагодарить его за любовь. Наверное, их отношения такие сладкие, потому что запретные. Креция часто задавалась вопросом, стал бы Цезарь её любовником, будь он простым конюхом или членом семейств, приближенных к Борха. Была бы она так терпима к его слабостям и нерешительности. После того, как Цезарь закончил обтирать и одел её и себя, он снова потянулся к ней за поцелуями. Похоже, он находил в них больше прелести, чем она. Вернув ему ласку, Креция снова оседлала его колени, прижавшись влажной щекой к его виску. Жилка на нем пульсировала так неистово, что ей захотелось прижаться к ней губами и прикусить. Сморгнув шальную мысль, она глубоко вздохнула. С порой взросления кровожадные мысли буквально поселились в её голове. Если день прошел бескровно, без ссор и издевок, для неё он прошел зря... С одной стороны это немного пугало её, с другой же, ежедневная "подпитка" делала её сильнее.