Страница 6 из 8
«Гном совсем сошел с ума. Он наш враг и враг наших врагов, его старых друзей. Гном ушел в подполье. Мы постараемся выкурить его».
Я поблагодарил и подал сигнал о конце передачи.
— Ты говоришь по-немецки? — спросил я радиста.
Он ответил отрицательно. Даже если он лгал, это не имело большого значения. Как бы он догадался, что «гном» был не кто иной, как Ивалдир, старый карлик-патриарх из состава Девяти? Когда я говорю «старый», это значит очень-очень древний. Ему должно быть не менее десяти тысяч лет. Если не все тридцать тысяч.
Если я правильно интерпретировал послание Калибана, Ивалдир сошел с ума и тоже решил бороться с Девятью. Док знал, где он находится, и отправился на его розыски.
Резиденция Ивалдира, замок Грамсдорф, прятался в знаменитом Черном Лесу, в Германии. Там Ивалдир проводил большую часть своего времени. Это, пожалуй, единственное, что нам с Калибаном удалось. выведать о месторасположении убежищ, в которых скрывались члены Девяти. Калибану удалось побывать там вместе с двумя своими новыми помощниками, сыновьями его бывших ассистентов. После храброй смерти своих отцов они заняли их место, став верными помощниками Дока.
Открыв панели, скрывавшие внутренности радиопередатчика, я оторвал провода и превратил в пыль все лампы и платы с помощью приклада. Потом взрезал кинжалом полотнище палатки, обращенное к лесу, и приказал радисту Смиту идти впереди меня. Забравшись в соседнюю палатку, оказавшуюся складом оружия, я смог выбрать по своему усмотрению все, что считал необходимым, чтобы достойно подготовиться к встрече с людьми Муртага. К своему удовольствию, я обнаружил среди амуниции, сваленной в углу палатки, широкий пояс с рядами нашитых на него крючков. Пояс я надел как портупею, наискось через плечо, украсив его гирляндой гранат и других взрывчатых приспособлений. Вооружившись, я связал Смита и привязал его к дереву в тылу палаток.
Минутой позже две из моих гранат уже кувыркались в воздухе, направляясь каждая на встречу с прекрасными летательными аппаратами, стоявшими метрах в шестидесяти от палаток. Землю потряс двойной взрыв и над лагерем пронесся торнадо пламени от разлетевшегося во все стороны керосина, брызнувшего из взорвавшихся баков вертолетов. Я никогда не мог избавиться от некоторого внутреннего трепета перед мощными красивыми машинами, выдуманными представителями человеческой расы.
Это навсегда останется во мне, как след того впечатления, который я испытал при первом столкновении с человеческой цивилизацией. Взрывая эти сложнейшие убийственные приспособления, я, кроме того, выражал вечную враждебность, испытываемую дикарем по отношению к науке и современным техническим достижениям.
— Где находится основная база? — спросил я Смита. — Только не вздумай мне морочить голову. У меня нет сейчас времени на развлечения.
— Около тридцати миль на северо-восток отсюда.
Если он врал, тем хуже для меня. И все же я оставил его жить и, обогнув лагерь, вернулся в чащу кустарника.
Гул и треск пожара, возникшего вокруг взорванных вертолетов, покрывали собой все другие звуки, а густой дым мешая моему обонянию. Так что в этих условиях я очень просто мог бы прозевать приближение солдат Муртага, даже если бы они шли но ветру. Однако все это не мешало мне ясно видеть, и я улыбнулся, заметив испуганные лица, то здесь, то там выглядывающие из листвы. Теперь они не осмеливались высунуть носа из-под деревьев, опасаясь попасть в ловушку более эффективную, чем та, которую они расставили мне. Муртаг предпочел осторожность. Наверняка он дожидался прибытия подкреплений.
Но он ничего не дождется. По крайней мере здесь. Я услышал, как он по одному подзывал к себе людей. Но пока я огибал их, чтобы зайти с тыла, они уже исчезли.
Их следы четко отпечатывались на влажной земле, и мне не составляло никакого труда следовать за ними. Но я не пошел точно по их следу, а несколько углубился в кустарник и направился параллельно ему. Через некоторое время я убедился, что был прав, предприняв эту меру осторожности, Хитрый Муртаг оставил засаду из четырех человек, которые должны были перехватить меня, вздумай я, как индеец, преследовать их, ставя ногу след в след. Четыре солдата сидели на тропе, тесно прижавшись спинами друг к другу, чтобы я ни с какой стороны не мог скрытно подобраться к ним. Снять их всех одной очередью было плевым делом, но я не хотел извещать Муртага о своем присутствии. Поэтому, оставив их сидеть там, где они были, с вытаращенными от страха глазами и судорожно вздрагивающих при каждом шелесте или движении ветки, я осторожно приблизился, к хвосту колонны, направившейся к берегу океана. Муртаг возглавлял колонну. Арьергард замыкали четверо солдат, не перестававшие оглядываться и бросать через плечо затравленные взгляды.
Муртаг был человеком крепкого телосложения, с широкими плечами и ростом в метр девяносто четыре сантиметра.
Тонкий изогнутый хрящеватый нос выдавался вперед, как киль корабля. Приподняв панаму, чтобы промокнуть пот с головы, он обнаружил обширную лысину, обрамленную по краям редким венчиком седых волос. Тяжелая массивная челюсть у глаза, глубоко утонувшие под аркадами нависающих надбровных дуг, делали его похожим на аборигена австралийского континента. Длинная шея, несколько выгнутая кпереди, будто он постоянно принюхивался к чему-то, добавляла ему сходства с рептилией. Подобие это усиливалось непрестанным покачиванием головы влево-вправо при ходьбе.
В ряду солдат, шедших вслед за ним, первый и седьмой были вооружены огнеметами. Я расположился на расстоянии, равном от обоих, и выстрелил шесть раз. Первая пуля вспорола ранец, привязанный к спине первого солдата, но смесь не воспламенилась. Солдаты, находившиеся между двумя моими целями, уже лежали, уткнувшись носом в землю. Потом из ранца седьмого солдата вырвался ярчайший огненный шар, который мгновенно охватил собой всех уцелевших.
Сам я был уже далеко, кубарем скатившись с тропинки в первую подходящую достаточно глубокую рытвину в земле, прижавшись к ней всем телом. Над моей спиной пронесся ураган раскаленного ветра, и лес застонал, как под внезапным напором удара бури. Впечатляющая демонстрация, которая могла испугать кого угодно, вплоть до птиц и обезьян. Но не меня.
Я совершил ошибку, сразу не прикончив Муртага. Я не должен был его щадить, хотя и надеялся захватить его в плен и раздобыть кое-какие нужные мне сведения. Но я никогда ни о чем не сожалею. Я всегда готов признать свои ошибки и заблуждения, но никогда о них не сожалею. Что сделано, то сделано. Что касается остального, то это дело будущего.
Выбравшись на берег, уцелевшие от огня сразу активизировались. Здесь их ждали два огромных вертолета, из которых выплескивалась волна вооруженных до зубов людей. Муртаг приказал своим людям присоединиться к ним. Теперь у него вновь был передатчик и свежие людские резервы. Вертолеты патриархов были готовы к атаке.
Я тоже был готов, но для меня это значило брать ноги в руки и сматываться отсюда побыстрее. Однако я не двигался с места. Слишком долго я убегал от Девяти, чтобы теперь устоять перед искушением преподать им хороший урок. Оценив ситуацию, я решил отступить немного назад, в чащу мангровых зарослей.
Взобравшись на верхушку мангрового дерева, я оглядел окрестности. И правильно сделал. Вертолеты оставили высадившихся из них людей у кромки прибоя, а сами направились в глубь побережья; где начали бомбардировку, сбросив для начала шесть напалмовых бомб. Вскоре к ним присоединились два реактивных истребителя, и шесть взрывов от их ракет вспахали землю на периметре в полгектара. Потом они сбросили еще несколько бомб, развернулись и прочесали джунгли в окрестностях возникшего пожара длинными очередями своих пушек и пулеметов. Истощив свой боезапас, истребители исчезли в небе, наверняка направившись на аэродром, чтобы пополнить его и повторить то же самое сначала.
Видимо, в этот раз они решили не останавливаться ни перед чем в достижении поставленной цели. Их тактика мне казалась настолько же неэффективной, как и дорогостоящей. Но для Девяти эффективность и экономия это последнее, о чем они думают, если достигнута конечная цель.